Бокс, это для себя, господин Кампе. Вы говорили, что у меня хорошие задатки Иоганн хмыкнул:
Неплохие способности, правда. Но для себя можно яхтенным спортом заниматься боксер улыбался, или шахматами. Сидишь, переставляешь фигуры, кофе пьешь. Никто тебе нос не ломает, и в скулу не бьет норвежским ребятам Янек тоже объяснил свой интерес к стрельбе желанием заняться спортом.
Он разливал воду по бутылкам:
Ханс и Харальд младше меня были, когда немцы Норвегию оккупировали. Они сражались, и я пойду воевать. Хватит и того, что я всю войну в безопасном Стокгольме просидел родители считали, что Янек, летом, едет с университетской компанией на Готланд. Отец вздохнул:
Ладно, погуляй последний год, перед выпуском. Потом работа начнется, хотя ты и сейчас работать собираешься на Готланде было много отдыхающих. Янек сделал вид, что наймется официантом, в летнее кафе:
Равн на острове долго жил он нашел глазами каштановую, с легкой сединой голову отцовского приятеля, это очень удачно Янек, ненароком, выспросил у Равна о тамошних рыбаках. На Готланд Янек ехал с двумя юношами, тоже из литовских семей. По словам беженцев, добравшихся до Швеции за последний год, в Прибалтике люди уходили в леса, в партизанские отряды:
Наша страна была независимой, зло думал Янек, я вырос в свободе, но русские ввели войска в Литву, и аннексировали Прибалтику, как Гитлер делал с Судетами и Чехией. Союзники ни слова ни сказали. Никто нам не поможет, кроме нас самих отец поддерживал деньгами недавних беженцев из Литвы, и ходил на собрания соотечественников. Янек считал, что такого мало.
С русскими, как с немцами, надо бороться с оружием в руках именно это он и собирался сделать, достигнув Литвы:
Мы быстро найдем партизан. Под ногами русских загорится земля, обещаю юноша не знал, сколько времени займет борьба. На всякий случай, Янек взял в университете академический отпуск, сославшись на то, что отец нуждается в помощи:
Русские скоро покинут Прибалтику, решил он, люди нас поддержат, а союзники не захотят, чтобы наши страны остались социалистическими помахав норвежцам, он заметил в толпе светловолосую голову:
Странно, обычно женщины на бокс не ходят в зале завыл гонг. Поднявшись, Кампе поинтересовался:
Сколько лет этому Нильсену зал взревел. Янек, одним глазом, увидел отца и мать, на лестнице, ведущей в главный зал кафе. Официанты спускались к рингу с подносами. Между посетителями пробирались ловкие людишки, с блокнотами наготове. Янек не ставил деньги, он не был азартным человеком, но выдачу знал:
Пять к одному, на победу Нильсена шведский боксер раскланивался, конечно, он намного младше Кампе Иоганн вытер лицо:
Я знаю, он твой ровесник. Ладно, он кинул юноше полотенце, пойдем, тезка в зале пахло дешевым табаком и потом.
Рядом с Гретой болельщик курил вонючую папиросу. Едва увидев мужа, она, невольно, закрыла глаза:
У Иоганна седина появилась. Не могу на такое смотреть. Я никогда на его матчи не ходила. Вдруг его жена здесь, с детьми Грета заставила себя оглядеть посетителей:
Кажется, я здесь единственная женщина спины патронов загораживали ринг. Рефери объявлял что-то, на шведском языке. Она сжала руки в кулаки, в карманах влажного от дождя плаща:
Его жена тоже может не ходить на поединки. Ни одна любящая женщина не пойдет пока муж не покинул национальную команду, Грета ездила на чемпионаты, в составе бригады медиков. Она хорошо знала правила бокса, но не хотела прислушиваться, или открывать глаза:
Нильсен моложе Иоганна пока муж был за портьерой, Грета успела рассмотреть шведского боксера, намного моложе судя по всему, боксеры пока не обменялись ударами:
Иоганн в другую категорию перешел подумала Грета, хотя он еще до войны вес набрал, с возрастом. Он теперь свыше восьмидесяти килограмм она слышала топот ног, на ринге, тяжелое дыхание боксеров. По соседству засвистели, патроны щелкали пальцами, заказывая пиво. Грета кусала губы:
Но если Иоганн женат, если он решил, что я мертва, или его бросила до нее донесся звук удара, канаты заколебались. Люди подпрыгивая, кричали:
Гуннар! Нильсен, Нильсен Грета узнала счет рефери даже на шведском языке. Женщина открыла глаза.
Гуннар! Нильсен, Нильсен Грета узнала счет рефери даже на шведском языке. Женщина открыла глаза.
Никто не понял, как все случилось.
Расталкивая патронов локтями, ругаясь, Грета рванулась в центр зала. Муж приподнимался, кровь текла по лицу, рефери выбрасывал пальцы:
Fem, sex, sju высокая, светловолосая женщина, в потрепанном плаще, проскользнув между канатами, выскочила на ринг:
Иоганн пронзительно закричала она, Иоганн, милый Грета оказалась у него в руках, она целовала подбитый глаз, ссадину на губах:
Иоганн, я здесь, я с тобой от нее пахло папиросным дымом и дождем. Кампе слышал, как бьется ее сердце, а больше он ничего не слышал, и не хотел:
Грета, Грета кровь на щеке смешалась со слезами, Грета, любовь моя, ты жива она пробормотала:
Иоганн, ты можешь встать, еще есть время улыбаться было больно, но Кампе, все равно, улыбнулся:
Могу, смешливо шепнул он на ухо жене, могу, но не хочу, Грета она всхлипнула:
У тебя никогда не было нокаутов Кампе помотал головой:
Был. Тринадцать лет назад, Грета, в приемном покое больницы. Теперь случился второй она обнимала его, сильными, уверенными руками:
Все закончилось, Иоганн они сидели, не отпуская друг друга, привалившись к канатам:
Tio! рефери опустил руку, в зале настало молчание. Люди затаили дыхание, кто-то крикнул:
Кампе! Кампе! Это его жена, она жива! Ее Гретой зовут люди аплодировали, Грета вытерла глаза:
Иоганн, откуда они знают Кампе, ласково, отозвался:
Я своему залу дал твое имя, милая Степан, тоже закричал:
Грета, Грета патроны хлопали, он сглотнул:
Грета его нашла, приехала в Швецию. Она верила, что муж выжил, так и оказалось Степан вспомнил большие глаза, цвета патоки, тихий, почти неслышный шепот:
Я люблю тебя, милый на каменном полу хижины лежал отсвет лунной дорожки. Она засыпала, уткнувшись носом ему в плечо, смешно посапывая. Он целовал кольцо, тусклого металла, на хрупком пальце:
Пока мы вместе, смерти нет Кампе помог жене подняться. Грета, прижавшись к нему, плакала. Слезы капали на плащ, Иоганн не выпускал ее из объятий.
Смерти нет, Степан видел счастливое лицо друга, я отыщу Констанцу, где бы она ни была. Завтра он нащупал паспорт, в кармане пиджака, завтра пойду в посольство. Констанца верит, что я жив. Она ждет меня, как ждали Иоганн и Грета вытерев окровавленное лицо, держа жену за руку, Кампе весело велел: «Всем выпивки, за мой счет!». Опрокинув рюмку аквавита, помахав приятелю, Степан пробрался к выходу.
Охранник посольства СССР, на Виллагатан, позевывая, шуршал «Красной Звездой».
Газеты в Стокгольм доставлялись с опозданием, несмотря на близость города к Москве. Передачи советского радио здесь не транслировали. Каждый день третий атташе посольства, ответственный за связь с родиной, составлял сводку, по данным, полученным из столицы.
Кроме сегодняшнего, первого заседания Союзнического Контрольного Совета, в Берлине, в новостях больше ничего интересного не было. В «Красной Звезде» тоже писали о столице оккупированной Германии. Корреспондент, по телефону, взял интервью у глав гарнизонов советских войск, размещенных в Берлине, Вене и Будапеште:
В выходные дни, бойцы посещают театры и музеи, осматривают город при штурме советских войск, Вена почти не пострадала:
Но там еще не скоро посольства откроют со знанием дела подумал охранник, Илья Семенович работал в берлинском посольстве, до войны, третьим атташе посол Александра Михайловна Коллонтай, пока официально числилась на должности, но после победы улетела в Москву. Место Коллонтай занимал Илья Семенович Чернышев, ставленник заместителя наркома иностранных дел, и бывшего посла в Берлине, Деканозова. Чернышев трудился в Германии атташе, а в Стокгольме стал советником посольства:
Илья Семенович самым молодым послом будет, хмыкнул охранник, он двенадцатого года рождения Чернышев приехал в Швецию в прошлом году. Всю войну он просидел в Москве, в наркомате.
Задача обеспечения безопасности посольств лежала на комиссариате внутренних дел. Охранник имел звание лейтенанта внутренних войск, хотя, конечно, на смену выходил в гражданском костюме. Он тоже не участвовал в войне, но ходили слухи, что в честь великой победы, и за выслугу лет, персонал посольств ждут ордена и очередные звания.