Не нравится мне пан Конрад. Не зря он в Польшу едет предыдущий командир Армии Крайовой, генерал Ровецкий, Грот, попал в руки немцев из-за предательства так называемых офицеров армии.
То есть провокаторов гестапо машина рванулась с места, понятно, что немцы сейчас беспокоятся. Русские на востоке, Варшава со дня на день вспыхнет. Послали агентов, чтобы они в наше доверие втерлись сумасшедший замычал:
Ave Maria оторвав руку от руля, поляк набожно перекрестился:
Конечно, он разберется. То есть она выехав на окраину Тарнува, опель повернул на юг, к горам.
Западные Бескиды
В горах, прохладных даже летом, на исходе ночи становилось совсем, зябко. В лагере костры не разводили. Партизаны вообще старались меньше привлекать к себе внимания. Немцы сюда, на высоту больше километра, в густой, дикий лес, не заглядывали, но Звезда требовала от отрядов особой осторожности.
Никакого риска, говорила майор Армии Крайовой на встречах командиров, учитывая, что с продвижением Красной Армии на восток, мы начнем освобождать города, на ее пути. Не хочется погибать, в конце войны решение об операции «Буря» приняли на недавнем заседании высшего руководства Армии Крайовой. Эстер на нем не присутствовала. После разгрома восстания в гетто и летнего ареста генерала Ровецкого, новый глава Армии, генерал Бур-Комаровский, запретил Звезде появляться в больших городах.
Уезжайте в горы, сидите спокойно, сварливо сказал Бур, вы у нас человек благоразумный, в отличие от многих. Сможете взаимодействовать и с левыми, и с евреями, и со словаками. Назначим вас командиром района, станете майором в Армии Крайовой воевало много женщин, но, насколько знала Эстер, она была самой старшей по званию.
Не то, чтобы такое важно она сидела на нарах, завернувшись в трофейное, немецкое одеяло, рассматривая, при свете мощного, немецкого фонарика, немецкую военную карту. Оперировала Эстер немецким хирургическим набором, довоенного, золингеновского производства, лекарства партизаны воровали из госпиталей вермахта, курила она хорошую сигарету, из пайков СС
По данным разведки, Красная Армия, находилась в паре часов езды на машине от Тарнува. Материалы совещаний Эстер доставляли курьеры, передатчика в горах не было. Не существовало раций и в Тарнуве, или Кракове, или у словацких соседей Звезды, по ту сторону границы. Она потянулась за блокнотом, привезенным из Варшавы:
Следует стремиться к тому, чтобы против вступающих советских войск выходил польский командир, за плечами которого битвы с немцами, в результате чего он становится полноправным хозяином ситуации Эстер погрызла белыми зубами карандаш. Словацкие соседи ничего прямо не говорили, но Эстер подозревала, что на юге тоже готовится восстание. В отличие от Польши, где Армия Крайова существовала на деньги британцев, собирая в отряды людей с правыми, националистскими взглядами, среди словацких партизан воевали почти одни коммунисты. Эстер такое было совершенно неважно, они отлично взаимодействовали со словаками, но женщина понимала, что русские, узнав о восстании, скорее всего, повернут на юг.
Нас они не поддержат, хмыкнула Эстер, они помогут левым, а не тем, с кем они сражались, пять лет назад почти все офицеры Армии Крайовой участвовали в стычках с русскими, в начале войны. По негласному распоряжению генерала Бура, Советы должны были увидеть только, как выражался руководитель, верхушку айсберга:
Сохранение и поддержание конспирации, в нашей, в настоящее время широко разветвлённой организации, под советской оккупацией будет невозможно Эстер вспомнила строки из протокола варшавского заседания. Предполагая, что Советы, после войны, захотят сделать Польшу коммунистической, Армия Крайова отправляла командиров и бойцов в подполье. Русским было на кого опереться. Отряды Гвардии Людовой, левых, за редкими исключениями, такими, как здесь, в горах, считали Армию Крайову врагами.
Слоеный пирог, а не страна Эстер вдохнула ароматный дымок виргинского табака, Бур собирается одной рукой организовывать тайные отряды армии, по плану «Неподлеглость», а другой, как говорится, надеется на поддержку русских. Не пойдут они на Варшаву, и на Краков не пойдут в районе Эстер план «Буря», будущие восстания, наметили на сентябрь. Сначала ей надо было оказаться в Варшаве, презрев распоряжение Бура:
Наплевать, зло сказала себе Эстер, в Краков я ездила, отправлюсь и в столицу. Бур со мной ничего не сделает, а мне надо добраться до передатчика из соображений конспирации, руководители Армии Крайовой на местах понятия не имели, где находятся тщательно охраняемые рации, и кто на них работает. Эстер надеялась, что в Лондоне знают, где сейчас близнецы.
