Однажды, когда мне было лет двенадцать, мы находились с матерью в Москве и там, в книжном магазине на Кузнецком Мосту, я присмотрел себе пару школьных учебников испанского языка, но купить не решился. Затем случилось так, что наш авиарейс домой отложили, и тогда мать взяла в Домодедово такси. Не считаясь с расходами, мы съездили обратно на Кузнецкий Мост, купили испанские учебники и вернулись обратно, успев к посадке на рейс.
Я, как герой Саши Соколова из «Тревожной куколки», вместо того, чтобы родиться в Буэнос-Айресе, носить гордое имя Алехандро и говорить по-испански, вынужден был родиться в России с именем Александр, нелепой фамилией Грач и необходимостью ежедневно изъясняться на варварском северном наречии. Оказался неизвестно кем, кем угодно, а именно самим собой. Отсюда, видимо, все мои беды.
***
Pankratus, бедный Pankratus. Ты был слишком развитой фигурой в нашей странной военной стране. Бродяжничая по всей России, ты пристрастился к чтению. Потом случайно оказался владельцем библиотеки дореволюционных антикварных книг, прочитал их все, читал «Диалоги» Платона и делал выписки. Когда ты умер, от всего этого ни осталось ничего.
***
Наша ошибка заключается в том, что мы постоянно воображаем возле себя каких-то невидимых наблюдателей. Мы живем не своими собственными, а чужими мыслями. Оценочная зависимость заменяет нам разум. Что касается меня, то от мнения окружающих я почти не зависел, потому что в обычном общении не нуждался. Из года в год, по мере взросления, я все больше превращался в книжного затворника и осознавал свою категорическую отделённость от сверстников. Первое время я еще играл с ними во дворе, но вскоре мне это стало совершенно неинтересно.
Я собирал возле своей кровати стопку самых разных книг и предавался запойному чтению, выбирая то одну, то другую книжку и прочитывая и перечитывая любимые места. Часто мне не хватало дня и я читал большую часть ночи, спрятавшись под одеялом и освещая страницы фонариком. Я абсолютно одичал и выходил на улицу (не считая походов в школу) только в случае крайней необходимости, поскольку дворовые дети постоянно передразнивали мою расхлябанную, в результате нарушенной координации движений, походку. Когда я шел в одиночестве, мои движения были более или менее непринужденными, но когда я выходил на открытое пространство, где становился легкой мишенью для насмешливых взглядов детворы, походка становилась дерганной, а голова тряслась как у впавшего в маразм старика. Все это не прибавляло мне желания появляться на публике: необходимость общения сковывала и унижала меня. Но больше всего меня парализовывало присутствие девочек, насмешек которых я опасался до слёз. Когда к родителям приходили в гости знакомые вместе со своими дочерьми, я позорно скрывался в маленькой комнатке, стараясь не выходить даже для того, чтобы справить нужду. У меня для этих целей под кроватью была предусмотрительно приготовлена банка, содержимое которой я, улучив момент, выливал через форточку в соседский огород. В итоге, видя мое странное поведение, гости смущались и говорили со смехом моим родителям: « Ну, мы пойдем, иначе он у вас совсем там умрет от голода».
Одновременно меня к девочкам неудержимо влекло, ведь они явно скрывали в себе какую-то тайну. Причем влечение к девочкам распадалось у меня на две почти не связанные между собой части: в первую очередь это были мечты о том, как меня полюбит создание, которое станет смыслом и содержанием всей моей жизни, кому я смогу рассказать об Испании, читать стихи и посвятить во всё. А другая половина чисто интимный интерес, возникший у меня значительно позже. Лишь в пятом классе я внезапно узнал из разговоров со сверстниками, что девочки оказывается устроены совершенно иначе, до этого я a priori предполагал, что у них в сокровенных местах все выглядит примерно так же, как у людей. Точнее, я вообще не задумывался об этом. Совершив это потрясающее открытие, я время от времени становился перед зеркалом и, как будто бы в первый раз, с удивлением трогал и разглядывал то, что в корне отличало меня от них. Мне было странно, что их одежда, внешность, голос, привычка бежать по-утиному, враскоряку все это отличается от того, как выглядел и что делал я. Скажем, для чего они носят не штаны, а юбки и платья? Наверное для того, чтобы время от времени, ветер поднимал бы их одеяния, чтобы все могли ненавязчиво уловить мелькнувшую на мгновение тайну, рассуждал я. Да что там одежда ведь даже их речь изобиловала совершенно необычными для меня оборотами: «трусиха», вместо «трус», «я подумала», вместо «я подумал» и т. п. Помимо этого, я недоумевал, каким образом взрослые люди на полном серьезе способны наброситься на человека противоположного пола и начать вонзать в него свой предмет? Как вообще можно живого человека?
