И поэтому пригласил на ужин? поинтересовалась я.
Ну, не совсем смутился Петр. Хотя и поэтому тоже. Планировал еще коечто обсудить, но потом понял, что преждевременно.
Нет, Петя, Сорин прав: с вами действительно не соскучишься! Олег вздохнул и передал сотовый Димке. Народ, даю слово: расскажу все, что знаю, только подождите немного! До этого в здешней истории было много пробелов, а сейчас, похоже, они начинают заполняться. И надо спешить, а то эти идиоты теракт устроят, а потом схлопочут по максимуму!
II
Ветер заполнял пространство легкой прохладой, тени вытягивались и становились уже, а потом их стерла, как губка, вечерняя синева.
Я стояла у распахнутого окна, а снаружи накатывали волны призрачного, как сон, лунного света.
Эге, донесся до меня голос Сорина, Лизка-то совсем спит! Олег, мы пойдем? А то она до утра проспит стоя, как лошадь.
Мне действительно очень хотелось спать, а ребятам выпить и потрепаться. Когда мы поднялись к Роднину, я коньяк лишь пригубила, зато оттянулась на фруктах и шоколаде. А потом потеряла нить разговора, который мне был неинтересен: мужики спорили о преимуществах зимней «резины» для автомобилей.
Сам ты лошадь! обиделась я. Можно подумать, что кому-то интересен ваш треп! Что, мало тем для разговора в свете последних событий?
Ну, нельзя же все время об одном и том же, примирительно сказал Олег. У Автандила говорили, у Петра говорили, надо же хоть немного отвлечься.
Ну, и отвлекайтесь! я прихватила коробку с шоколадом и пошла в свой номер.
Я провожу, вскочил с места Роднин.
Не надо, мрачно отказалась я, понимая, что проводы могут продлиться в моей комнате до утра. И пить нужно меньше, а то каждый вечер то то виски, то пиво, то коньяк Так и спиться недолго.
Да что с ней случится, недовольно заметил Димка, не желающий, чтобы распалась компания, всего-то и делов спуститься этажом ниже! Будешь отходить ко сну, звякни. А пьем мы хоть часто, но мало. Причин для этого уйма, и все уважительные.
Это какие же? удивилась я.
Во-первых, природа располагает, во-вторых, компания, а, в-третьих, спиртное снимает стресс, которого тут навалом.
Я фыркнула и гордо удалилась.
В номере съела несколько конфет, умылась, почистила зубы и нырнула под одеяло. И сразу же провалилась в какой-то длинный туннель. Стены словно дрожали в неровном свете факелов, торчащих из какихто зажимов, сводчатый потолок был низок, воздух влажен и свеж
«Странно, удивилась я, значит, где-то есть щели, или недалеко выход»
В темноте прятались глубокие ниши, но я туда не заглядывала, потому что боялась чтото увидеть.
Туннель повернул направо, и рассеянный, словно сквозь витражи, свет заструился навстречу Я сделала шаг, и обомлела, стена была расписана Петькиным маляром: разноцветные волны переливались радугой, серебристые линии изгибались и таяли, и все это излучало ровное сияние, достаточное, чтобы обходиться без факелов.
И вдруг я почувствовала, что ниша, в которую нельзя заглядывать, находится за моей спиной. «Все», пронеслась обреченная мысль, потому что вряд ли нашелся бы на земле человек, который смог бы устоять перед таким искушением. Я обернулась и вскрикнула: изображение на штукатурке ломало все представления обо всем
Чья-то рука легла мне на плечо, и сердце остановилось.
Эй, услышала я и открыла глаза. Сердце сокращалось толчками, удары отдавались в висках, а на меня с тревогой смотрел Сорин.
Ты чего? хрипло спросила я. Что ты тут делаешь? Я же сплю
С тобой все в порядке? Димка положил ладонь мне на лоб. Ты бледная, и лоб холодный И почему, кстати, не запираешься?
Какого черта! возмутилась я. Нигде от вас нет покоя. Только уснула, и на тебе!
Ты хоть знаешь, который час?
Я покосилась на окно: пасмурное утро за ним разливалось светом, похожим на озерную воду. На улице шел дождь. Мне казалось, что я только что уснула, а в реальности прошла целая ночь. Моя память не смогла удержать картину, увиденную во сне, и я не знала плохо это, или же Сорин меня от чего-то спас.
Кошмар приснился? Димка склонил голову набок. Плюнь и разотри. Забудь. Не зацикливайся.
У него была своя теория насчет снов: если не принимать их близко к сердцу, то они и не сбудутся. Но я отдала бы остаток жизни, чтобы увидеть последний фрагмент сна, и это, видимо, отразилось на моем лице.
У него была своя теория насчет снов: если не принимать их близко к сердцу, то они и не сбудутся. Но я отдала бы остаток жизни, чтобы увидеть последний фрагмент сна, и это, видимо, отразилось на моем лице.
