Мальчик запустил руку в карман пальто и выудил оттуда пару рублей. Николя проговорил про себя желание и закинул монеты в памятник. Желанию просто не суждено было исполниться. В ту же минуту, как он прицелится, на его руку приземлится птица. Её маленькие черные глазки с укором посмотрят на расползшегося в улыбке мальчика.
Ты что удумал? допрашивал мальчика Семён.
Я желание загадать хотел! восторженно отвечал Николя.
Вы серьёзно?
Конечно!
Вы рискуете попасть в передовицу. Вам пора осознать простой факт меня можете понимать только вы. Лишь в редких исключениях я в силах отменить это правило. Оглянитесь!
Николя послушался.
Толпа людей, которая, как он думал, подобно течению, и принесла его сюда, расползлась на группки и теперь смотрела на него. Глаза этих людей смеялись. Девушка в красном берете, кажется, сфотографировала его и теперь что-то активно обсуждала со своими подружками, то и дело поглядывая на Николя.
Первое правило мистического Петербурга, объявил Семён. Никому не рассказывай о мистическом Петербурге. Только дураком себя выставишь, поверь мне, заверил чиж Николя.
Кто такой Пётр Павлович? Тоже мой родственник?
Первое правило! возмутился чиж.
И Николя зашагал прочь, в голове у него крутилась одна-единственная мысль «просто будь собой». Он вдруг осознал, что ему просто не суждено узнать от Семёна всей правды. Тот следовал прямо за мальчиком. И если кто-то из пешеходов еще перешёптывался из-за говорящего с самим собой мальчика, то на летящую за ним птицу никто внимания так и не обратил.
Так здорово, что вы не испугались и всё-таки пришли сюда, довольственно чирикал Семён.
Так получилось, шептал ему в ответ Николя, поднёсший телефон к уху.
Мне вас оставить? просил чиж, завидя телефон в руке мальчика.
Говори. Говори всё, что ты хотел мне сказать. Ни у кого это удивления не вызовет. Теперь-то.
Блестяще! Вот ведь технологический прогресс, посудите только!
Так о чём ты хотел поговорить?
О, Вашество! Семён ускорился.
Николя прибавил ходу.
Вы заметили, до чего чудесная погода стоит всю неделю? пропел чиж.
Я выставил себя идиотом, чтобы мы поговорили о погоде?
О, нет конечно. Но грядёт новый день. А с ним и новая беда, Семён обрисовал петлю в воздухе.
Это ты мне уже говорил. Можно конкретнее? взмолил теряющий терпение Николя.
С прижатым к груди телефоном и школьной сумкой, мальчик растолкал себе путь вперед скопление людей у выхода на Невский проспект.
Беда действительно пришла. Совсем скоро местная природа восстанет против этого города и его жителей.
О чём ты?
О том самом. То, что уничтожило Романовых, однажды попытается уничтожить и этот город.
Наводнение, холера, революция? Нашего последнего императора расстреляли, но сделали это обычные люди. Царских особ убивали и до революции. И причём здесь я?
Санкт-Петербург детище Петра Алексеевича Романова. Государя, сделавшего Русь Российской империей. Этому городу присущ имперский дух, кой настолько силён, что никакой «мужик с топором»12 его выветрить не смог. Москве в этом плане совсем не повезло. Несмотря на всё своё очевидное величие и внешнюю холодность, Петербург хранит великое множество тайн.
Каких тайн?
Морось, к примеру, Семён пикировал вниз, прямиком во внутренний карман пальто Николя.
Морось, повторил мальчик, глядя на устраивающегося поудобнее в кармане его пальто чижа. Я думал, речь пойдёт о тайне мироздания или о главных вопросах бытия. А ты на погоду все это время жаловался?
Семён фыркнул, но продолжил гнуть своё:
Кому раньше принадлежали земли, по которым сегодня ступают петербуржцы?
Как кому, озадачился мальчик. На берегу пустынных волн Как там дальше?
Николя еле увернулся от круглой женщины, увешанной табличками с надписями типа ЭКСКУРСИЯ НОЧНОЙ ПЕТЕРБУРГ.
Глупости! негодовал чиж. Народ здесь жил до прихода сюда Петра Великого. И то были не обычные люди. Настоящие северяне, бросившие вызов самой природе, они выживали и без полов с подогревом ну или вообще без пола. Здесь жили семьи, они складывали о своем житие истории, из них рождались легенды.
Николя сел на лавочку перед Казанским собором. Ноги гудели от непривычно быстрой ходьбы. Семён тем временем продолжал:
Николя сел на лавочку перед Казанским собором. Ноги гудели от непривычно быстрой ходьбы. Семён тем временем продолжал:
Ходила среди них легенда, особо почитаемая этим народов. Согласно ей, глубоко под тем местом, где Пётр I памятник воздвиг себе нерукотворный, испокон веков лежал предмет великой силы и бескрайнего могущества. Он разгонял тучи, иссушал болота, вызывал благостный дождь для урожая. Сила Сампо порой играла решающую руль в противостоянии тогдашних местных жителей местному климату. Уже в те времена здешняя почва не отличалась плодородием, а солнце выходило на небосвод так редко, что жители деревень вовсе переставали на него рассчитывать. Единственная их надежда оставалась на Сампо. Оно являло свет в вечную темень и черствые сердца с его помощью наполнялись великой благодарностью, Семён затих.