Да, девочки были для меня марсианками, таинственными пришелицами из иных галактик и я все чаще мечтал о том, как в один прекрасный момент какая-нибудь из них откроет мне свои природные тайны. Причем в моем восприятии это не имело никакого отношения к мечтам о романтической, возвышенной любви все разворачивалось как будто бы параллельно.
***
Как я уже рассказывал, я был в своем классе посторонним. Этому во многом способствовала моя клоунская походка, нечеткие движения и странная привычка повсюду читать книги. Читая трилогию австралийского автора Алана Маршалла, в которой он рассказывает о своем нелегком взрослении а он ещё ребенком перенес полиомиелит и мог ходить только на костылях я с особым интересом вникал в его отношения с женщинами. Так же как он, я часто задавал себе вопрос: найдется ли та, которая полюбит меня? Полюбит таким как я есть до крайней степени стеснительного и необщительного полуинвалида
Ближе к старшим классам парни из нашего класса каждую перемену собирались в ближайшем к школе дворе, чтобы покурить. Даже не курившие все равно стояли в общей массе, беседуя на специфическом языке, состоявшем, в основном, из мата:
Ты, б, вчера видел, б, фильм, б?
Какой, б?
Молчание доктора Ивенса, б.
Один лишь я оставался в классе с девочками и, сгорая под их насмешливыми взглядами, читал художественную литературу. В основном, книги, воспевавшие мужество: Алана Маршалла, Джека Лондона, Фенимора Купера. Когда случались коллективные драки, иногда заканчивавшиеся вызовом милиции, меня никто и не пытался позвать присоединиться к большинству. Моя личность бытийствовала исполнением самости.
Время от времени на меня кто-нибудь нападал. Однажды во время перемены ко мне подошел какой-то малыш и стал оскорблять меня. Я ответил ему и даже слегка стукнул по шее, не зная, что его подослали старшие. Они почти сразу же появились и стали избивать меня прямо в коридоре, возле моего класса. Только появление одноклассника, сказавшего: « Не трогайте его, он больной», избавило меня от дальнейших мучений. Однако унижение осталось, причем та самая фраза, сказанная в мою защиту, увеличила его многократно. Долгое время я с горечью прокручивал в памяти происшедшее, всячески избегая сталкиваться на школьном дворе и по пути домой со своими обидчиками. Благо, они были известными хулиганами, прогульщиками уроков и в школе появлялись не часто.
Острота мечтаний уносила меня в придуманный мир: я сидел на уроках, ходил по улицам и лежал в своей комнате подобно зомби. Даже потом, когда я стал студентом и начал употреблять алкоголь, изощренные мечтания оставались для меня основным допингом, а спиртное было всего лишь подспорьем, дополнительным импульсом, запускавшим калейдоскоп грез. Может быть поэтому я и тогда не нуждался в компаниях меня вполне устраивал старенький проигрыватель, лирическое бормотание Окуджавы и четыре бутылки пива. Для меня было важно, чтобы исполнители пели по-русски. Тогда их самые примитивные тексты создавали дополнительные образы и я часами вышагивал по своей комнате отшельника, воображая себя в роли популярного исполнителя и придумывая самые замысловатые ситуации, в которых люди, особенно девушки, равнодушно или насмешливо воспринимавшие меня в реальности, вынуждены были реагировать на мой оглушительный успех.
***
Учительница географии некоторое время вела урок, а потом внезапно сказала:
Сегодня плохой день
Почему? заинтересовался класс, радуясь возможности отвлечься от ее скучного пересказа учебника.
Оказалось, что в воскресенье ученик нашей школы, который был на несколько лет старше нас, ходил в зоопарк. Там он перелез через ограду и начал дразнить сидевшего в клетке тигра. В этой же клетке находилась и тигрица. Она некоторое время наблюдала за происходящим, затем внезапно прыгнула, схватила мальчика когтями за джинсы и, не давая вырваться, стала грызть его руку. Проходившая мимо женщина потеряла от увиденного сознание.
Тигрица отгрызла руку и отпустила жертву, в этот момент прибежали люди. Потерпевшего отвезли в больницу, о случившемся написали в местной газете. Спустя какое-то время однорукий мальчик появился в школе, притягивая к себе любопытные взгляды окружающих. Он старался держаться как раньше, как будто бы ничего не случилось.
Все закончилось и началось по-другому когда на школьном стадионе проходили игры в футбол. Хотел поиграть и однорукий, но тренер прогнал его с поля, сказав: « Ну, куда ты такой, без руки?» После этого парень ушел из дома. Его мама, школьная уборщица, выплакала все слезы. Подчинившись ее мольбам, ученики старших классов проверили местные водоемы, но тело так никто и не нашел. Поэтому мать до самого конца верила, что ее сын жив. Тем более, что, вместе с его исчезновением, из дома пропали какие-то деньги.