Я понял сказал полковник после непродолжительной паузы. Я постараюсь Мы постараемся, но если что-то не получится, не обессудьте
Неправильный подход. Либо делаешь либо конец. Только так. Потому что так и должно быть. Чистота рядов, знаешь ли.
Аста не была тупой крашеной сукой ни на кончик мизинца младенца. Если эта бездарь, полковник Хижук, не стесняясь подчиненных, называл ее так, то только потому, что процесс мышления никогда не отображался на ее гладком и чистом от морщин лбу. Впрочем, недалекой ее считало абсолютное большинство мужчин в погонах и без. Но, как бы там ни было, рядом с колонией тараканов, змеиным гнездом и множеством других странностей, природа поселила в ее очаровательную головку острый и проницательный ум. За яркой внешностью изящной блондинки скрывался настоящий компьютер, способный за короткое время решать сложнейшие задачи. И личный блокнот капитана Козлова, заполненный бессмысленным набором сведений и цифр, через несколько часов анализа предстал перед ней огромной кучей важной информации, которую срочно требовалось систематизировать. Однако, в первую очередь, ей надо было кое-что проверить.
Теперь она стояла у новостройки-свечки, рассматривала ее темные окна и ступени подъезда, припорошенные девственно чистым снежком. Судя по схеме для новоселов, приколотой на железной двери, квартира майора Курковича располагалась на двенадцатом этаже и выходила окнами на другую сторону. Она удовлетворенно кивнула сама себе и прижала пальцем кнопки на домофоне.
Майор открыл ей дверь голый по пояс.
Салют, он потянулся губами к ее щеке.
Стоять! она остановила его поднятой ладонью. Прибереги телячьи нежности для жены.
Один, он хохотнул. Наша служба и жены несовместимы. Не выдерживают они.
Тогда для шлюх. Они выносливые.
Злая ты на язык.
Я на службе.
А-а-а протянул он и поиграл мускулами. С нетерпением жду твоих выходных. Или, может, сейчас? Вон, вся в снегу. Замерзла?
Я не сошла с ума, чтобы увидеть тебя во второй раз.
Проходи, он ногой распахнул дверь.
По-спартански живешь, слегка удивилась она, расстегивая пальто.
Недавно переехал.
Аста встала посреди комнаты, всунула руки в карманы и осмотрелась: тахта, пару стульев, картина на стене и компьютерный стол. Майор уселся в кресло у монитора и окинул жадным взглядом ее фигуру.
А у тебя мужик давно был? Ну, там глаза остановились на ее груди, для секса?
Ее тонкая бровь круто изогнулась. От мужчин она не шарахалась любила их, как и каждая нормальная женщина. Но, как-то серьезно обожглась пару раз пришлось настрадаться. Да так, что она даже боялась стать гипертоником, потому что от нестерпимой обиды жутко болела голова, слабели ноги и к горлу подкатывала противная тошнота. Пережила, размазывая ночами сопли и слезы по подушке, и начала их игнорировать. Сердцем хотела, телом, а вот разумом отметала эти желания напрочь. Тем более зная, какие эротические извращения засылались в ее адрес коллегами заслушаешься, как пением соловья. Но и на зеркало нечего пенять Сама выбрала этот путь самой и неси свой крест до конца.
Если бы ты хоть на секунду направил свои мозги в нужную сторону, то мой визит закончился бы быстрее, сказала она.
Оставайся, колесики кресла скрипнули.
Он резко крутнулся на стуле. По-медвежьи крепко сжал ее ягодицы и дернул к себе.
Да плюнь ты на работу, Снегурочка. Извелась же вся. Как только мне удастся тебя расшевелить
Ствол пистолета ткнулся ему в скулу.
Руки убрал, Морозко! прошипела она.
Он замер на миг, судорожно сглотнул и осторожно положил ладони на колени.
Не знаю Мне показалось, что Да брось, забудем Глупость какая-то получилась
Отчего же Аста прищурилась. В какой момент ты решил, что мне нужен мужчина. Тебе, наверное, много гадостей обо мне наговорили?
Нет, ответил он и сразу понял, что от этого короткого слова за километр несет фальшью. Но все равно повторил: Нет, конечно.
Хорошо, она отступила на три шага и присела на краешек тахты у стены. Нет так нет. Брось-ка мне свой телефон. Разблокированный.
Ствол и переносицу майора соединяла одна линия. Он опустил глаза и отвернулся к монитору. Поерзал на стуле, положил пальцы одной руки на клавиатуру, зачем-то провел другой ладонью по столу.
