С машиной мне повезло, модель почти новая стрелка спидометра подбиралась к отметке в шестьдесят миль в час, автомобиль нас до Сиэтла довезет, и даже дальше Анна подозревала, что охрану с острова убрали:
Они думают, что я сбежала в СССР, с Меиром женщина, едва заметно, улыбнулась, что Федор выступает в роли дымовой завесы муж, разумеется, не собирался никого вербовать в России:
Я архитектор, а не шпион, угрюмо сказал Федор, наедине с Анной, но Доновану надо бросить крючок потолще, чтобы твой начальник его проглотил судя по всему, на крючок попался не только Дикий Билл, но и вся Секретная Служба:
В заливе они нас искать не станут развеселившись, Анна даже засвистела, никому и в голову не придет, что я повезу доктора Кроу в место, где меня держали под охраной Анна хотела связаться с герцогом с острова:
Прослушивание телефона тоже сняли. У меня есть прямой номер Джона, от Меира Анна беспокоилась о полковнике Горовице:
Надеюсь, что он успел вывезти детей в безопасное место. Он обещал, после капитуляции, немедленно дать телеграмму дяде Джованни несмотря на две бомбы, Япония пока не сдавалась. Как и предсказывала Анна, советские войска вошли в Маньчжурию. Гораздо больше будущего, коммунистического Китая, ее волновала судьба малышки, сидевшей у нее на руках, в Сендае, и серьезного мальчика, с летними веснушками на щеках:
Они не потеряются, уговаривала себя Анна, даже если с Меиром что-то случилось, если он в японской тюрьме, церковь позаботится о детях, отправит их в Лондон Меиру еще предстояло объяснить начальству свой вояж, за линию фронта.
Марта книгу мисс Митчелл читала, вспомнила Анна, я подумаю об этом завтра лежа на кровати в мотеле, покуривая сигарету, она вертела старое удостоверение, времен высадки в Нормандии. Документ, за подписью Дикого Билла, у Анны не забрали, однако дата была давно просрочена.
Здесь даже моя фамилия не упоминается она сунула пропуск в сумочку, ладно, завтра подумаю, как обойти охрану, в Лос-Аламосе. И завтра же куплю машину Анна прилетела в Санта-Фе с пересадками, через Юту и Денвер. Она не хотела приобретать автомобиль в Денвере:
Город большой, затеряться в нем легче, но у меня Петенька на руках. Я не рискну поездкой через дикие места от Санта-Фе до Лос-Аламоса было всего тридцать миль. Дорога шла на север, к Колорадо, откуда прилетела Анна. Потом шоссе поворачивало на запад, к Аризоне.
В аэропортах, в кафе, в недорогих мотелях, где Анна ждала рейсов, никто не обращал внимания на высокую, худощавую женщину, в скромном платье, с ребенком. Тем не менее, Анна избегала людных мест:
Чем меньше я буду болтаться по Америке, тем лучше. Секретная Служба, наверняка, разослала мои приметы Анна предполагала избавиться от форда по дороге в Сиэтл:
Купим еще одну машину, запутаем следы, решила она, доктора Кроу тоже будут искать. Секретная Служба решит, что я с ней в СССР собралась. Сначала надо передать ее с рук на руки Джону, а потом прийти с повинной, к Дикому Биллу, и доказать, кто такой Паук Анна подумала, что муж, сейчас, может быть на пути в Россию:
Скорее всего, из Владивостока в Москву его самолетом отправят. Эйтингон хочет найти Петра Воронова. Сталин не успокоится, пока не разыщет предателя Анна не хотела говорить доктору Кроу, где, по ее мнению, сейчас находится полковник Воронов:
Я ее успокою, объясню, что с ним все в порядке. Федор, как-нибудь, постарается его вытащить из СССР. И Питер с Джоном в Москву едут пока ей требовалось вытащить из Лос-Аламоса доктора Кроу.
Поворачивая на запад, Анна опять подумала об изящных акварелях. Цвета оставались яркими, неизвестный художник изобразил старый Капитолий и Белый Дом:
Очень даже известный, Анна помнила подпись, в нижнем углу картин, то есть папе известный. Мне он, конечно, ничего не сказал автором акварелей была бабушка Анны, Аталия Горовиц, урожденная Вильямсон:
Понятно, почему папа нашел картины, привез в Европу на пустынном шоссе завивался рыжий песок, на камнях, у обочины, ветер трепал колючие кусты, Аталия и Мэтью бабушка в уединенной камере, в Лос-Аламосе, Анна пользовалась тем, что ей разрешали заказывать любые книги и архивные материалы.
