Встреча с любимой из юности
Борис Михайлов
© Борис Михайлов, 2018
Борис Михайлов
Журналист и писатель, автор нескольких книг о коллегах. Среди них «Женщины наших грез» («Провинциальные страсти времен Ельцина»), «Конформист» (Мемуары журналиста о времени и профессии). Автор нескольких любовных романов и пьес, в их числе популярный роман «Девчонка из Самары покоряет Рублёвку». В США издана книга «The transformеd Lives» об истории русского протестантизма, перевод с «Преображенные жизни» московского издательства «Триада». Несколько книг изданы в «Ridero». Живет в Петербурге.
Нежданное письмо
Во двор многоэтажного Петербургского дома въехала легковушка «Форд фокус» и остановилась на закрепленном за ней пятачке асфальта, разлинованного общим советом жильцов дома. Припарковав машину на ночь, Всеволод Иванович Васильев, высокий стройный мужчина слегка пенсионного возраста, вошел в подъезд, поднялся на лифте, и своим ключом открыл квартиру.
Есть кто живой, почему не встречаете? как обычно, весело закричал он, приветствуя домашних. Никто не отозвался. Он неторопливо снял туфли, надел домашние тапочки и направился в ванную. По пути заглянул в гостиную и поразился жена, оказывается, дома. Взобравшись с ногами на диван, Лена держала в руках письмо, и плакала. Возвратившегося мужа заметила не сразу. Всеволод Иванович подошел к жене, поцеловал в висок.
Что случилось, от кого письмо?
Женщина вытерла слезы, повернулась, показала конверт. Он успел рассмотреть латинские буквы обратного адреса, «Марика Мейер, Бонн, Германия». Сердце учащенно забилось. Письмо это ждал и не ждал полвека.
Я испугался, от мамы, еще от кого-то из наших.
Всю жизнь обманывал! Столько лет! Коллеги немецкие приезжавшие в Питер, передали твой адрес?
Продолжая всхлипывать и вытирать слезы, жена протянула ему письмо.
Читай. Короткое письмо было на русском языке. Волнуясь и смущаясь жены, Всеволод Иванович принялся читать. Лицо озарила улыбка. Память вернула к событиям почти полувековой давности. Увидел автора письма, Марику, своего отца господина Курта фон Клуге, переводчицу Амалию, апартаменты, в которых жил, бассейн. Как мозаика в калейдоскопе, всплывали картины из прошлого Голос жены вернул в сегодняшний день.
Написал ей с немецкими коллегами?
Всеволод обнял жену, попытался поцеловать, но она оттолкнула и отодвинулась.
Не подходи! Всю жизнь скрывал, в Германии у тебя любимая женщина. Считала, всё о тебе знаю Ты шпион! Признайся! Может фамилия и паспорт у тебя чужие?
Шпион, Всеволод рассмеялся. Похож, на шпиона? Смешно! Свихнулась от ревности. Сколько лет прожили, не замечал раньше.
Самый близкий человек. Отказывали себе во всем, чтобы университет закончил, аспирантуру. За машину с долгами никак не могли рассчитаться, а муж оказывается жил двойной жизнью. Всеволод снова старался обнять жену. Она решительно отталкивала. Отойди! Лгун! Видеть не могу!
Были знакомы задолго до встречи с тобой. И знакомство наше продолжилось всего около месяца. Почему не рассказал? Повода никогда не находилось. Да и не хотел делиться не очень приятными фактами в моей жизни. Вычеркнул из памяти события и людей, с кем на миг столкнула судьба полвека назад.
Из письма Марики Лена узнала, что дни, проведенные с Севой, лучшие в ее жизни. Она все еще его любит, не меньше, чем в юности.
Сколько лет этой Марике? спросила Лена, продолжая вытирать, не останавливающиеся слезы.
На три года моложе меня.
Значит, шестьдесят три. Для европейской женщины не много. Тем более богатой. Неспроста вспомнила, нашла Возможно, планы на тебя имеет Когда виделись в последний раз?
Я же сказал, он замолчал, подсчитывая прошедшие годы. Сорок два года назад.
Она писала тебе?
Какие контакты могли быть с жителями Западной Германии при советской власти!
А с началом перестройки?
У меня уже была ты, дети росли. Никто не был нужен мне.
Всеволод преодолел сопротивление жены, обнял её, прижался к заплаканному лицу. Мысли его еще были в прошлом, а Лена всё ждала. И он заговорил.
С Марикой познакомили, в далеком теперь, семидесятом году, в Бонне. Помолчав, прибавил. В Германии.
Слава богу, в школе учила, Бонн в Германии, и до падения Берлинской стены, столица ФРГ. Твоя Марика вспоминает Лондон, Англию.
Какая она моя?
Подписалась «Твоя Марика». Из разговоров родителей, помню, в семидесятые годы кроме как, в так называемые социалистические страны, советские люди не ездили туристами. Даже в Болгарию обязательно группами. Ты со своей немкой, выходит, свободно разъезжал по Германии, оказался в Лондоне. Если не шпион, не служил в разведке, каким образом? У тебя подписка не разглашать секреты прошлой работы? Признался бы, я всё поняла. Может, все-таки шпион, засланный в Россию.
Конечно, шпион! Кто же еще? И не Васильев я, а мистер ВасилЁв.
Поразмыслив, Лена, продолжила.
Не шпион, точно. Загнула от волнения. Шпионы не живут в нищете, как мы, большую часть жизни. Все же, кто такая, Марика?! Как познакомились, что было у вас? Расскажи всё.
Всеволод понял, жена не успокоится, пока всё не узнает и задумался.
«Насколько всё? Поделиться тем, что храню в себе, не позволяя никому притронуться к памяти коротких счастливых дней из всей длинной жизни? Признаться, что прекрасных мгновений, переживших когда-то с Марикой, все еще не могу забыть? Поделиться несбывшимися мечтами? Позорным фактом биографии, родился от немецкого офицера оккупанта»
Длинная история и долгая Впервые её увидел в доме своего отца, заговорил Всеволод, и Лена перебила.
Говорил, сирота, в детдоме вырос, а оказывается, в Германии у тебя отец.
Умер давно Давай, вначале поужинаем. История длинная, рассказывать придется долго. Если не начать с предшествовавших событий, не поймешь всего.
Думаю, стоит ли тебя кормить! Сколько лет скрывал свое прошлое! Она поднялась с дивана и пересела в кресло. Не умрешь с голода, рассказывай! Мы никуда не торопимся.
Всеволод понял, жена не успокоится, пока узнает всего После письма Марики, кушать не хотелось. Ужин можно перенести. И он заговорил, воскрешая в памяти события, изменившие всю его последующую жизнь.
Стародубск
Жил он, в тот год. в небольшом районном городке Стародубске. Крутая перемена в жизни случилась несколько раньше основных событий знаменательного года. В начале осени в командировку на завод, где они с Ларисой работали, приехал столичный ловелас, вскружил жене голову, и она оставила Севу. Своё решение оправдывала, не сходятся характерами, отношением к жизни. Сева слишком прост. Работяга, токарь в заготовительном цехе, бригадир станочников, а она инженер в конструкторском бюро, человек творческой профессии. Увлечение москвичом завершилось банально. Возвратившись в Москву, забыл влюбленную провинциалку. Вернуться с повинной к мужу, просить прощения, не стала. Достаточно хорошо узнала Севу за три года совместной жизни не простит. Он, и правда, не простил, выкинул из сердца, вычеркнул из памяти. Лариса вернулась к матери, Сева остался в комнате, ключи от которой им от завода вручили на комсомольской свадьбе. Вторую комнату занимала семья инженера, мечтавшая, после ухода Ларисы, выпроводить и его, стать полноправными хозяевами двухкомнатной квартиры.
С уходом жены, побежали скучные будни, похожие друг на друга. Одна радость, осталась собственная комната, куда постоянно приходили друзья и скрашивали одиночество. Однообразие жизни нарушали дни аванса и получки. Два этих праздника Сева с друзьями отмечал и при Ларисе, и когда остался один. Так и жил бы дальше, как вдруг привычный распорядок жизни нарушился.
Дождливым весенним днем, по-холостяцки коротая с приятелями воскресный день, за бутылкой, они обмывали премию. На столе нехитрая закуска: квашеная капуста, вареная картошка, банка венгерского «Лечо», бидон с пивом и сушеная рыбешка.
За премию выпили, за здоровье и удачу тост подняли, а за детский дом? Давай за него и всех наших! предложил, общий друг с детских лет, Костя.
За всех наших! поддержал Сева.
За нас! За всех, кому детский дом заменил родителей и семью! согласился Володя, чокаясь с друзьями. Заезжал недавно. Охренеешь, как увидишь, кого растят там сегодня. Полный беспредел, бардак! Что воспитатели, что воспитанники, вспомнил Володя. Почти у каждого жив один из родителей. Отцы алкаши на зоне, матери шалавы, лишенные родительских прав. А шкодят! Белым хлебом кидаются. Девчонки за деньги одалживают друг дружке шмотки поносить, представляете?.. Директорша отпускает старшеклассниц к богатым папенькам.