Ведьма лежала на кровати, стоявшей напротив двери. Ее ложе представляло собой нагромождение грязных и рваных тряпок, которые были сложены друг на друга. Когда путники вошли, старуха, кряхтя, приподнялась на локтях и посмотрела на них ничего не выражающим взглядом. Валеске показалось, что она пьяна.
Я привел своих спутников, сказал Инвар, глядя на нее.
Я вижу, глухим голосом отозвалась ведьма. Она медленно, с трудом села на кровати, спустила ноги на пол, и пошарив по нему в поисках клюки, наконец, встала. Сделав несколько шагов, старуха подошла к столу, загроможденному какими-то обрезками, грязной посудой и свечными огарками, и села на стоявший у стола чурбачок, заменявший стул.
Говори, сказал Инвар.
Говорить что? спросила ведьма.
Ты хотела что-то сказать мне, если я приведу этих людей. И еще ты хотела рассказать, что именно ты сказала Джемме в день, когда она и ее люди уходили в поход.
Что я сказала Джемме то со мной и умрет. Или с ней, подумав, сказала старуха. То ей предназначалось и для других ушей слышать неповадно.
Не шути со мной, ведьма, угрожающе сказал Инвар. Его рука на рукоятке меча дрогнула, и Валеске стало страшно. Она еще не видела Инвара таким.
А что с тобой шутить, князь? ведьма усмехнулась. Смелый ты воин, да человек глупый. Был бы умный спросил бы, что самому тебе уготовано.
Инвар, негромко сказал Араим, положив свою руку на руку Инвара, сжимавшую меч.
Кто это с тобой? А, князь серебряных эльфов! ведьма мелко рассмеялась. Говорила же сразу всех приводи, всем сказ будет. Подойди сюда, Араим.
Араим вышел вперед и остановился напротив ведьмы.
Трудно мне в последнее время, сказала старуха, скользнув по нему взглядом. С молоду-то тяжело было, а теперь и вовсе невыносимо. Раньше, бывало, лягу спать приходят мои духи, и все шепчут, шепчут но, бывало, проснешься, попросишь у Леса помощи да поддержки и уходят. А теперь и не уходят уже, постоянно со мной. И все шепчут, шепчут а я что? Мне и умереть не страшно, да только, боюсь, и в Подлесье они ко мне приходить будут и про тебя, эльфийский князь, они мне сказывали. Говорили, что недолго осталось тебе княжить в горах, ждет тебя долгая дорога, князь, очень долгая, ты по ней пойдешь и все потеряешь. Но все равно тебе княжить потом, только гор в том месте не будет. Вот только не проси меня объяснить, как это я сама не понимаю
Ведьма снова угрожающе начал Инвар, но старуху было уже не остановить.
А ты, Инвар, сын Ильрига, по той же дороге пойдешь, все по той же славен будет твой путь, да короток. А повернуть с него так лучше сразу в петлю, да, князь? Валеска, пойди сюда, дай посмотреть на тебя.
Валеска, в оцепенении слушавшая ведьму, осторожно пробралась между Араимом и Инваром и встала рядом с ней.
Нет в тебе ничего от Джеммы, как неродная ты ей. Кровь у тебя жидковата, мать твоя равнинница была, вот и жидкая кровь тебе досталась. Нет, не знаю, тебе этот путь зачем, но ты пойдешь, пойдешь всего лишишься, все потеряешь, все глаза выплачешь, всю душу вынешь, одна останешься но знаешь, девочка, кровь у тебя хоть и жидковата, а сердце смелое. Не испугаешься путь сам к тебе повернется, а струсишь пеняй на себя.
Ведьма замолчала. В тишине было слышно, как догорает, потрескивая, лучина.
Старая я стала, сказала вдруг ведьма и медленно повалилась с чурбачка вперед. Инвар бросился к ней, подхватил, стал бить по щекам. Рот старухи открылся безобразным смердящим провалом, обнажив страшные гнилые зубы. Ее тело моментально остыло как будто она была мертва уже давно.
***
Они вернулись в форт в молчании. У ворот Инвар остановился, чтобы отдать распоряжение эльфам похоронить старуху. Те очень удивились, что она умерла. Никто не мог вспомнить, сколько же ей лет. Всем казалось, что старуха вечна.
Дома Валеска зажгла несколько свечей и стала перестилать свою постель. Араим и Инвар остались на крыльце и что-то обсуждали. Вернувшись в горницу Джеммы, Валеска обнаружила там одного Араима. Он сидел за столом, уронив голову на скрещенные руки.
Араим, негромко позвала Валеска. Я постелила тебе у себя. Ты можешь лечь.