Ствол и переносицу майора соединяла одна линия. Он опустил глаза и отвернулся к монитору. Поерзал на стуле, положил пальцы одной руки на клавиатуру, зачем-то провел другой ладонью по столу.
Я жду! прикрикнула она.
Что ты там хочешь найти? он пожал плечами. Ладно, держи, поиграйся.
Когда мобильник оказался у нее, Аста пролистала историю вызовов. Нахмурилась, разглядывая профиль майора и выстукивая ногтями по дисплею. Через минуту достала свой телефон.
Шрам, спокойно сказала она, запоминай адрес.
У меня тут не проходной двор! взвился майор.
С места не двигаться!
Сдурела?!
Теперь можешь начинать бояться, сказала она, покачивая стволом.
Куркович ухмыльнулся.
Мне и так страшно. Правда, непонятно от чего. Если ты мне пояснишь, в чем дело, то я, пожалуй, соглашусь бояться более осознанно и качественно.
Он до глубины души был поражен ее яростью. Но, зная, как о ней говорят в управлении за глаза, рисковать не хотел перегнуть палку в разговоре с этой особой было легче легкого, а ситуация, в которой он сейчас находился, была просто из ряда вон. Короче говоря, страшно ему было до чертиков, но тренированная психика мгновенно мобилизовалась. Он хотел было спросить, что ей в самом деле надо, но Аста взмахом руки не дала ему открыть рот.
Не мешай. Придет время спросишь.
Она снова думала о Хромом, об этом майоре и покойнике Козлове. Телефон Курковича в его блокноте не был чем-то странным. Странным было то, что в элементарном шифре аналитика, из которого выплыли цифры его номера, он стоял между двумя строчками абонентов в Сирии.
Я сейчас начну говорить прописные истины, начала она, но боюсь, что тебе не дано понять ни слова из того, что я скажу.
Отчего же. Я тебя выслушаю.
Я тоже. Еще раз, она умолкла и разглядывала капельки пота на его плечах.
Казалось, напряженность между ними на некоторое время пропала. Майор тоже молчал и с бешеной скоростью размышлял, куда бы сейчас направить разговор, чтобы вести его тоном помягче и в то же время максимально информативно, но тишина была неожиданно нарушена вопросом:
Ты моешься?
Она наклонила голову на плечо и пристально посмотрела ему в глаза. Куркович окрысился. Вопрос был задан явно неспроста, но в ответ пришлось кивнуть.
Каждый день.
Так почему в этой комнате так воняет козлом? То есть, капитаном Козловым из аналитического отдела?
Отвечать ему было незачем. Вопрос был наполовину риторическим, наполовину издевательским. Оставалось только сопеть, раздувая в бессильной злобе ноздри, гонять по скулам желваки, скрипеть зубами и жалеть. Жалеть, что не пристукнул ее сразу у двери!
А чего ты так напрягся? усмехнулась она. У тебя есть какие-то тайны?
Догадайся, он посмотрел на нее исподлобья.
Врать мне бессмысленно. Я жду откровений, и от этого много чего будет зависеть.
Ладно, поиграем по твоим правилам, нехотя пробурчал он. Был он тут. Не вдвоем со своим брюхом, само собой по «Skype» общались.
По службе? На личном компьютере? она показала глазами на монитор.
Ну извини, он развел руками и подмигнул. Во внеслужебное время и по своим личным вопросам.
Я бы хотела увидеть историю этого общения.
Личное это, понимаешь, личное, он произнес последнее слово по буквам.
Она, казалось, и не собиралась настаивать. А Куркович подумал продолжать играть с ней, или вспомнить, что у него свободные руки, встать и врезать ей между глаз? Силы только рассчитать, чтобы непоправимо не сломать что-нибудь важное для здоровья. Никаким рапортом потом не отделаешься, если эту красотку инвалидом сделаешь все-таки бывший десантник. Плевать, что у нее оружие. И не с такими справлялся.
Аста вздохнула, после чего выдержала довольно длинную паузу и сказала:
Заставлю.
Меня? Заставить? он хмыкнул. Каким же, интересно, образом?
А вот таким, она передернула затвор. Поможет?
Наверное, машинально ответил он. Боевиков насмотрелась? Чего тебе в самом деле надо?
Козлов.
Да на кой тебе сдался этот вонючий кусок дерьма? рявкнул он.
Тебя вот хочу спросить, она погладила покрывало тахты ладонью. Может, обмолвился, что именно изменилось в его жизни. Что-то, потребовавшее денег. Очень много денег.
Куркович не понимал, к чему она клонит, но спросил: