Мне не нужны газеты! с повысил голос, надеясь, что он отстанет. У меня нет денег! Да, даже на газету! Оставь меня в покое!
Всего десять центов, сэр! Во второй половине дня газеты продаются со скидкой! Не упустите свой шанс узнать самые свежие
Он точно собирался меня измучить. Я уворачивался от его приставаний, как только мог, но невидимое кольцо вокруг меня продолжало сжиматься. Вдруг мне наступили на ногу. И ещё раз, и ещё.
Я машинально опустил глаза и увидел такое множество ног, что мне показалось, будто у меня двоится или, скорее, даже троится в глазах. Я увидел шесть топчущихся на месте ботинок и одну ногу в девчоночьей туфельке с пряжкой.
А-а-а-а! заорал я и начал махать руками. Нет, ну а вы бы что сделали на моём месте?
Кольцо разомкнулось. Я ошалело заколыхался из стороны в сторону, чувствуя, как расплывается в глазах изображение реальности. Я разглядел двух совершенно одинаковых мальчишек, которые с одинаковой злобой уставились на меня, и одну голую ногу отдельно от какого бы то ни было туловища. Именно эта нога и оттопталась сначала на моих ботинках, а потом воинственно запрыгала вокруг.
Жан, уйми ты её! крикнул мальчик-отражение.
Как? развёл руками второй мальчик. Если она решила, что надо напасть, то нападёт! Люси, фу!
Она не собака! ещё громче заорал первый.
Как там говорил доктор скизофрения? Кажись, доктор был не так уж и неправ. Во всяком случае, бредовые видения у меня, очевидно, случаются.
Пока я хлопал глазами, одинаковые мальчишки перестали обращать на меня внимание и принялись ругаться друг с другом. Доходило до меня долго. Я вообще не гигант в том, что касается умственной работы. Кое-как дотумкал, что их действительно двое, и что они близнецы.
А про прыгучую ногу нет, ничего не дотумкал.
Уличные бродяжки оба были вихрастые, веснушчатые, с большими карими глазами. Одеты в широченные брюки, клетчатые рубашки и кепки, лихо сдвинутые набок. Руки у обоих в царапинах, голоса звонкие, резкие.
Я тебе говорила, что она нам всё испортит! вопил один из мальчишек, почему-то называя себя в женском роде. От неё пора избавиться, а то нам скоро есть нечего будет!
Да успокойся ты! Обе успокойтесь! надрывался второй.
Я хотел было смыться под шумок, чтобы не участвовать в этом представлении, но ничейная нога, будто почуяв мои намерения, тут же перегородила мне дорогу воинственными скачками.
Я со злостью повернулся к грызущимся между собой детишкам:
А давайте вы сначала уберёте свою э-э-э ногу, а уж потом будете выяснять отношения! Мне надо идти, вообще-то!
Первый беспризорник тут же снова повернулся ко мне:
И куда ж ты так спешишь, интересно, почти без денег? Я проверила, у тебя в карманах как-то слишком пусто для пижона!
Так они всё-таки пытались меня ограбить! Естественно, а что же ещё. И не просто пытались, а ограбили.
Эй, верни деньги! возмутился я.
Ещё чего! фыркнул этот грабитель. Что ко мне в руки попало, то пропало!
Вот чёрт! Я попытался схватить наглую малявку за плечо, но он с лёгкостью от меня увернулся.
Но это мои последние деньги! мне не хотелось их упрашивать, а что было делать?
Ага, как же! забыв про недавний спор, близнецы встали плечом к плечу, со злобной насмешкой глядя на меня. Что-то ты слишком хорошо одет для бедняка!
Одежда это всё, что у меня есть. И немного денег. Верните, а? от ужаса, что сейчас я останусь совсем без средств к существованию, у меня защипало глаза. Ну не хватало ещё разреветься здесь перед детьми.
Ребята переглянулись.
Мы тебе не верим! заявили они.
Но это правда! от растерянности я шмыгнул носом. Я сбежал из дома, я Мне нечего есть, мне негде жить!
Тут один из мальчишек скептически поднял левую бровь, а второй правую. Они ни капельки мне не верили.
Ну извини, без всякого раскаяния произнёс мальчик, который, очевидно, считал себя девочкой, мы добычу не возвращаем. Надо было лучше по сторонам смотреть, умник.
У меня просто руки повисли. Я предпринял ещё одну попытку схватить кого-нибудь из детей, но они оба с хохотом увернулись. А тут ещё на меня снова наскочила их бешеная нога и больно лягнула под колено. Я взвыл:
Да за что вы так со мной! Я же вам ничего плохого не сделал!
И у меня из глаз покатились слёзы. Ну а что, позориться так позориться.
Да за что вы так со мной! Я же вам ничего плохого не сделал!
И у меня из глаз покатились слёзы. Ну а что, позориться так позориться.
Выражение одинаковых лиц у малолетних злодеев сменилось со злобного на презрительное. Но в их круглых карих глазах мне померещилась жалость.
Деньги не вернём, едва заметно вздохнув, повторил мальчик с пачкой газет. Уж извини. Это наш заработок. Каждый выживает как может.
А я не умею выживать, я «Морган», хотел сказать я. Но вовремя опомнился и прикусил язык.
Устройся на работу, пожал плечами уличный вор, как будто в этом не было ничего необычного.
На какую ещё работу? Я же ничего не умею! признаваться в этом было противно. Я ведь и сам только что осознал, что таки да, ничего-то я не умею. В свои 18 лет.
Совсем ничего не умеешь? искренне удивились близнецы. Да не ври, все что-то да умеют. Даже мы.
А я нет. Разве что, я задумался, управлять автомобилем.
Дети снова посмотрели на меня с презрением.
А говоришь, что ничего не умеешь. Разве этого мало?
А кем я могу работать с таким умением? не понял я.
Кем? Да шофёром, дубина! одновременно скривились грубияны. Шофёры много где нужны!
Где, например? я с сомнением посмотрел на их кривые ухмылки.
Тут разбойники снова переглянулись. Они явно задумали какую-то пакость против меня. Но сколько бы я ни злился, сколько бы ни ругался, мне ничего не удавалось предпринять. Сила была на их стороне. Ненавижу детей!
А мы знаем один дом, где нужны шофёры, очень неприятным голоском сказал парень с газетами, обратись туда, там тебя точно примут.
Точно-точно, прищурившись, подхватил второй, мы сами видели, как к порогу подъезжали самоходные повозки. И даже не одна, а несколько.
Если там есть автомобили, значит, и шофёры нужны, логически заключил первый.
Лично мне это не показалось убедительным. Если у владельца дома есть автомобиль, да ещё и не один, значит, этим богатством уже кто-то управляет. И зачем там я?
Пошли-пошли, один из мальчишек поманил меня грязным пальцем, мы тебя проводим.
Ну я и пошёл за ними. Глупо, конечно. Но они хотя бы что-то предлагали, а я знать не знал, куда мне идти.
Мы долго петляли по каким-то ходам-переходам, так что я сбил все ноги, замёрз и проголодался. Дети шли не переговариваясь и не оборачиваясь ко мне, нога в туфле скакала за ними. Когда я отставал, она поворачивалась носком ко мне, будто спрашивала: ну, чего мешкаешь? За минувший день произошло столько всего ужасного, что это зрелище меня даже не удивило. Я убедился в том, что нога не галлюцинация, а ничего больше мне в тот момент и не надо было знать.
Короче говоря, некоторое время спустя проводники завели меня в какой-то двор и остановились.
Во-о-от тот дом, грязный палец снова выдвинулся в направлении довольно невзрачного трёхэтажного здания.
Я посмотрел. До здания оставалось шагов сто, но подходить ближе замарашки почему-то не стали. Дом выглядел довольно старым, но ещё вполне крепким и солидным. Главное, что малышня не наврала мне: у крыльца действительно стоял автомобиль. Правда, всего один. Но мне-то больше и не надо.
Видишь? воровато заухмылялись бродяжки. Давай-давай, иди, нанимайся. А денежки твои мы себе оставим. Как плату за услугу!
Я открыл рот, чтобы сказать, куда они должны катиться со своей услугой, но мелких поганцев уже и след простыл.
Глава 7
Жан и Жанна
Жанна ужасно злилась. Она не могла понять, что происходит с братом. В их компании появился третий лишний, и с его присутствием Жанна не собиралась мириться.
Они всегда были вдвоём. Всегда. И в раннем детстве, и позже в сиротском приюте. Друзей у них не было, домашних животных тоже, потому что не было и дома. Жан и Жанна считали, что для общения им вполне достаточно друг друга. Они были вдвоём против всего мира. И знали, что никогда не расстанутся.
И тут появилась эта
С одной стороны, конечно, смешно ревновать родного брата к какой-то механической штуковине, которая даже не человек и не животное. С другой стороны, какими-то зачатками соображения эта омерзительная вещь обладала. «Люси», как назвал её Жан, выглядела точь-в-точь как детская ножка маленькая, бледная и тонкая. Когда-то и у Жанны были такие ножки. Но теперь она выросла. А эта нога будто бы принадлежала ребёнку лет семи. И, вероятнее всего, девочке.