Ну, как скажете.
Вам виднее.
10
Часы бьют полночь.
11
Список подозреваемых.
Я
А?
Меня не надо?
Ну, как скажете. Не надо, так не надо. Слушайте, а почему всех надо, а меня нет? Прямо обидно как-то. А, потому что не я убийца, и меня не подозревают. Ну, как хотите.
Кислота, мой хозяин
а, хозяина тоже не надо, его же убили.
Ацфир. А дальше нужно написать, что я про него знаю.
Ничего не знаю. Хороший Ацфир, всегда на помощь приходит. Но не нравится он мне, не пойму, чем но не нравится.
Старбелл. Звездный Звон. Красивое имя. Это когда мы его первый раз услышали, он посылал из далекого космоса сигналы, причудливую такую мелодию, у меня тогда еще в памяти завертелось музыка небесных сфер. Только это слишком длинно было, потом как-то само собой сократилось до Звёздного Звона, а там и до Старбелла, так и записано в книге гостей Старбелл. Только сейчас понимаю, что настоящее его имя никто не спросил, а сразу вот так, с порога:
Добро пожаловать, уважаемый Старбелл.
А он ничего и не возразил, что никакой он не Старбелл, а зовут его А может, и никак не зовут.
Про него я тоже ничего не знаю.
Искривление. Имя такое, да. Ну, не имя, не знаю, что. Я спрашиваю, как он сам себя называет, а он смотрит на меня и молчит. Я снова спрашиваю, как он себя называет, а он снова смотрит и молчит. А потом говорит, ну я когда себя называю, я пространство искривляю в четырех измерениях.
Я ему тогда говорю а покажите, как это.
Он смотрит на меня, смеется, ну что такое говорите, это же от всей вашей погасшей звезды ничего не останется, если я пространство согну.
И про него больше ничего не знаю.
Три Света. Это имя такое, да. Его спросили, как его зовут, он сказал, что чтобы его позвать, надо три раза отразить свет далекой звезды, и каждый раз под разным углом, и еще между этими отражениями электрические импульсы пустить. А мы спросили можно просто записать его, как Три Света, он сначала обиделся, потом согласился нехотя. И про него ничего не известно.
Взмах. Тоже про него ничего не знаю.
Мускус. И про него ничего не понятно.
Вон еще один сидит, даже имени не знаю. Его спросили сейчас:
Вы не виноваты?
И он кивнул, нет, не виноват.
И всё.
Тридцать Процентов Соляной Кислоты еще.
В гостевой книге записано просто Тридцать.
И про него я тоже ничего-ничего не знаю.
12
А нет.
Про Тридцать знаю.
Он хороший.
Он мне всё показывал, всё рассказывал, особенно про хозяина, про которого мне никак непонятно было. А Тридцать быстро мне все по полочкам разложил, да
Так и сказал:
А ты с каким Я его сейчас говоришь?
Вздрагиваю:
А у него что их два?
Какие два, там и три, и десять я, и миллион
Да ну?
Ну да.
Молчу. Не понимаю.
Ты не волнуйся, денек-другой и доброе Я у него будет, там и поговоришь
13
Если из окна нашего дома посмотреть на небо, можно увидеть звезды.
Звезды, которых нет.
Потому что они умерли давным-давно, остался только их свет из далекого прошлого.
14
Он идет по дому.
Кто идет?
Гость.
Какой гость?
Неважно.
Но идет.
По дому.
Большой дом, хороший дом, красивый дом, с башенками, с часами, ну, это вы уже всё знаете.
Он слышит шаги за спиной в коридоре, оборачивается.
Никого нет.
Совсем никого.
Стоят рыцарские доспехи в нише, кто-то дом обставлял, ловко придумал, доспехи поставил, мечи всякие повесил, топорики боевые
Называется под старину.
Красиво получилось.
Он идет дальше, он прислушивается к тишине, вернее, прислушивается, тут не годится, воздуха-то нет, и звуков не слышно.
Он ловит сигналы.
Сигналов нет.
Ничего нет.
Он чувствует мимолетное сотрясение пола под ногами.
Еще.
Еще.
Чьи-то шаги, там, за спиной.
Он снова оборачивается, смотрит в темноту коридора. Снова доспехи, темные, неподвижные, кто-то расставил их по всему дому
или нет?
Он терзает свою память, он спрашивает свою память, были ли здесь доспехи секунду назад, когда он проходил мимо не помнит.
Память молчит.
Он делает странную вещь, он подходит к доспехам и хватается за забрало, он хочет открыть забрало, но что-то мешает ему сделать это, он боится увидеть
Увидеть
увидеть что?
