Сосед слева протянул ноги, придавив мальчугана к матери. Это невольное неудобство пошло наблюдателю на пользу, он проснулся. Рожа сдалась. Чёрные дрожащие зрачки продолжали следить за взглядом мальчика, но теперь её подбородок стал не так неуловим, как прежде. Мальчик немного расслабил мышцы лица, брови разошлись, оставив над переносицей глубокую багровую морщину. Пальцы его, сомкнутые на предплечье матери, также немного ослабили хватку, наверняка завтра там на коже останутся пять маленьких синяков.
Автобус качнуло. Теперь это было не страшно, ведь мальчуган крепко держал взглядом подбородок чудовища.
Внезапно автобус, ехавший впереди, свернул направо, там дорога разделялась на две, маршрут уводил рожу в другую сторону. На миг мальчуган растерялся. При повороте автобуса явственно было видно, что никакой рожи на торце нет. Между фарами были нарисованы две продольные линии и одна вертикальная, ничего больше. Рожа исчезла, но в тот же момент в левых окнах промелькнули светящиеся расплывчатые тени. Мальчик вздрогнул. Опасность перешла внутрь? Пальцы вновь сжались на руке матери. Тревожно вглядываясь, мальчик осмотрел все окна, одно за другим, последним было лобовое стекло за ним ничего не было. Далеко впереди автобуса маячили красные огни легковушек, они то исчезали за поворотами, то появлялись вновь. Водитель прибавил скорость, они ехали в гору. От перепада высоты у мальчика заложило уши. За окнами ничего не было больше видно, сплошная чернота. Она пугала. В ней должна была скрываться рожа, готовая в любой момент ворваться в автобус и растерзать пассажиров. Мальчик поёжился. Холод от ног до головы разлился по его телу, на коже рук и ног выступили пупырышки гусиной кожи. Гусиная кожа. Гуусиная. Почему не утиная или лебединая?
Сосед слева захрапел. Голова его с задранным вверх подбородком болталась из стороны в сторону, а массивные ноги расползлись в стороны, вдавливая малыша вправо. Мальчику вдруг захотелось оказаться далеко-далеко, с весёлой мамой, которая шутила бы и играла с ним в мяч, на берегу моря, и чтобы жарило солнце, но при этом обдувал ветерок, и чтобы кто-то вытащил из воды медузу и показал ему, а он показал бы своего высушенного морского ежа, подаренного отцом год назад
Он захотел в туалет. Мать спала, и говорить ей об этом было бессмысленно. Но всё равно мальчик дёрнул её за руку.
Мам. Мама.
Уставшая женщина повернула голову в сторону, но не проснулась. Если я не пописаю, то я умру.
После того, как рожа исчезла, мальчик не знал, куда смотреть. Наверное, стоит смотреть вперёд, как и раньше, тогда любое движение, хоть слева, хоть справа, можно будет легко заметить. А может Мальчик обернулся и сразу понял, что это бесполезно. Может, рожа перенеслась на задний торец их автобуса? И теперь она рядом, прямо за ним?
Желание сходить в туалет, помноженное на страх, стало почти невыносимым.
Мама. Мама. Мама.
Автобус поднялся на высшую точку горы и начал спускаться. Мальчик открыл рот и попытался выровнять давление в ушах.
«Мама. Мам, маам. Вокруг столько взрослых, а я один защищаю их всех от чудовища. Но я так устал, мне нужно в туалет. И ещё я проголодался. Этот дядька слева совсем раздавил меня. Мам. Я бы хотел, чтобы рожа не возвращалась. Она ледяная, а глаза у неё как огни, в них нельзя смотреть. Если ты в них посмотришь, рожа освободится и проберётся внутрь. Я думаю, она уже почти пробралась. Мне нужно следить за ней, но я так устал. Хочу спать. Хочу, чтобы водитель остановил автобус и включил свет, тогда мы проверим все окна».
Что-то ударило мальчика по ноге, он вздрогнул так сильно, что сосед слева проснулся и отпрянул от него.
Маам.
Всё хорошо?
Что-то ударило меня по ноге. Ты можешь посветить?
Не выдумывай, что могло тебя ударить?
Звук, издаваемый чем-то крутящимся, раздался при очередном повороте автобуса и ногу мальчика опять тронула неведомая твёрдая рука.
Мам!
Успокойся, сейчас посмотрю.
Нет, не смотри, не смотри, нельзя!
Сосед слева зашевелился, пошарил внизу под сиденьем рукой и поднял пустую бутылку, шваркавшую по полу.
Вот видишь, бутылка. Спи. Положи голову мне на руку. И отожми свои пальцы, мне уже плечо сводит.
Мальчик с тревогой посмотрел на лобовое стекло. Дорога впереди была пуста. В свете фар вспыхивала и исчезала вдали жёлтая разделительная полоса. Стрекот ночных насекомых проникал внутрь автобуса и убаюкивал, успокаивал своей монотонной мелодией. Ничто не напоминало об ужасе, таящемся где-то снаружи.
