Ну, Харка, помогай.
Суконжи столкнул крышку с сосуда, под его выпирающие бока сунул медную рогатину, насаженную на древко.
Держи, но не торопись поднимать одному не поднять.
Такую же рогатину подсунул под сосуд с другой стороны очага.
Ну, разом взяли, подняли, понесли. Теперь медленно наклоняем.
Из-под серой накипи струя сверкающего металла хлынула в спираль на глиняной плите и вскоре всю её заполнила.
Немножко ещё осталось, не рассчитал, посетовал Суконжи. Ну, ничего, не пропадёт, пригодится на следующий раз. А, впрочем. Харка, у тебя ненаглядная есть? Сейчас мы кое-чего для неё сварганим.
Плавильщик приготовил плиту с канавкой маленького кольца.
Ну, Харка, ещё раз поднимем, наклоним и самую малость плеснём.
Присел Суконжи, любуясь на свою работу.
Золото красивейший из металлов, все женщины без ума от него. А вот из этой сверкающей змейки получится несколько нашейных украшений.
Потом сказал, обращаясь к Харке:
А это кольцо будет подарком для твоей любимой. В него бы камень самоцветный вставить девушка этой же ночью твоею станет.
Однажды, в реке купаясь, Харка нашёл зелёный кристалл, полный загадочного блеска.
Это изумруд, сказал Хранитель. Тебе он не нужен оставь его Бурунше, или девушке подари любимой.
Самоцвет Харка спрятал Божеству пожалел, а Эоле отдать постеснялся.
Я сейчас, приемник Хранителя с места сорвался и быстрее ветра из оврага помчался.
Вернулся, когда Суконжи с толстым и неповоротливым Гзамом заливали водой тлеющий костёр.
Теперь разгреби и расколи на небольшие куски, поучал плавильщик помощника, ну, ты знаешь как я показывал.
Харка присел на корточки, дожидаясь, когда Суконжи обратит на него внимание. Крупная рысь, подкравшись, прыгнула ему на спину. Приемник Хранителя, упал навзничь, кувыркнулся, освободившись от зверя, и вооружившись медной рогатиной погнался за ним. Рысь в три лёгких прыжка выскочила из оврага, и вот уже её треугольная голова показалась на фоне голубого неба зелёные, перевёрнутые глаза с азартом следили за юным охотником. Харка погрозил ей рогатиной. Потом присел на корточки у плавильни и, изогнувшись, провёл ладонью по лопаткам.
Что за дикая тварь! ворчал приемник, слизывая с пальцев кровь. Лишь бы царапаться.
Рысь уже у него за спиной и шершавым языком облизывала кровоточащие следы своих когтей. Харка прикрыл глаза, млея от удовольствия.
Слышь, Суконжи, стану Хранителем прикажу тебе её убить.
Летом, когда полно еды, мальчишки, охотники, женщины тащат в пещеру всё, что поймают зайчат, лисят, волчат, медвежат. Маленькие, они легко привыкают, но не все выживают зимой только те, кто сбегает на волю, ибо в пещере их ждёт огонь и желудки хозяев. Прирученного и подросшего рысёнка перед наступлением холодов Суконжи унёс в лес, а он весной вернулся. Вот уже несколько лет дружат они плавильщик и, ставшая уже матёрой пятнистая кошка, зимующая в лесу. К Харке рысь тоже привязалась, но дружба их больше на соперничество походила ещё с тех времён, когда маленькому котёнку он щекотал живот, доводя его до злобного шипения.
Слышь, Суконжи, стану Хранителем прикажу тебе её убить.
Она перестанет на тебя бросаться, если ты перестанешь обзываться.
А как к ней обращаться Глая?
Глаей звали мою жену, омрачился плавильщик.
Скажи, Суконжи, а у тебя сыновья были? задал Харка давно мучивший его вопрос.
Плавильщик покосился на туповатого Гзама и, усмехнувшись, кивнул головой на рысь:
Ага, только она прячет их где-то в лесу.
Выковырнул уже остывшее колечко из глиняной доски, положил на ладонь:
Меняю жизнь пятнистой кошки на золотое украшение. Камень принёс?
Примерил изумруд к кольцу.
Чуть-чуть маловат. Сейчас приладим будет держаться, как влитой. Смотри, приемник Хранителя, какую штуку я придумал.
Суконжи достал из ниши приспособление из обожженной глины. На вертикальной стенке пристроил только что отлитое кольцо, поместил в него кристалл изумруда. Взял в руки медный колпачок с двумя трубочками.
Гзам, уголёк поярче!
Когда помощник положил перед колечком рубиновый уголёк, Суконжи быстро накрыл его колпачком и дунул в одну из трубок из другой синеватый язычок пламени лизнул кольцо.
Вот так, плавильщик подмигнул Харке, делаются украшения.
Вот так, плавильщик подмигнул Харке, делаются украшения.
Осторожно медным шилом подцепил его.
Смотри, камень твой уже держится. Но этого мало.
Дунул в трубочку ещё три раза, поворачивая кольцо. Когда остывшее изделие оказалось на ладони Харки, он увидел, что внутри него четыре золотые лапы держат самоцвет.
Ну, приемник, таким подарком любую девушку покоришь.
Юноша расчувствовался:
Я хотел для неё попросить глиняный амулет у Многорукого Лама.
А теперь не стоит к нему и ходить, закончил фразу улыбающийся Суконжи.
Надо зайти рыбу от Беля ему занести.
Попрощавшись с плавильщиком и его учеником, Харка погрозил кошке пятнистой кулаком:
У, дикая тварь, я тебе всё припомню!
В том же овраге вниз по течению ручья была и гончарная мастерская Многорукого Лама. Пока мастер перепачканными в глине руками запихивал в рот куски жареной рыбы, Харка осматривал его хозяйство. Яма для замешивания глины, сосуды сохнущие на солнце, печь для их обжига, а вот и совсем уже готовые.
А это что?
Сейчас расскажу, шамкал набитым ртом мастер.
Я вот думаю, Харка присел, дожидаясь когда Лам управится с едой, ты здесь, Суконжи там. Не лучше ли вам рядом поставить свои печи?
Мастер был высок и сутул, со впалой грудью, но большими и крепкими руками. Управившись с едой, облизал рыбий жир с жёлтых от глины пальцев. Ворчал:
Вот работа некогда и поесть. Слышишь, приемник станешь Хранителем, дашь мне помощников штук пять или шесть.
На Харкин вопрос:
Видишь ли, Суконжи там поставил свою печь, где находит зелёные камни, а моя глина здесь.
Сел на скамеечку у приспособления на треноге, заинтересовавшее будущего Хранителя.
Это, Харка, гончарный круг. Подай-ка мне глины кусок.
Юноша присел на корточки у ямы, слепил в ладонях ком и бухнул его на круглый стол перед Ламом. Мастер помял серую массу пальцами.
Суховата. Плесни-ка водички.
Харка зачерпнул берестяным туеском из ручья и подал его Ламу.
Годится!
Заработали волосатые ноги, вращая нижний большой круг, и маленький верхний закрутился.
Смотри, Харка, как это просто.
Сильные ладони гончара начали поднимать из глиняной массы стенку будущего сосуда.
Хочешь попробовать?
Харка покачал головой. Было б здорово, но в другой раз сердце сейчас рвалось к любимой!
Мастер смирился:
Ну, посиди ещё со мной скучно одному.
А я теперь понял, кивнул Харка на мельтешащие ноги Лама, почему зовут тебя Многоруким.
Верно подметил! рассмеялся мастер.
Безногий Туол показывал амулет, что ты подарил. Не найдётся ли ещё одного такого?
Гончар растерянно огляделся.
Нет, Харка, готовых нет, но для тебя сделаю сегодня вылеплю, завтра просохнет, на следующий день обожгу.
Харка поднялся:
Тогда я через два дня приду.
Мастер кивнул, прощаясь.
Юноша пошёл к реке руслом ручья, а в спину прилетело:
Что там от охотников слыхать? Не намечается ли большого пира?
Тебя не забудут здесь, Лам, пообещал Харка.
Там, где ручей в реку впадал ещё один мастер устроил свой стан Глям изготавливал здесь краски.
Привет тебе, приемник Хранителя, поднялся и даже шагнул навстречу пёстрый от разноцветных пятен мужчина.
И ты один, посетовал Харка.
Все, кто выходят из бабьей общины, мечтают охотниками стать. Мастером, Харка, надо родиться, а лоботрясы мне не нужны.
А кто заменит умельцев, уходящих в долину вечной охоты? Кто меткие стрелы будет делать, когда не станет Дула? Кто металл будет плавить багряный, как на закате солнце? Кто краски такие сумеет сделать, какие делаешь ты, Глям?
Да, хотя бы ты. Это не сложно, Харка, смотри. Белую краску намешиваем из белой глины, чёрную из углей костра. Коричневую варим из этого камня. Гуще цвет нужен, делаем так поварим, покрошим, поварим, покрошим. Если оттенки какие ищешь, добавляй обыкновенные цветы жёлтый от одуванчиков, красный от маков. Чтобы краска долговечной была и водой не смывалась, добавляй жир рыб или животных. Никогда не потускнеет цвет, если растопишь в ней сосновую смолу. Всё понял?
Харка кивнул:
Понял тебе помощник нужен.
Глям на четвереньках вполз под навес из бизоньей шкуры. Вернулся с ракушкой чёрной краски.
На, девушке своей подари или женщине, какую хочешь. Этим раствором чернят они брови и за него будут к тебе весьма благосклонны. А мне уж. они ни к чему.