Он еще сам не знает, что будет там
там
Открывает забрало.
Ничего нет.
Гость снова идет по дому, чувствует легкое сотрясение пола шаг, два, три
Он знает, что это не его шаги.
Ему осталось жить
15
Про безымянного тоже кое-что знаю.
Он хороший, покладистый такой.
Молчаливый.
Молчит и кивает.
Кивает и молчит.
А вот как он пришел, я не помню, а может, мне и не довелось увидеть, как он пришел, просто однажды я спускаюсь в большой зал, а он там сидит.
В красном халате, расшитом золотыми драконами.
Вы к нам пришли?
Это я.
Он кивает.
Надолго?
Кивок.
Очень рады вас видеть.
Он кивает, спасибо, спасибо.
Вы останетесь здесь?
Да.
Да, если что, мы вам комнату подготовим
Он смотрит на меня.
Улыбается.
Молчит.
Ну, хорошо, здесь, так здесь.
Да.
А имя свое он мне так и не сказал.
Может, и нет у него имени.
Вообще когда веками и тысячелетиями один живешь, имя уже и не нужно
16
Входит Взмах.
Ну, так полагается. Я сижу в малой гостиной у огня, а ко мне по очереди будут приводить подозреваемых, а я буду их допрашивать.
Взмах устраивается в кресле напротив меня, я спрашиваю:
(как вы меня учили)
Где вы были в момент убийства?
У себя в комнате.
Что вы делали?
Я склеивал лампу.
Вы
Ну, я разбил лампу. И клеил
Меня передергивает, я сразу же забываю, что я детектор ив, я вспоминаю, что я за гостиницу отвечаю вообще-то.
Что-то вы сильно много разбивать стали
Я оплачу
Да нет, я не про то, ну, разбили и разбили, с кем не бывает просто что-то много бить стали
Ну, я когда волнуюсь, вечно все роняю.
Хочу кивнуть ага, ясно, спохватываюсь:
А что это вы волновались?
Ну а как, по-вашему? Мы у вашего хозяина что просили? А он что?
Киваю. Что-то мне не нравится, что-то настораживает, а, ну да
Да
А почему почему, когда вы волнуетесь, вы всё роняете?
Взмах начинает сердиться:
Да не могла она разбиться, не могла! Да я вообще диву даюсь, что за хрень тут творится, что-то земли коснется, и на куски разлетается!
Откашливаюсь:
Мы вам про массу звезды говорили? Про притяжение? Про ускорение свободного падения? А?
Взмах смущается:
Так это же с поправкой на воду надо
На какую воду?
Он изумленно смотрит на меня:
А разве не
Не унимаюсь:
Вы так говорите, будто вы в воде живете, а не
Осекаюсь.
Спохватываюсь.
В воде
Спрашиваю, вот так, в лоб:
Вы в воде жили? В воде?
Взмах настораживается:
Гхм
Дайте посмотреть вашу память.
Но
Настаиваю:
Я это Я детектор ив. Я имею право посмотреть вашу память.
Смотрю. Не нахожу ничего особенного, траектории движения звезд и планет, галак да, галактик, галактики-то ему зачем, вот это странно, но не настолько странно, чтобы ставить под подозрение. Дальние миры, далекие странствия, и
Вот оно.
Города.
Огромные города, величественные города на дне океанов, на мириадах планет. Города, которые когда-то были окружены водой, а теперь навеки закованы в лед, потому что планеты остыли.
Спрашиваю:
А почему вы строили под водой?
Что строил?
Ну вот, посмотрите же города ваша работа?
Он вспоминает, спохватывается, вот черт
Да. Моя.
Так почему вы строили их под водой?
Взмах настораживается:
А что нельзя?
Ну почему, нельзя, кто вам запретит только почему в воде?
Взмах изумленно смотрит на меня:
А где еще?
Ну, вот наша гостиница, например, на суше стоит.
Так у вас тут и воды нет.
Пытаюсь возразить, что будь тут хоть моря-океаны воды, всё равно бы гостиницу на суше построили. Взмах соглашается, да, пожалуйста, да стройте свою гостиницу, где хотите, кто ж вам не дает-то
Понимаю, что ничего не понимаю. Проверяю историю человечества, палеолит, бронзовый век, это одно и то же, или нет, не одно, и не то же, шалаши у костра, охотники гонят мамонта в яму, где он найдет свою смерть, люди тащат камни, складывают зиккураты, первые парусники неловко лавируют на ветру, кто-то прилаживает круглый обрубок дерева к палке, присобачивает сверху плетеную корзину, остальные с завистью смотрят на первую повозку