Желание сходить в туалет, помноженное на страх, стало почти невыносимым.
Мама. Мама. Мама.
Автобус поднялся на высшую точку горы и начал спускаться. Мальчик открыл рот и попытался выровнять давление в ушах.
«Мама. Мам, маам. Вокруг столько взрослых, а я один защищаю их всех от чудовища. Но я так устал, мне нужно в туалет. И ещё я проголодался. Этот дядька слева совсем раздавил меня. Мам. Я бы хотел, чтобы рожа не возвращалась. Она ледяная, а глаза у неё как огни, в них нельзя смотреть. Если ты в них посмотришь, рожа освободится и проберётся внутрь. Я думаю, она уже почти пробралась. Мне нужно следить за ней, но я так устал. Хочу спать. Хочу, чтобы водитель остановил автобус и включил свет, тогда мы проверим все окна».
Что-то ударило мальчика по ноге, он вздрогнул так сильно, что сосед слева проснулся и отпрянул от него.
Маам.
Всё хорошо?
Что-то ударило меня по ноге. Ты можешь посветить?
Не выдумывай, что могло тебя ударить?
Звук, издаваемый чем-то крутящимся, раздался при очередном повороте автобуса и ногу мальчика опять тронула неведомая твёрдая рука.
Мам!
Успокойся, сейчас посмотрю.
Нет, не смотри, не смотри, нельзя!
Сосед слева зашевелился, пошарил внизу под сиденьем рукой и поднял пустую бутылку, шваркавшую по полу.
Вот видишь, бутылка. Спи. Положи голову мне на руку. И отожми свои пальцы, мне уже плечо сводит.
Мальчик с тревогой посмотрел на лобовое стекло. Дорога впереди была пуста. В свете фар вспыхивала и исчезала вдали жёлтая разделительная полоса. Стрекот ночных насекомых проникал внутрь автобуса и убаюкивал, успокаивал своей монотонной мелодией. Ничто не напоминало об ужасе, таящемся где-то снаружи.
Мать прижала сына к себе и сразу уснула.
Пока я смотрю, ничего не случится. Главное не засыпать.
Малыш за мгновение провалился в глубокий, тяжёлый сон, а через минуту проснулся и в ужасе всмотрелся в темноту перед собой. Мне нельзя спать!
Автобус тряхнуло. В кабине водителя красным и синим цветами светилась панель управления. Мальчик вдруг догадался. Рожа это водитель. На том автобусе он видел отражение водителя. Вот почему оно пропало, когда автобус свернул на боковую дорогу. А рожа всё время была здесь, внутри, только она пряталась от всех, а сейчас, когда ночь и никого рядом нет, рожа может выйти и начать своё дело. И теперь бесполезно смотреть и пытаться удержать чудовище взглядом, это не поможет. Мальчик не выдержал и крикнул, разбудив и мать, и соседей спереди, и соседей слева. Зажёгся свет. Водитель затормозил и остановил автобус, заглянул в салон, крикнул, всё ли в порядке. У него было обычное человеческое лицо, даже отдалённо не напоминавшее ту страшную рожу, которой так впечатлился малыш.
Если кто хочет выйти, сейчас самое время. Пять минут на всё и дальше поедем без остановок.
Мам! Мальчик и его мать вышли, он сразу отбежал в кусты и сделал своё дело. Часть беспокойства ушла. Потянув мать за руку, мальчик вместе с ней обошёл автобус сзади, осмотрел кузов, фары, колёса нигде ничего. Боковые окна, лобовое стекло всё в порядке. Не выдавая страха, мальчишка вернулся в автобус. Водитель проводил его взглядом и улыбнулся. Обычная улыбка, обычные глаза, без жидких зрачков, без вибрации. В автобусе мать посадила сына на своё место.
Тебе здесь будет удобнее, я вижу, ты никак не уснёшь. Нам ехать часа два с половиной ещё, не выспишься завтра будешь мне мотать нервы.
Мальчуган и сам уже понимал, что его страхи выдумка. Голова его клонилась то в стороны, то вниз, неудобно вытягивая шею. Не заметив как, мальчик заснул.
Разбудил его толчок, мать тормошила его за плечо, а увидев, что сын открыл глаза, улыбнулась и поцеловала в лоб. Автобус стоял. Чернота ночи вокруг стала ещё непроницаемее, чем раньше, даже огни в кабине еле-еле пробивались сквозь неё. Водитель обернулся и устало смотрел на то, как двое пассажиров пробираются через весь салон к выходу. Мальчуган, проходя мимо, снова пристально вгляделся в лицо водителя нет, ничего похожего на рожу. Обычный человек. Спасибо, бросила мать ему через плечо, тот молча кивнул в ответ.
«Почему он не включил свет, когда мы выходили», подумалось мальчику, но он был ещё слишком сонным, чтобы спросить это у матери. Они вышли из автобуса, тот мигнул фарами и отправился дальше. Мальчик успел рассмотреть его задний торец там ничего не было, кроме названия фирмы, Кора он не успел прочесть и половины, темнота поглотила буквы.