Это обстрел, как в Рётгене. Я прикрывала Теодора-Генриха своим телом, меня ранили она видела только младенца, в прозрачной воде. Марта схватилась за края купели, они расширялись, обжигали руки льдом. Вода подернулась чернотой, от нее веяло морозом, Марта не могла разглядеть сына:
Это больше не купель, это озеро. Надо встать на лед, пройти по нему, как я делала в Гималаях босые ступни, покрытые сетью мелких шрамов, двинулись вперед. Марта видела темную дыру проруби, перед собой, слышала детский плач. Стены церкви рухнули, на нее посыпалась каменная пыль и штукатурка. Осколки черепицы полетели вниз, она вскинула голову. В белом, снежном буране поднимались в небо семь столбов. Марта сжала кулаки:
Не обращай внимания, тебе надо спасти сына. Он впереди, надо до него дойти. Я слышу, как он плачет перед ней выросла глухая, непроницаемая стена. Марта стучала по ней кулаками, пыталась взобраться наверх. Ноги скользили по льду, она закусила губу:
Я должна его увидеть, добраться до него. Я слишком многих потеряла, не забирайте у меня мальчика в сером буране блестели холодом чьи-то спокойные глаза. До Марты донесся знакомый, женский голос:
И еще потеряешь, пока не настанет искупление. Те, кто живы, мертвы, помни это она, с размаха, ударилась всем телом о стену:
Пошла ты к черту Марта понятия не имела, с кем говорит, ты не матушка! Матушке я верю, она говорила, что и мертвые живы голос коротко рассмеялся:
Ты даже не знаешь, насколько. Мертвых можно возродить, Марта. Но надо, чтобы человек об этом попросил крестик на шее, внезапно, превратился в льдинку. Марта застучала зубами:
Не собираюсь я ничего просить! Волка не вернуть, а ты не заберешь у меня сына мальчик рыдал:
Мама, мамочка! Мама, я здесь стена все не поддавалась, Марта била по ней кулаками:
Не позволю! Я не позволю моему ребенку сгинуть, пропасть без следа она вздрогнула, почувствовав крепкие, знакомые объятья. В их спальне, самой дальней и маленькой, горел камин. Марта поняла, что, несмотря на жару в комнате, ее трясет. Прикоснувшись губами к ее виску, Питер, бережно, укутал ее пуховым одеялом. Марта нырнула к нему под бок:
Плохой сон приснился. Я в такое не верю, но будьте с Меиром осторожней, пожалуйста в следующую среду сеньор Геррера и его швейцарский друг летели коммерческим рейсом на юг, в Ушуайю.
Устроив голову на плече Питера, Марта слушала его мягкий голос:
Во-первых, Рауфф не узнал ни меня, ни Меира. Даже если он встретится с Максом, если опишет нас, они понятия не имеют, когда мы прилетаем. Меир забронировал машину в тамошнем аэропорту, по телефону Питер помолчал:
Думаю сеньор Ланге, именно Макс. Рауфф объяснил, как добраться до гостиницы его знакомца. То есть в отель мы заселяться не собираемся. Мы обоснуемся поблизости, будем следить за перемещениями персонала, то есть беглых нацистов. Марта помнила удаляющийся голос:
Те, кто живы, мертвы потянувшись, она привлекла к себе Питера:
Может быть, сказать ему, о моих сомнениях? Нет, впереди операция. Сначала дело, потом все остальное она прижалась к таким знакомым, сухим губам:
Пожалуйста, не лезьте на рожон, ни ты, не Меир Питера окутал сладкий запах жасмина. Он целовал крашеные, льняные локоны, над маленьким ухом:
Обещаю, что не собираемся такого делать. Иди, иди ко мне, пожалуйста Марта еле сдержала стон:
Как хорошо. Пусть это длится всегда, мы с Питером вырастим детей, состаримся вместе дрова в камине, потрескивая, сползли вниз, Марте почудился запах гари:
Все из-за волнения. Те, кто мертвы, живы напомнила она себе, живы и будут жить. И я, и Теодор-Генрих, и Максим, и Питер она задремала, не выпуская руки мужа: «Те, кто мертвы живы. Живы».
На выкрашенных в защитный цвет полках, идущих вдоль фюзеляжа Авро, несколько месяцев назад, почтовая служба Аргентины перевозила посылки.
Сейчас здесь лежали аккуратно собранные парашюты и вещевые мешки, тоже армейского выпуска. Джон навестил не только дорогой магазин охотничьего снаряжения, но и захудалые лавки, в районе Сан-Тельмо, торговавшие военными товарами.