Димка внимательно посмотрел на меня:
Мы собираемся завтракать. Ты спустишься в кафе, или принести кофе в номер?
Спущусь, пробормотала я.
Тогда мы сделаем заказ. Тебе, как всегда?
Я кивнула. Сорин вышел, а я поплелась в душ. И, стоя под упругими струями, пыталась понять: почему дверь, которую я запирала, оказалась открытой? Неужели у меня лунатизм, и все было наяву?
Конечно же, это бред, но я вышла, оделась и осмотрела обувь. Свежей налипшей земли на подошвах не обнаружила и с облегчением вздохнула: наверное, действительно не заперла комнату.
А спустя двадцать минут мы уже обжигались горячим кофе, и мужчины старательно делали вид, что Димка им не насплетничал о моем странном пробуждении.
После завтрака поднялись в комнату к Олегу, ели конфеты из коробки, которую я притащила, болтали о том, о сем, обходя вчерашнюю тему. Наверное, все должно было улечься в наших головах, чтобы появилось единое мнение о стратегии дальнейших действий.
Позвонил Петр. Ему, видимо, было скучно, потому что мы так и не поняли, что он хотел сказать. Хорошо, что у него остались после вчерашнего ужина продукты, которые он нам пытался навязать: из-за сплошной завесы дождя поход за хлебом насущным превратился бы для парня в настоящий экстрим.
К обеду распогодилось, и мы решили немного поработать.
День стал прозрачным и светлым, влажные листья лоснились, словно атлас, а трава пахла так, что кружилась голова.
Мы наткнулись на живописный некошеный луг с заброшенным домом, колодцем, похожим на печального журавля, и крошечным кладбищем с мраморными крестами и надписями на польском. Судя по ним, здесь нашли свой приют около трехсот лет назад славные шляхтичи, давшие отпор врагам. А что это были за враги, мы так и не поняли: то ли время стерло информацию с плит, то ли близкие храбрых воинов сочли оскорбительным оставлять о них память потомкам.
Вполне возможно, что в земле лежали Хранители, отбившие очередную атаку иноземцев
Мы решили, что именно этих кадров нам не хватает для полного счастья. И пока Сорин с Русецким выплескивали вдохновение, Роднин зачерпнул полное ведро ледяной вкуснейшей воды, и мы пили ее, пока не заныли зубы.
Ничего себе, удивился подошедший Димка, и как это удалось с деревянной штуковиной управиться?
Это не штуковина, а журавль, назидательно заметила я, тут, наверное, люди бывают, ведро-то совсем новое!
Потом из него пил Шурик, закончивший работу и погрузивший аппаратуру в машину. Олег наполнил две пластиковые бутылки водой, хотя было понятно, что она хороша только здесь и сейчас, и отнес их в тойоту.
Обедать пора! закричал Димка, глянув на часы.
И спустя сорок минут мы подъезжали к «Нестерке». Машин на стоянке было немного, и это радовало: хотелось тишины и возможности пообщаться, не опасаясь чужих ушей.
Мужчины отправились делать заказ, а мне в туфлю попал камешек. Я присела на бревно, разулась, и, вытряхивая гравий, пыталась визуально прикинуть: рухнет башня на «Нестерку» в случае взрыва или нет? Выходило, что рухнет. Своими наблюдениями поделилась с ребятами. Шурик на них не отреагировал, Олег поперхнулся, а Димка возмутился:
Ты хоть раз поесть дашь спокойно?
Я оценила изобилие на столе: на сей раз повар порадовал нас лобио и запеченной с лимонами курицей. Как ее готовили, понятия не имею, но вкуснотища была неописуемая! Кофе, мороженое и коньяк принес сам хозяин. Мы ему пододвинули стул, и потекла светская беседа о рецептах экзотических блюд, плавно вырулившая на злодеев, прибравших к рукам башню. И Роднин поинтересовался:
А как вас пытались отравить? Нам здесь питаться не опасно?
Грузин покачал головой:
Эти ребята вездесущи, действуют незаметно и целенаправленно. В первый раз подсыпали какой-то дряни в мой любимый коньяк, а во второй отравили куриные грудки, которые я заказал в кафе вашей гостинице и попросил сюда доставить. Знаете, там изумительно готовят птичье филе!
Мы рассмеялись, и Шурик признался в авторстве рецепта. Автандил сходу принялся его обхаживать, чтобы выманить семейный секрет. Постепенно перешли на кавказские блюда, и грузин вдруг вспомнил потрясающие хачапури, которыми угощала гостей его жена. Олег послушал и сказал, что пробовал похожие в каком-то горном селении. Автандил машинально исправил название пункта, вздрогнул, побледнел и уставился на Олега. Тот, прищурившись и слегка улыбаясь, в упор смотрел на него.