Она обвела глазами построенную на совесть землянку:
Хорошо отряд Авраама поработал. Жаль, что от них самих ничего не осталось оказавшись в горах, на базе бывшего отряда доктора Судакова, Эстер узнала, что Авраам ушел в Краков. По слухам, доктор Судаков подставился под облаву, чтобы оказаться в Аушвице. Эстер выяснила, с кем Авраам сотрудничал в городе. Появляться в Кракове ей было опасно, но Звезда, тем не менее, послала весточку Шиндлеру. Женщина объяснила, что теперь она берет на себя вывод евреев из города. Они с герром Оскаром встретились в Тарнуве, тайно, в надежном пансионе, принадлежавшем связнику Армии Крайовой.
Шиндлер развел руками:
Я только знаю, что он уехал из лагеря, притворившись священником. Он ко мне в рясе пришел. А потом герр Оскар погрустнел:
Что случилось потом, я вам рассказал, фрау Звезда командиры Армии Крайовой, никогда, не представлялись настоящими именами. По словам герра Шиндлера, он искал Авраама, но о докторе Судакове никто, ничего не слышал.
Гет ему в голову стрелял Эстер потушила сигарету в пепельнице, сделанной из медной гильзы, вряд ли Авраам выжил. Но как его немцы из лагеря выпустили? она подумала, что Авраам мог поменяться одеждой с кем-то из арестованных, польских священников:
Из Авраама бы вышел отличный прелат. Он историк церкви, он знает латынь, писал книги о монашеских орденах до начала восстания в гетто, на последнем сеансе связи с Лондоном, Эстер узнала, что Авраам бежал из тюрьмы, в Палестине:
Он сюда направился, воевал в горах. Ребята из Кракова говорили, что у него начальником штаба был Леон, у меня на столе умерший в отрядах Эстер сражались юноши и девушки, вывезенные из Кракова с помощью Шиндлера. Вспомнив Леона, Эстер вздохнула:
Госпиталь мы защитили, я раненых по канализации эвакуировала, а Рахельку ранили. Она застрелилась, я видела. Застрелилась, и не успела мне сказать, в каком приюте ее девочка монастырей и приютов вокруг Кракова были десятки. Эстер не знала, под какой фамилией Рахелька оставила малышку:
Малышку католичкой вырастят Звезда, устало, закрыла глаза, сколько таких детей в Польше? Детей из гетто в пакетах с мусором вывозили, из эшелонов родители выталкивали. Их тысячи, десятки тысяч. Малыши не знают своих имен. После войны они станут поляками. Многих местных детей ариизировали, в рейх отправили. Близнецы, конечно, помнят, кто они такие, однако они на евреев не похожи, не обрезаны. Иосиф со Шмуэлем могли давно в Германии оказаться. Виллем бы ничего не сделал, да и где он, сейчас Эстер только знала, что отец де ла Марк находился с группой из Мон-Сен-Мартена. Что случилось с детьми и братом Элизы, когда немцы подавили восстание шахтеров, оставалось ей неизвестным.
Я даже не знаю, живы мои братья, или нет она нашла на нарах немецкую флягу с кофе, я вообще ничего не знаю. Только то, что я теперь вдова краковский раввин подтвердил Эстер то, что она узнала в Варшаве. Жены людей, отправленных немцами в Аушвиц, могли считать себя свободными:
Никаких свидетелей не надо, горько подумала Эстер, у нас есть сведения от людей, бежавших из лагеря. Немцы загоняют евреев в газовые камеры, сжигают тела. То есть не немцы, а русские звери, из Травников, и еврейские предатели они знали о тех, кто работает в зондеркомандах:
После войны они объяснят, что выполняли приказы Эстер опять щелкнула зажигалкой, скажут, что у них не было выбора, как и у так называемых врачей, купивших свою жизнь, за пособничество нацистам. Правильно мы делали, что в гетто работников юденрата казнили. Надо мне было Давида в Амстердаме застрелить. Тогда бы я успела вывезти всех из Голландии. Близнецов, Маргариту, Элизу. Элиза и Маргарита мертвы, а мальчишки пропали. И Монах мертв, скорее всего через две недели Эстер, в Тарнуве, ждал Шиндлер. Они выводили очередную группу с фабрик, герр Оскар приносил Эстер польские, надежные документы.
Первое августа она взглянула на свой немецкий, офицерский хронометр, со светящимися стрелками, в столице сегодня акция начинается. Может быть, когда я туда доберусь, русские нас поддержат Эстер хотела сама, лично, сесть к передатчику: