Редактор газеты «Советский север» партийную критику воспринял правильно, то есть конструктивно. Подумал и
Прошло полгода. Вновь инструктивное совещание. В зале прежняя аудитория. В самом конце совещания Виктор Дворянов возвращается к газете «Советский север».
Прошлый раз, говорит он, я покритиковал редакцию за неудачное название уголка сатиры и юмора. Напомню: раздел назвали «Колотушкой по макушке». Коллектив редакции, видимо, долго ломал голову над тем, какое новое название дать сатирическому уголку. И придумал! Знаете, как сейчас называется? Ни за что не догадаетесь. Назывался раньше «Колотушкой по макушке», а теперь «Шайкой по кумполу».
Смеялся зал сильнее прежнего. Коллеги смеялись над собой. Потому что уровень журналистики и в некоторых других газетах был ничуть не выше, чем в «Советском севере».
Столь желанный БАМ
А вот это уж совсем не смешно
Как-то раз, когда находился в одном из основных цехов Первоуральского новотрубного завода, встречаясь с одним из рабочих, между нами состоялся такой диалог.
Трусливы, до чего ж трусливы наши журналисты, вдруг сказал, мне показалось, совсем не к месту рабочий.
Эти слова меня задели за живое, и потому не преминул в ответ обидчиво съязвить:
«Ваши» журналисты да, трусливы, но «наши» нет.
А, рабочий махнул в сторону рукой, все вы Критикуете кого? Работягу. Начальство же не трогаете, обходите, боясь обжечься, стороной.
Само собой, пуще прежнего обиделся. Не считал, что в первоуральской городской газете «Под знаменем Ленина» мало критики в адрес начальства. Наоборот, считал эту газету смелой. На фоне, понятно, других изданий в области, в которых (тут собеседник прав) даже не на всякого рабочего могли замахнуться.
Попытался возразить:
В нашей
Рабочий прервал вопросом:
В «Подзнамёнке»12, что ли?
В ней.
Да бросьте вы!
И «бросать» нечего Месяц назад, допустим, статья «В своём пиру похмелье»13
Рабочий закивал головой.
Да-да, читал Лихо автор прошелся по руководству завода сантехизделий Приятное, но все-таки исключение, а не правило. А могла бы газета так же хорошо проехаться по Федьке14 нашему или по тому же главному инженеру?
Отрицательно мотнул головой.
Нет, не могла.
Вот! рабочий гордо взглянул мне в глаза. А я о чем?
Действительно, фигура Фёдора Данилова негласно числилась в списке неприкасаемых, как, впрочем, и его заместитель, то есть главный инженер15.
Первого никто не смел коснуться (даже журналисты областных и центральных газет), потому что дал путевку в большую жизнь, будучи наставником, не кому-нибудь, а самому первому заместителю Председателя Совета Министров СССР Николаю Тихонову16, с которым до сих пор поддерживает дружеские отношения. На второго ни один не отважится «задрать хвост», потому что тот ходит в очень близких приятелях первого секретаря Свердловского обкома КПСС Якова Рябова (по слухам, сошлись близко, когда учились в УПИ; их объединяли две страсти спорт и девчонки; им они отдавались с одинаковым желанием, щедро делясь своим свободным временем).
Спросил-таки рабочего:
Что, есть повод для критики?
Разве нет? Не святые, чтобы на них молиться. У Федьки, к примеру, за тридцать километров от города, в сосновом бору есть заимка, большой дом то есть, куда любит ездить отдыхать.
Допустим. А что тут плохого?
Плохо не то, что почти царские хоромы в лесу заимел и не то, что любит на природе досуг свой проводить
А что же?
То, что затраты несет завод. Заводище-то казенный Не личная вотчина.
Нельзя поконкретнее?
Заимка построена заводскими строителями, и Федька из своего кармана не потратил ни копейки.
Откуда вам знать?
Об этом не только завод, а и весь город давно говорит.
Сплетничают, потому что завидуют.
Рабочий, рассмеявшись, посоветовал:
А вы проверьте, сплетня или нет. Заодно, поинтересуйтесь, кто на заимке следит за хозяйством.
Вы знаете, кто?
Не притворяйтесь, что никогда не слышали.
Но я, в самом деле, не слышал, а потому ничего не знаю Не из местных
Рабочий недоверчиво посмотрел на меня и хмыкнул.
Но я, в самом деле, не слышал, а потому ничего не знаю Не из местных
Рабочий недоверчиво посмотрел на меня и хмыкнул.
Хозяйством заправляет супружеская пара. Там живет постоянно, а на заводе появляется лишь раз в месяц, когда надо в платежной ведомости расписаться и получить зарплату.
Они, что, числятся рабочими новотрубного завода?
Само собой. Муж вальцовщик одиннадцатого цеха (между прочим, горячий стаж идет), жена контролер ОТК заводской контрольно-технической лаборатории. Хорошо, правда, устроились?
Неплохо, подтвердил, но оговорился, если, конечно, все это соответствует действительности.
А вы проверьте. Что, страшно?
Не то, чтобы страшно, а бессмысленно Не хочется работать «на корзину». Какой смысл вести журналистское расследование, если изначально знаешь, что ни одна газета не опубликует?
Я понимаю, кивнув, сочувственно говорит рабочий и добавляет. Впрочем, не в Федьке дело. Разве Федька один такой? Разве другие чище и лучше? Федька хотя бы большой Мастер и дело знает, а те, другие, которые днями попусту мелют языками?
Вы о ком?
О городском начальстве Вы, кстати, слышали про «БАМ»?
Кто не слышал Каждый день по радио и телевидению, в газетах сообщается об энтузиазме молодых строителей, сооружающих в тайге Восточной Сибири грандиозную магистраль, специально по-газетному штампованно сказал в ответ.
Рабочий заливается в смехе. Мне непонятно, что сказал такого смешного? По моим глазам догадывается, что опять же не знаю, что он имел в виду. Перестает смеяться и серьезно спрашивает:
Вы с Луны свалились, да?
Пожимаю плечами.
Почему так решили?
Рабочий ответил вопросом:
Что вы за журналист, если не знаете того, о чем весь город говорит?
Пробую в его глазах оправдаться.
Может, дело в том, что недавно в городе не старожил, как вы, и не оброс еще связями. К тому же, добавляю, крайне негативно отношусь к сплетням.
Товарищ журналист, не пренебрегайте никогда сплетнями. В них зачастую есть рациональное зерно. Помните: дыма без огня не бывает. На этот раз ничего не буду рассказывать. Съездите-ка в Билимбай, поспрашивайте у жителей про «БАМ». Народ вам все обскажет и даже покажет.
Налицо интрига. Загорелся. И однажды, когда надо было собрать материал для очередной корреспонденции и выехать в Билимбай, попутно стал спрашивать, знают ли люди про «БАМ»? Оказалось, знают все. Оказалось, расшифровывается «БАМ», как БИЛИМБАЕВСКАЯ АССОЦИАЦИЯ МОШЕННИКОВ. Оказалось, народ (до чего ж горазд на выдумки!) так назвал один из самых элитных коллективных садов, разместившийся на опушке соснового бора, рядом с поселком Билимбай. Люди с придыханием говорили мне, что дома там всё кирпичные и в два этажа, что под домами вырыты просторные подвалы, забетонированные и отделанные (неслыханная роскошь!) финским кафелем, где установлены огромные холодильные камеры, хранящие в себе соленья и варенья. Ну и, наконец, был окончательно сражен информацией о том, кто хозяева участков этого коллективного сада. Называю не по фамилиям, а по должностям: первый, второй и третий секретари Первоуральского горкома КПСС (высшая партийная власть), председатель и заместители председателя горисполкома (высшая советская государственная власть), прокурор, председатель городского суда, старший уполномоченный КГБ по Первоуральску, начальник городского отдела внутренних дел (высшая правоприменительная и правоохранительная власти) и другие.
Понятно, что находился в шоке. Понятно, что инстинкт правдолюбца заставил пойти в тот коллективный сад, чтобы все посмотреть своими глазами. Понятно, что меня не пропустили дальше будки охранника. Так что пришлось удовольствоваться малым: визуальным наблюдением издалека. Все равно шикарные дома оставили неизгладимые впечатления.
Одна деталь. Когда появился в редакции, то меня сразу же вызвал «на ковер» редактор Сергей Леканов и стал отчитывать, в ужасе закатив глаза, за то, что сую свой нос туда, куда меня не просят; что никто меня не наделял полномочиями лезть в святая святых. Оказалось, уже успели сообщить о моем «нежелательном визите и подозрительном интересе» к «БАМу». Оперативно работали, сволочи!
Надо ли говорить, что «независимое журналистское расследование» на том и закончилось?
Не стану брать грех на душу, поэтому уточню: Сергей Леканов, мой редактор, относящийся к высшей городской элите, в том саду своего дома и участка не имел. В этом смысле, он чист. Однако испугался. Чего? Того, что ему не поздоровится, если возьмет мою сторону.