Ваша милость, а как же я?
И ты их будешь учить. Ты выучишь их латыни, а он турецкому языку. Поверь, добрый мой пастырь, для спасения души турецкий язык столь же важен, как и латынь.
Он взглянул на сыновей, которые вместе с Гергё бегали друг за дружкой вокруг яблони. Все трое разрумянились и заливались веселым смехом.
Я отниму у Добо этого мальчика, сказал Балинт Тёрёк улыбаясь. Быть может, он пригодится мне в качестве третьего воспитателя. И как знать, он, чего доброго, окажется лучше вас обоих, вместе взятых.
* * *Король Янош умер. Сын его еще был младенцем. Венгерцы остались без вождя. В стране происходило то, что изображалось на гербах, где разгневанные грифы тянутся за качающейся между ними короной.
Умы венгерцев были смущены. Никто не знал, чего страшиться больше: владычества турок-басурман или немцев-христиан.
Немецкий император Фердинанд наслал на Буду своего генерала дряхлого мямлю Роггендорфа. Турецкий султан сам стал во главе войска, чтобы водрузить стяг с полумесяцем над венгерским королевским замком.
Шел 1541 год.
Часть вторая. Буде худо, пропала буда
1Августовской лунной ночью вверх по мечекской дороге ехали рысью два всадника. Один из них бритый, худой, в черном плаще, очевидно священник. Второй длинноволосый барич, едва достигший шестнадцати лет.
За ними трусил на коне слуга высокий, длинноногий парень с коротким туловищем.
Он, быть может, потому и казался таким высоким, что сидел не в седле, а на двух туго набитых мешках. За спиной у него висела большая кожаная торба, или, как мы называем сейчас, сума. Из нее торчали три палки, похожие на рукоятки каких-то инструментов. Одна из них иногда поблескивала: это было длинноствольное ружье.
У обочины дороги раскинула ветви дикая груша в два обхвата, наверно такая же старая, как сама мечекская дорога. Там всадники свернули в лес.
Священник разглядывал дерево.
Это самое?
Да, ответил юноша. Когда я был маленьким, здесь жила сова. С тех пор дупло, наверно, стало больше, и в нем можно спрятаться одному, а то и двоим.
Встав на седло, он уцепился за ветку и одним махом взобрался на дерево.
Потыкал саблей трухлявый ствол.
Спустился в дупло.
И вдвоем поместимся! воскликнул он весело. Даже сидеть можно!
Выбравшись из дупла, он слез с дерева и соскочил на траву.
Священник скинул плащ.
Что ж, тогда приступим к работе.
Священник был отец Габор. А юноша Гергей Борнемисса.
С тех пор как мы расстались с ними, прошло восемь лет. Священник мало изменился, только спаленные брови отросли у него да, пожалуй, похудел немного. Бороду и усы он брил.
Зато очень изменился мальчик. За эти восемь лет он вырос, возмужал. Правда, черты лица у него все еще не определились: он был не красив и не уродлив. Такими бывают обычно пятнадцатилетние подростки. Волнистые его волосы, по моде того времени, были отпущены до плеч.
Слуга вынул из торбы две лопаты и кирку. Одну лопату взял священник, другую Гергей.
Они принялись копать яму на самой середине дороги.
Слуга поставил оба мешка на землю и вернулся к лошадям. Снял с них уздечки, спутал ноги пусть попасутся кони на густой росистой лесной травке.
Потом и он взялся за работу. Опростал свою объемистую кожаную суму, вынув оттуда хлеб, фляги, ружья, и стал загребать в нее каменистую землю, которую выбрасывали из ямы священник и Гергей. Затем слуга высыпал землю в придорожную канаву, а к яме принес большие, увесистые камни.
Не прошло и часу, как высокий парень стоял уже по пояс в вырытой яме.
Довольно, Янош, сказал священник, давай теперь сюда мешки.
Слуга притащил оба мешка.
Не клади ружье на траву роса! заметил ему священник и продолжал распоряжаться: Возьми кирку. Рой канаву от ямы вон до той груши. Здесь, на дороге, канавку делай глубиной в локоть. А когда в траве будешь копать, можно и помельче. Дерн поднимай осторожно. Мы обратно положим его, чтобы ничего не было заметно.
Покуда слуга рыл канаву, господа опустили в яму оба мешка.
В мешках был зашитый в кожу порох.
Его затоптали, завалили большими камнями, насыпали между камнями мелкие камешки, землю, затем все утрамбовали.
А слуга тем временем прорезал канавку до самого дерева, выложил ее камнями, протянул запальный шнур, прикрыл его промасленным полотном и плоскими камешками, чтобы он не намок в случае дождя.