Она внимательно прочла записи суда над полковником Вильямсоном:
Кто угодно может стать предателем напомнила себе Анна, от полковника никто не ожидал участия в убийстве Линкольна. Хотя его шантажировали, судьбой дочери. Все организовал Дрозд, то есть Мэтью Вулф Дрозда расстреляли по приговору военного трибунала. Больше в протоколах суда ничего не сообщалось, но Анна задумалась:
Янсон покойный хорошо разбирался в людях. Почему он решил завербовать Мэтью, а не Меира, с его левыми связями Анна вздохнула:
Ладно, все потом прищурившись, она увидела, как потемнело небо, на западе.
До месы оставалось миль десять:
Странно, нахмурилась Анна, август на дворе. Летом в здешних краях сухо она открутила окно форда. Резкий, холодный ветер, ударил ей в лицо. На сером асфальте шоссе появились капли дождя. Небо на западе заблестело белым, мертвенным светом. До Анны донесся глухой удар грома. Петенька, недовольно, заворочался, она быстро подняла стекло. В щели свистел воздух, Анна поморщилась:
Словно в Берлине. Опять она, та женщина голос был отдаленным, тихим:
Настало время искупления нажав на педаль, прибавив скорости, Анна погнала форд к плоской, видной издалека, вершине месы. На гору наползали тяжелые тучи, горизонт пронизывали лучи молний.
Лос-Аламос
Тонкие, хрупкие пальцы крепко сжали карандаш. В электрическом, белом свете, кольцо отливало тусклым, серым сиянием:
Надо снять кольцо, подумала Констанца, снять, положить в конверт. Мэтью сказал, что Стивен на Тихом океане летает. Надеюсь, он не замешан в случившемся зная брата, Констанца была уверена, что Стивен не пошел бы на такое:
Летчикам сообщали о цели миссии, поняла она, должны были сообщить легкая, алюминиевая пепельница стояла на приемнике.
Констанца никому не говорила, что шумовая машина работает, как радио. Из динамика доносился умиротворяющий шорох волн:
Мы со Степаном хотели в Шотландии поселиться, у моря сердце переполняла боль. Констанца напомнила себе:
Сердце, это мышца. В случае приступа боль появляется из-за недостатка кислорода, в крови. Я здорова, у меня все в порядке с сердцем она отрицала присутствие души:
Щемит, вспомнила Констанца русское слово, душа щемит грудь свело спазмом. Она подышала, глядя на исписанную бумагу. Глаза были влажными:
Души нет Констанца медленно, нарочито аккуратно сняла кольцо, есть только человеческий разум. Именно разум и подсказывает мне единственно правильное решение. Другие люди, вовлеченные положив кольцо на записку, она поднялась, в преступление против человечества, могут сами решить, какова будет их дальнейшая судьба. Я решила Констанца услышала обо всем утром.
В последние две недели она работала, почти не поднимая головы. Кузен обещал привезти ей полный отчет об испытании тарелки. От группы Ферми поступили новые расчеты, по усовершенствованию процессов в реакторе. Констанца занималась улучшением работы ЭНИАКа, вычислительной машины, используемой в военном ведомстве. За обедом с Оппенгеймером, она заметила:
Я уверена, что в Британии тоже ведут работы по созданию подобных конструкций. За ЭНИАКом будущее она грызла яблоко, машины освободят ученых от рутинных вычислений отложив огрызок, Констанца улыбнулась:
Но ни одна машина не сможет мыслить так, как человек, Роберт войлочные тапки мягко ступали по ковру гостиной. Она задернула тяжелые шторы, успев увидеть, что над месой собирается гроза.
Летом здесь не бывает дождей и гроз, Констанца щелкнула зажигалкой, и сезон торнадо еще не начался она знала, что лаборатория расположена в штате Нью-Мехико:
Джон меня не спрашивал, где я нахожусь в последний раз она говорила с кузеном в июне, впрочем, Мэтью не стал бы от него такого скрывать. И профессор Ферми тоже не интересовался, откуда мои звонки поступают Ферми тоже звонил ей в июне:
Джон меня уверил, что с Питером все в порядке. Они отправлялись на конференцию тройки, в Потсдаме. Потом начался напряженный период, в работе теперь Констанца понимала, почему, Оппенгеймер приносил ей уравнения почти круглосуточно:
Они готовили испытание бомбы, на полигоне горький, сизый дым вился над коротко постриженной, рыжей головой, а после испытания они сделали боевые модели. Но я должна была догадаться, по уравнениям. Я должна была понять, что передо мной не реактор сегодняшним утром она услышала низкий, уверенный голос президента Трумэна: