Ваша взяла. Пойдемте поможете нести яства. Я отправилась в кухню, по обыкновению бормоча: «И шестирукий Серафим на перепутье мне явился»
Что-что? Шести
рукий. Отец так всегда говорил, когда помощь требовалась. Как мне сейчас. Там столько блюд. Плюс тарелки-вилки-рюмки-бокалы, вино, напитки, салфетки, скатерть. Будем праздновать день рождения близнецов! Я поймала себя на том, что невольно жду и даже стараюсь добиться его улыбки той самой, смущенно-сияющей, от которой у меня Так. Все! Хватит. Пора наступать своей песне на горло иначе она наступит на горло мне Опыт, слава богу, имеется.
Ели мы отчего-то в полном молчании. И пили молча, и чокались молча. И я не знала, радоваться этому или наоборот И свеча, которую я зажгла, погасив верхний свет, не облегчила, а наоборот как-то усугубила ситуацию, добавив в нее искру ненужной двусмысленности.
Неожиданно Илья заговорил.
Странная вещь Отчего-то мне кажется, что вы больше похожи на Эмилию, чем сама Эмилия
Я поперхнулась. Он кинулся стучать мне по спине, но я грубо отшвырнула его.
С ума сошли? Не колотить надо, а сжать с боков движением вверх! Все. Уже прошло
Вот, запейте, он протянул мне бокал колы. Это из-за меня?
При чем тут вы?
Из-за Эмилии?
Кто такая?
Эмилия Спесивцева. Ой Я не должен был фамилию
Это не фамилия, а псевдоним.
А вы откуда знаете, о ком я говорю? Он строго посмотрел на меня, и я как ученица перед учителем пролепетала:
Просто я так думаю Для фамилии это слишком вычурно. Фифа какая-нибудь накрахмаленная? Старая дева? Я попыталась вывернуться, но не уверена, что это было достаточно убедительно.
С чего вы взяли? Молодая дама, милая, с шармом и вполне сексапильная. Я с ней по объявлению познакомился. Этим летом.
И даже встречались? Мне едва удалось скрыть изумление.
Говорю же вам нормальная страстная молодая женщина. А что тут удивительного?
Псевдоним слишком вычурный. До тошноты Тут я действительно впервые поняла, что псевдоним дурацкий. А мне казалось
Это не псевдоним, а имя. Хотя она могла бы позволить себе и псевдоним.
Актриса?
Писательница.
М-да? И как пишет?
Классно! Некоторые стихи так и просятся лечь на музыку.
Групповуха?
И в том, как вы это сказали есть нечто из того, первого письма.
А, так вы с ней еще и переписываетесь? Мне стало нехорошо.
Нет. Только вначале. Она дала объявление в газету с номером абонементного ящика. И имя. Для Эмилии. Я написал. Что-то было в этом объявлении Зацепило меня. Хотя я в эти дела не верю не верил и никогда не читал странички знакомств и уж, разумеется, не писал туда. Да и газета не моя. Я желтую прессу Он взглянул на меня. Надеюсь, что и вы?
И я. Хотя то, что вы мне сейчас рассказываете та же желтая пресса. Дама с именем и фамилией дала объявление, и первый же ответивший уже рассказывает всему миру, какая она страстная, раскованная и сексапильная.
А вы, оказывается, феминистка! И праведница?
Какие глупости! Я едва взяла себя в руки. Плесните мне, пожалуйста, еще коньячку!
Уж и себе заодно. Можно?
Вы же не смешиваете?
Ну, такой день За него можно и двумя плохими заплатить. Он снова улыбнулся той улыбкой, но на сей раз ничего, кроме боли, я не почувствовала.
За Эмилию? спросила я.
За вас!
Ну, как хотите. А я выпью за ту дурочку Эмилию, что поддалась глупым чувствам и послала объявление в газету, которую читают болтуны и распутники. Я подняла рюмку и чокнулась с небесами. Надеюсь, она вовремя вычислила вас и не влюбилась?!
За нее я не могу отвечать, а я точно. Попался в сети
Красотка? Высокая, кареглазая, с вьющимися черными волосами?
Точно. Так вы с ней знакомы?
Нет. Просто перечислила качества, противоположные моим. Чтобы определить ваш вкус.
Если так, попали в точку. Но в даму с таким набором качеств я влюбился не благодаря, а вопреки. Скорее, нутро меня покорило. Женщина с темными волосами то же самое, что мужчина с белыми. На первом месте для меня рыжеволосые, затем идут блондинки. И уж на худой конец Но на первом ры-жи-е! Он улыбнулся, но я быстро перевела взгляд на свечу и успела защититься от очередного укола шпаги.
Слушайте, а вы хват! Нигде своего не упустите?!
Он промолчал.
Так. Надоели вы мне со своими эмилиями. Приступайте к работе. Зарабатывайте денежки!
Приказывайте. С фокусами у меня туго. Но спеть под гитару или стихи прочесть Это сколько угодно.
Гитары нет. Отдала в мастерскую. А стихи Что ж, пусть будут стихи. Только хорошие. И не про собак. Не «Собаке Качалова» и не «У попа была собака» Это, думаю, понятно?
Илья вздохнул и начал читать. Волосы у меня на голове зашевелились так, словно из-под них врассыпную кинулись сотни меленьких мышат
«Все наши несчастья всего лишь предвестья благие.
Все приобретенья кассандры грядущих утрат.
Изменится все
я пророчу, мои дорогие,
Голодный наестся, в шелка обрядятся нагие,
Ждет праведных нимб из червей и полынь на могиле,
А грешников ждет наказанье
веселенький ад». Вам знакомы эти стихи? Он был потрясен, но вовсе не смущен.
У меня хорошая память на все, что я когда-либо писала.
Только не говорите, что это написали вы.
Хорошо, не буду.
Значит, правда Эти стихи ваши.
Наши
Илья недоверчиво и изучающе смотрел на меня с полуулыбкой человека, который знает, что сейчас признаются во лжи, обернут все в шутку, и всем своим видом показывал, что он заранее прощает розыгрыш и даже рад поучаствовать в нем в качестве разыгрываемого лоха, но я не оправдала его ожиданий.
Я написала их четыре года назад. К случаю. И не помню, чтобы разрешала кому-нибудь выдавать их за свои Разве что Веньке. Он любил на мальшическом междусобойчике блеснуть строфой
Братец?
Не поняла?..
Венька это ваш брат? Сына, который ходит на междусобойчики у вас не может быть, верно?
Мне двадцать восемь. Если бы в шестнадцать лет родила Или в пятнадцать
Муж? Он как-то весь напрягся.
А что? Уж не собрались ли вы сделать мне предложение? Если да напрасно потеряете время: я дала клятву верности Бородавчику. Произнесла я это вслух, а про себя ругнулась: «Ну зачем я цепляюсь к нему? Только порчу все» Допустим, муж. Бывший.
И у Эмилии бывшего мужа Вениамином звали. Он в упор смотрел на меня.
Ага Значит, она и это присвоила. Еще что? Телефон? Адрес? Я должна знать: мне же в суд на нее подавать придется
Вы серьезно? Он переменился в лице. Это выглядело довольно забавно, потому что уголки его рта и так были опущены, а глаза, смешно и озорно подведенные, такими же и остались.
Да нет, конечно. Я же нормальный человек. За свое авторство в мелочах бороться не буду. Ведь стихи это мелочь: пять минут сосредоточенной связи с небом и готово! Что судиться из-за десятка-другого стихов тому, кто за день-другой может написать пучок подобных. За воду сражаются, когда источник иссякает.
«Питер Брейгель был прав: мы по жизни бредем, как слепые» начал он.
«Слыша где-то вдали птицы райской призывную трель» продолжила я.
Значит, все-таки верно Он был уж слишком удручен. Мне захотелось утешить его.
Бросьте. Знаете что, Илья? Я дарю ей эти стихи.
Как дарите? Он опешил.
Вот сейчас, при свидетеле Илье, вернее, при двух свидетелях: Илье и Олене, заявляю официально, что отрекаюсь от всех присвоенных ответчицей Эмилией Спесивцевой стихов в ее пользу.
Вы шутите?
Да. У меня сегодня как раз подходящее настроение для шуток. Я едва подавила рыдание. Знаете что, молодой человек. Не знаю, любили вы когда-нибудь по-настоящему или нет, но если даже да прислушайтесь к голосу человека, который перестрадал с мое: если бы у меня была малейшая надежда вернуть Бородавчика, раздаривая до конца жизни все написанное всем желающим, заметьте, раздаривая, а не продавая, я корпела бы над письменным столом дни и ночи напролет, до рези в глазах и спазмов в желудке И снова мне удалось подавить рыдание. Но небесам такая взятка не нужна. Им нужен Бородавчик. И им нужен мой Бородавчик
Сил на третий приступ не хватило и я зарыдала, безутешно, по-вдовьи, и никак потом не могла успокоиться. Илья беспомощно смотрел на меня. Потом побежал за водой.
Водки! прохрипела я. Она в дверце холодильника. И шампанского. Ерша хочу! И колбасы какой-нибудь. Или огурцов соленых. Там, в синей миске со стеклянной крышкой. И хлеба! Пока он приносил требуемое, я постаралась взять себя в руки.