Вернувшись на квартиру с тюками, он заметил Марте:
Отряд мерзавца Барбье тоже снабжался из таких магазинов. Ботинок, твоего размера, правда, не нашлось Марта отмахнулась:
Вернувшись на квартиру с тюками, он заметил Марте:
Отряд мерзавца Барбье тоже снабжался из таких магазинов. Ботинок, твоего размера, правда, не нашлось Марта отмахнулась:
Мы в холод летим. Надену три пары шерстяных носок, ничего страшного она быстро подшила армейские брюки и толстую куртку. Свитер тоже оказался велик, Марта вздохнула:
Ладно. Оденусь, что называется, как капуста она помнила, что в Патагонии, зимой, может быть и тепло:
Если выглянет солнце, температура поднимется она повертела шеей, под кусачим воротником, тогда придется раздеваться. Свитера хорошие, местного производства шерсть была грубой, но хранила тепло.
Стоя со списком, она проверяла содержимое мешков:
Сухой паек, таблетки для обеззараживания воды, походная спиртовка, сухой спирт на нижней полке аккуратно возвышались упаковки с взрывчаткой. Взяв напрокат неприметный форд, отец и Джон отвезли Марту с полковником Вороновым в глухой уголок пампы, в полусотне километров от столицы:
Слушайте, запоминайте, и постарайтесь не делать ошибок, по дороге, сказал Федор Петрович, как известно, сапер ошибается только раз. Я, как видите, пока жив, и его светлость тоже, хотя герцог у нас, скорее, любитель Джон усмехнулся:
Образование у меня математическое, не спорю, но на войне я часто имел дело со взрывами Марте и Степану, как выражался отец, провели курс молодого бойца инженерных частей:
Полковник у нас знаком с диверсионной работой, по партизанским временам отец учил Марту минировать дорогу, а ты больше занималась шифрами, так что смотри сюда на каждого из них приходилось по шестьдесят килограмм груза. Марта покусала карандаш:
Мне только двадцать позволили нести, хотя я сказала, что справлюсь отец, без разговоров, забрал вещи из ее туго набитого рюкзака:
Нас трое здоровых мужиков, а ты весишь меньше, чем твоя норма груза, сварливо сказал Федор Петрович, и вообще, мы тебя отправим в скауты, в авангард. У тебя большой опыт путешествий в горах хребет вокруг озера Фаньяно едва достигал полутора километров в высоту.
По военной метеосводке, полученной сеньором Смитом от приятелей, местных авиаторов, на этой неделе в Ушуайе и окрестностях ожидался снег. Лыжи они брать не стали, только подбив подковки на подошвы ботинок. Марта постучала карандашом по белым зубам:
Как выпал снег, так и растает. В тех местах очень влажно. Вслед за морозом сразу наступает оттепель краем глаза она видела припаркованный за легкой оградой коммерческого поля, знакомый, лимузин:
Рауфф на выходных, то есть вчера улетел в Патагонию. Питер с Меиром отправляются туда в среду у Марты, неприятно, потянуло живот:
Если сеньор Ланге, это Макс, если Рауфф опишет ему новых знакомцев, то Питер с Меиром могут и не покинуть Ушуайю. Но Макс не рискнет похитить их с трапа самолета. Он вообще постарается не привлекать к себе внимания. Он легализировался, но он в списке разыскиваемых военных преступников, как и Мюллер не желая проводить время за бесконечными допросами, Марта никому, кроме семьи, не призналась в убийстве Мюллера.
Услышав ее, герцог кивнул:
Правильно. Кладбище на Ораниенбургер Штрассе оказалось в восточной зоне. Русские не позволят нам его перекапывать, а без останков Мюллера в твою историю никто не поверит Марта, хмуро, отозвалась:
И не надо. Меньше хлопот, что называется она опять бросила взгляд на лимузин:
Словно в Праге, когда Питер и остальные вывозили детей. Из тех, кто тогда встретился в городе, только Питер и Авраам остались в живых. Они договорились увидеться, в шесть часов вечера, после войны. Три года прошло, а война не закончилась. И не закончится, пока не призовут к ответу последних нацистов по соображениям безопасности муж не мог открыто провожать Авро. Самолет, якобы, поднимался в воздух для развлекательного полета.
Степан, вернее, сеньор Смит, указал местом назначения Ушуайю:
Мы туда не долетим, пожал плечами полковник Воронов, я выйду на связь, с тамошними диспетчерами, объясню, что мы решили приземлиться в городе поближе бесполезно было отговаривать Степана остаться у самолета, на заброшенной взлетно-посадочной полосе:
Ради Констанцы он босиком по снегу пройдет. Он никогда не станет сидеть и ждать, пока мы вернемся на базу вечером, поработав с военной картой Патагонии, они наметили предварительную точку рандеву, на восточном берегу озера Фаньяно: