Марионетки на ладони
Ли Льеж
Дизайнер обложки И. В. Снигирёва
© Ли Льеж, 2018
© И. В. Снигирёва, дизайн обложки, 2018
Глава 1
Жан и Жанна
Изящный господин в лаковых ботинках и с тросточкой шёл по грязному тротуару, стараясь смотреть одновременно под ноги и вперёд. Зато по сторонам, что было прямо-таки отлично, не пялился. Жан подмигнул Жанне и скорчил свирепую гримаску: наш клиент! Жанна в ответ только сверкнула глазами.
Время для охоты было идеальное: сумерки, но ещё не темнота. По темноте такие солидные джентльмены в одиночку не ходят боятся. Они ж не понимают, что сумерки в плане видения ничем не лучше темноты: все предметы расплываются, фигуры сливаются, лиц не упомнишь. Всё вокруг серое, как грязная подмётка. Но нет, сумерек эти гуси нещипаные привыкли не опасаться. Ну, сами виноваты.
Когда Жан выскочил из-за угла и перегородил господину дорогу, тот поначалу даже не остановился. Как шагал вперёд, так и продолжал шагать, только недовольно махнул рукой: отойди, мол, мальчишка. Но Жан поступил ровно наоборот: шагнул навстречу прохожему, так что они чуть не столкнулись. И только тут господин, опешив, споткнулся и подался назад. Не давая ему опомниться, Жан выставил перед собой потрёпанную пачку газет и заголосил:
Ужасное преступление! Ужасное преступление! Ещё один ребёнок похищен!
Господин разинул рот. Лицо у него было ещё не испуганное, но уже рассерженное. Он попытался отогнать Жана тростью, но не преуспел: мальчишка глядел в оба и увернулся от удара.
Похищена маленькая Мэри Дженкинс! Купите газету, сэр! Только самые свежие новости!
Отойди! грубо прикрикнул прохожий, снова поднимая трость. И снова не попадая по цели.
Вы и ваши дети в опасности! Неведомый похититель нападает на самых беззащитных! Только самые свежие новости от двадцать третьего марта
Да отойди ты!
Из чёрной, жуткой подворотни, в которую столь приличные господа никогда не спешили заглядывать, выскользнула Жанна. Бесшумной походкой подкралась к жертве сзади, ухмыльнулась и подмигнула брату.
А господин этого, конечно, не заметил. Он всё ещё пытался отогнать назойливого мальчишку, будто надеясь, что при одном точном ударе тростью это чумазое недоразумение просто испарится с его пути.
Купите газету, сэр! Всего пятьдесят центов, сэр! Это горячий ужин для меня и для моей маленькой парализованной сестрёнки! горестно запричитал Жан, делая ещё полшажка вперёд.
Услышав, что она, оказывается, парализованная, Жанна прыснула и быстро зажала рот рукой. Но господин опять ничего не заметил.
Мне не нужна твоя газета! Послушай, мальчик
Моя маленькая, парализованная, слепая, глухонемая сестрёнка так страдает! взвыл Жан, заглушая дальнейшие слова господина. Я вынужден был оставить её одну в том сыром подвале, где мы снимаем угол. Я так беспокоюсь, а вдруг и её похитят?
Да мне-то какое дело! Господин тоже повысил голос. У меня нет детей! Меня всё это не волнует! Обирайся с моей дороги немедленно, щенок, а не то
Только очень жестокосердного человека может не взволновать эта трагическая история, продолжал Жан, подступая всё ближе и преданно заглядывая прохожему в глаза. Позвольте, я расскажу вам, как всё было.
Жан набрал в грудь побольше воздуху и кинул быстрый взгляд на Жанну. Она стояла уже почти вплотную к жертве, её ловкие руки скользнули по клетчатой шерсти пиджака.
Восьмилетняя Мэри Дженкинс садила цветы в садике возле своего дома, затараторил Жан, ухитряясь сочетать невероятную скорость речи с трагическими интонациями актёра оперетты, её добродетельная мать вышивала, сидя на крыльце, и приглядывала за дочерью. Ничто не предвещало беды Увы, несчастье было уже совсем близко!
Рука Жанны тихонько пролезла в карман «клиента». Прохожий было дёрнулся, но Жан свободной от газет рукой тут же схватил его за лацкан.
Слушайте дальше, мой господин, это ужасная история! Маленькая Мэри прилежно закапывала в землю луковицы тюльпанов, как вдруг её внимание привлекло яркое пятно за оградой. «Мама, там на тротуаре лежит настоящая роза! воскликнула она. Наверное, её кто-то обронил. Можно я подниму этот прекрасный цветок, мама?» Миссис Дженкинс, не чуя беды, кивнула. Тогда малышка отворила калитку и выскользнула на улицу. Её тёмно-синее платье замелькало между прутьями решётки
Хватит мне тут заливать, противный мальчишка! прохожий побагровел от ярости и начал вырываться, а Жан не пускал. Вдвоём (на самом деле втроём) они потешно закружились на одном месте. Убирайся вон, пока я тебя не поколотил! У меня от тебя уже в глазах двоится!
Кажется, крем глаза он всё-таки заметил Жанну. Но это нестрашно. Жанна ловкая девчонка, на ерунде её не подловишь.
Спустя минуту или две миссис Дженкинс позвала дочь, но та не откликнулась. Тогда несчастная мать несчастной девочки вышла из садика и оглядела улицу. Там не было ни души! Её возлюбленная крошка пропала! Жан выдержал короткую, но исполненную глубокого трагизма паузу, и добавил: От девочки остался только белый шейный платок, который подобрали рядом с местом предполагаемого похищения
Я сейчас полицию позову! предупредил господин в лаковых, теперь уже заляпанных грязью ботинках. Он трясся от злости.
Увы, полиция ничего не смогла сделать. Как вы, наверняка, слышали, за последние три месяца в Злондоне пропало почти шесть десятков детей! И это только дети из хороших семейств, о которых пишут в газетах. А сколько ещё похищено таких маленьких, беспризорных, бедных деток, о которых некому позаботиться
Полиция!!! заорал «клиент», озираясь.
Пусть дерёт глотку. Последнего полицейского здесь видели в прошлом году. Потом его, говорят, крысы съели.
Ходят слухи, зашипел Жан, впиваясь взглядом прямо в расширившиеся зрачки прохожего, что некоторых пропавших детей видели в обществе некоей прелестной молодой леди, одетой в чёрное. Но полиция отвергла эту версию, как несостоятельную. Молодая леди, прелестная и одетая в траур, просто не может быть чудовищем, похищающим невинных детей. Молодые леди, как вам известно, все до мозга костей напичканы добродетелями
Полиция! Кто-нибудь! Меня грабят! завопил господин, размахивая руками, и начал ещё потешнее топтаться на месте. Он чувствовал, как по его одежде шарят чьи-то руки, но Жанну не видел. А если бы и увидел, решил бы, что это обман зрения.
Нахально улыбнувшись, Жан снова ткнул в него всей пачкой газет.
Купите хоть одну газетку, сэр! Моей хромой, кривой, убогой сестрёнке нечего кушать! С утра не могу распродаться!
На этой душераздирающей ноте выдержка господина дала сбой. Отпихнув от себя мальчишку, он бросился бежать, высоко задирая непривычные к бегу ноги. Жанна, едва успевшая отдёрнуть руку с зажатыми в ней золотыми часами, расхохоталась во всё горло.
Ой, не могу! Это я-то хромая! Это я-то кривая!
Жан с удовольствием к ней присоединился. Они стояли и громко хохотали, держась за животы. Их окружали ветхие чёрные здания, похожие на гробы, разбитая мостовая, масляные лужи, тощие силуэты кошек, крадущихся по своим делам, и зловещее запустение. В этой части Злондона редко можно было увидеть прилично одетого человека. Здесь никто не покупал газет. Здесь никого не интересовали новости. Это был их мир мир Жана и Жанны. Здесь они чувствовали себя в полной безопасности.
Всего шесть монет, вздохнула Жанна, подсчитав добычу, мало. Серебро да медь. Даже на поезд не хватит, на третий класс. А ведь ещё пароход
Часы ещё, подсказал Жан.
Да-да, но они именные. Такие дорого не продашь
Жан нахмурился и почесал в затылке. Выручка оказалась намного меньше, чем они ожидали. Между тем сумерки совсем сгустились, ждать новую жертву было уже бесполезно. И так весь день караулили
У меня в брюхе урчит, печально сказала Жанна.
Жан сочувственно посмотрел на сестру. Конечно, Жанна крепкая девчонка, но ведь девчонка. Сам-то он легко обошёлся бы без еды, но Жанну нельзя морить голодом. В последнее время она так быстро растёт уже стала выше его! Хорошо, что посторонним это пока незаметно. Но потом всё равно начнутся проблемы.
Пойдём поедим тогда, решил он.
А билеты? слабо возразила девочка.
Потом. Успеем ещё. Видела, как он затрясся? Фыркнул Жан, переведя тему.
«Полиция, полиция!», тоненьким голоском передразнила Жанна и тоже засмеялась.
Они взялись за руки и зашагали вперёд по густо покрытому грязью тротуару. На пути им попадались фонарные столбы, но света не было: никто не считал, что обитатели здешних мест нуждаются в освещении. Ребята насвистывали дуэтом, чтобы предупредить своих: не суйтесь, это всего лишь мы. Темнота равнодушно молчала.