О чём ты всё думаешь? она негодующе.
Мечтаю о старости чтобы всё сразу: пенсия, климакс и маразм.
Зачем нужна женщина, если нет любви? думал, но вслух об этом конечно не говорил. Опять же зачем отталкивать, если девушка хочет, даже просит внимания (читай любви). Всё-таки не сдержался и проявил инициативу взял и легонько погладил партнёршу по груди. Как мне и показалось сразу, на ней не было лифчика ощутил через ткань под ладонью твёрдую горошину соска. Девушка танцевала в моих объятиях, глядя отрешённо в сторону. В телезале было темно я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сунул руку за её отворот. Небольшая упругая грудь удобно расположилась в моей ладони. Думал, она потянется ко мне целоваться, или хотя бы подставит губы для поцелуя, но она ещё больше отклонила голову. Что-то было не так, как обычно, какая-то неувязка. Впрочем, плевать я возбудился и готов был тащить её в свою пустующую комнату, а там тискать, ласкать, уговаривать, то есть вести себя как обыкновенный перебравший мужик.
Пойдём ко мне в гости.
Она согласно кивнула головой. Ещё чужая, подумал я, но после того, как мы вместе взаимно без трусов будем в кровати, наступит и родство душ. Но мне ещё предстояло её победить, ибо без боя она, наверное, не сдастся, ибо без боя это стыдно и больше похоже на лядство, а не любовь, в которой мне предстояло её убедить губами, руками о, Господи! Только бы не словами сдержись, моряк, и завтра не будешь мучиться душевным похмельем. Сейчас думай о штурме. Ура! С нами Бог! Задача ночи разрушить стены, перебить защитников и на развалинах крепости ощутить умопомрачительный вкус дефлорации (тьфу, я хотел сказать победы). Сегодня, нет уже через несколько минут, я буду счастлив стопудово!
А девушка покорно шла со мной на четвёртый этаж, и мы ещё ни разу не поцеловались. Моя рука покоилась на её талии, а где-то на самом донышке души шевелились сомнения что если утром после ночного похабного веселья кроме похмелья навалится ещё необъяснимая душевная тягость. Чтобы подстраховаться от неё не следует говорить о любви, даже вспоминать о ней мы просто занимались сексом. Поддонком я себя не считал, хотя понимал, что это довольно таки свинская тактика. Дескать можно лежать в луже кто же спорит в такую ночь но хрюкать при этом безнравственно.
Мне приспичило в туалет.
Подожди меня здесь, я ринулся за угол по коридору.
На соседнем толчке кто-то самозабвенно и громко, будто играл на тромбоне, избавлялся от лишней пищи. Ни его сосредоточенность над унитазом, ни моя стремительность в туалете не помешали ему узреть меня и узнать.
Задержись, земляк, базар есть.
Это был Железнов.
Рубануть-то его можно было и в гальюне не велика шишка, но ожидать его здесь это лишнее. Я прошёл на кухню и закурил. Пришёл он, умылся над раковиной, высморкался, и утомлённым голосом спросил:
Вы, мальчики, ответ держать думаете за борзоту?
Он что, извинений от меня ждёт? Ваня Ломаев! (это мой зять так лохов зовёт).
А в чём проблема?
Проблема в том, что вы, щеглы, оскорбили старшекурсников.
Могли бы драться выбор был, вы предпочли ретироваться.
Вы с Иваном покойники, мрачно пророчил Железнов.
Сомневаюсь.
Потом вдруг подумал, что этот мачо с оловянными глазами и блуждающей улыбкой олигофрена не являет собой облик кровожадного воителя скорее наоборот: стоит и пошатывается передо мной, как сортир без дверки. Спросил осторожно:
И что же, нет выхода?
Есть, оптимистично сказал Железнов. Выход всегда найдётся, если искать. Например, выкурить трубку мира и закопать томагавки.
И вы перестанете гонять Ивана по электричке?
Железнов выдержал паузу для весомости своего предложения.
Перестанем, выразительно помаячил указательным пальцем старшекурсник Валера. Пойдём и подпишем договор водярой.
Потянул меня в свою комнату, дверь которой была как раз напротив туалета. И я пошёл, забыв о прекрасной (согласной на всё?) незнакомке, ожидавшей меня за углом.
Прежде, чем открыть дверь, Железнов как-то уже совсем по-дружески взял меня под руку и приложил палец к губам:
Тс-с-с Ничему не удивляйся.
Дверь открыл и впихнул меня в тёмный проход перед шторками, за которыми надрывался музон, прерывался свет и слышались пьяные голоса.
Дверь открыл и впихнул меня в тёмный проход перед шторками, за которыми надрывался музон, прерывался свет и слышались пьяные голоса.
А вот и мы! Железнов толкнул меня за шторку.
Но в бликах мерцающей светомузыки на меня никто и внимания не обратил несколько парней стояли вокруг стола, хлопали в ладоши и покрикивали:
Хэй! Хэй! Хэй! Жги, давай!
На столе извивалась в восточном танце голая девица.
И сразу зашумело в голове, заколотилось сердце я, было, шагнул назад, но ткнулся спиной в грудь Железнова. За что её так оторопело, подумал, а Валерка ответил, будто подслушал:
Она сама. Пьяная, вот и.
Я не поверил. На секс можно уласкать, но чтобы вот так, для всех. Какое ей в этом удовольствие? Девчонке наверняка заплатили это шоу в программе вечера. Впрочем, ничего не имел против товарно-денежных отношений в сексе душу не напрягает, а эрекция остаётся.
Железнов, тоже хлопая в ладоши, наклонился к моему уху:
Она прямо на столе раздевалась. Блин, пропустили самый смак.
Пяток оболдуев и одна раздолбайка! Я-то здесь лишний наверняка.
А девушка на столе извивалась, приседала, виляя бедрами, сдвинув колени, трясла грудями и пышной гривой волос. Оттопыривала зад для шлепков парней и тут же стремительно убирала. Хоть фигурка была грузновата, но пластичности у неё не отнять.
Ну и как? прокричал в ухо Железнов.
Нужна детальная экспертиза.
Хозяин комнаты расхохотался.
Если хочешь дрочить, дрочи.
И тут я к своему изумлению заметил, что брюки пацанов на полу, что прерывая хлопки в ладоши, они ещё делали возвратно-поступательные движения кулаками. Блин, извращенцы!
Или предпочитаешь интим на толчке? сам Железнов мастурбировать не спешил.
В кровати, буркнул я.
Мне всегда почему-то казалось, что лишь в постели девушки бывают сами собой без одежды, значит без понтов. А эта-то, смотри как выкаблучивается ну, вылитая Мэрилин Монро.
Наконец, танцовщица заметила новые действующие лица и послала нам воздушный поцелуй перламутровыми губами. Не прерывая эротических движений, она указала на те места, где, согласно законам анатомии, неиствовали в плену одежд наши мужские достоинства, и поманила пальцем, требуя их обнажить. Да, признаюсь, у меня была эрекция, но эту девку я не хотел. Просто не хотел, как кот не хочет помидоров. Не нужна мне её нагота, и дрочить на неё я не собирался. А эрекция? Дак у кого ж её не бывает в двадцать один с вершком лет?
Чё ты стесняешься? Железнов уже скинул брюки и наяривал рядом правой рукой. Здесь все свои.
Не могу, отбоярился я. Не приспособлен: у меня руки короткие, как у тираннозавра не достают. А ты продолжай, у тебя получается дрочи, пулемётчик, на синий платочек.
И осёкся. Я вдруг понял, что мне хочется говорить и говорить, чтобы выдавить из себя чувства, вдруг накатившие от этой нелепой картины. Но нельзя было слабости давать воли.
Голая девица на столе, словно валькирия на коне, нервно подрагивала ягодицами парни стонали в унисон то ли от зрелища, то ли от рукодейства.
Железнов толкнул меня в плечо:
Ну, чё ты как целка ломаешься?
Сил набираюсь. Слушай, а её трахнуть можно?
Не-а, вон её парень
Так это студентка?!
А ты думал, шлюшка с вокзала?
Зачем она так?
Так весело же Новый Год. Расслабься, служивый. Или мало выпил? А может, зобнешь «косячок»?
Я освободил лёгкие от воздуха почти со стоном, не в силах отвести взор груди у девицы прыгали как мячики. Мужское достоинство моё ломило от тесноты, дрожали руки, подёргивались колени, но и мысль, не подвластная инстинктам, продолжала работать. Она подсказала мне, что наступил момент истины. Смотри, Толян, вот она, женщина настоящая, какая она есть, без макияжа и одежд. Вся душа её в голом теле, весь смысл жизни в порабощении прикажет, и доведённые до экстаза парни начнут отсасывать друг у друга. Вот он, апогей женской страсти сделать из мужика скота. Рычи и дрочи не надо цветов, не надо стихов, и серенад под окнами тоже не надо. Два тысячелетия цивилизации канули в промежности этой дамы. Вот оно, бабское превосходство это не её на стол поставили, а она собрала их в круг и повелевает, как Клеопатра рабами, то есть трахает и убивает. Как у меня веру в прекрасное.
Слов моим мыслям не доставало. Мне казалось, что я ухватил за хвост в проруби жизни правду о женщинах, и мне не хватает лишь воображения, чтобы представить, как она выглядит, и, вытащив, положить на лёд. В поисках образа падшей женщины перебрал все известные картины ада и рая. Там страдания, здесь наслаждения. О, нашёл! Женщина это чёрт с рогами и с ухватом над очагом. Осталось низвергнуть её с Олимпа и сочинить инструкцию по применению. Жизнь тогда снова войдёт в своё русло, думал я а не думать страшно: можно обратиться в скота.