Что ты, зачем? Араим поднял голову и потер глаза. Я лягу здесь, на лавке.
Да нет же, я переночую у Айриза, а вы ложитесь здесь.
Араим, негромко позвала Валеска. Я постелила тебе у себя. Ты можешь лечь.
Что ты, зачем? Араим поднял голову и потер глаза. Я лягу здесь, на лавке.
Да нет же, я переночую у Айриза, а вы ложитесь здесь.
Нет-нет. Я сам постелю, Араим встал. Ты не могла бы посмотреть, как там Инвар?
Валеска вышла на крыльцо. Инвар сидел на ступеньках, крутя в руках брошь, которую он носил на груди под плащом. Валеска хорошо помнила такую же у Джеммы камень в ней был ярко-зеленым. Камень же в броши Инвара напоминал обычный булыжник черный, матовый, без переливов. Хотя, возможно, так просто казалось в темноте.
Пора спать, Инвар, сказала Валеска, останавливаясь рядом с ним.
Да, я сейчас поднимусь, Инвар смотрел на брошь так, будто надеялся, что у него на глазах с камнем произойдет какая-то трансформация.
Не имеет смысла тут сидеть, подумав, Валеска погладила Инвара по плечу. Мне тоже очень тяжело. И я скучаю.
Ты видела у Джеммы такую брошь?
Конечно, кивнула Валеска. Это та, что ты подарил ей тогда. Она никогда ее не снимала. Даже потом.
Да, кивнул Инвар, И я не снимаю. Они парные. Их сделали эльфийские жрецы в горах. Эта брошь показывает своему владельцу, что происходит с обладателем второй броши. Здоров ли он, не попал ли в беду. И видишь моя потемнела. Несколько недель назад.
Что это значит?
С Джеммой действительно произошла беда, но она жива. Если бы Джемма погибла, камень заплакал бы.
Заплакал? переспросила Валеска.
Да. Камни умеют плакать, если в них есть душа. В этих брошах они называются Муж и Жена она есть. Эльфийские ювелиры вдохнули ее в камни. Такие же броши, тоже парные, есть и у нас с Араимом. Только они называются Два Брата.
В любой камень можно вдохнуть жизнь?
Да. Но это сложное дело. Жизнь гораздо легче отнять, сказал Инвар.
Валеска лежала без сна, пока не начало светать. События этого длинного дня беспорядочно роились у нее в голове, и стоило ей закрыть глаза, как перед ней возникала мертвая старуха, повторяющая слова: «Путь один пойдешь, никуда не денешься. И все потеряешь. Все».
На рассвете пришел Айриз.
Вернулись охотники, сообщил он. Те, которых я отправил две недели назад по следам Джеммы.
Охотники кучковались на площади обнимались с женами, трепали по головам снующих туда-сюда детей, обменивались новостями с другими мужиками. Их глава, патлатый Джед, сидел посреди площади на пеньке и блаженно шевелил пальцами босых ног. Его охотничьи сапоги стояли рядом, по верх голенища заляпанные высохшей грязью.
Охотник радушно поздоровался с Инваром и Араимом. Он держался просто, но с достоинством, без заискивания перед явно более знатными гостями.
Весь путь прошли, как Джемма шла, сообщил Джед, скручивая самокрутку. Весь путь, до самого Черного озера. И ничего. Ни следа, ни кострища. Правда, гроза была, прямо перед нами прошла лужи по колено, грязи по пояс. А за Черным озером, там, где дорога делает крюк, и вовсе лес повалило, мы развернулись и назад поехали. Нет, если бы Джемма там шла, я бы это сразу увидел, даже после грозы а так ощущение, будто и не шел там никто перед нами. Ну, дела Мы уж думали, всех мертвыми найдем, мало ли что случиться могло. Ан нет, как в воду канули
Как в воду канули задумчиво повторил за ним Араим. Скажи, Валеска, а где вы храните летописи?
Летописи? удивилась Валеска. Так в школе же. Могу проводить. Там работает Айсен, старый эльф. Он и учитель, и летописец.
У меня появилась одна мысль. Я сам найду школу, спасибо.
Араим быстрым шагом направился вглубь улицы. Валеска и Инвар остались стоять рядом с Джедом.
И главное я не понимаю! продолжал охотник. Это же Джемма, никто, ну никто лучше нее леса не знает, тут с ней ни мужик, ни эльф какой-нибудь не сравнится. Она уж лет пять как каждый год сама водит людей на обходы, ей каждый булыжник на обочине знаком, как родной. И вот так пропасть! Нет, если хотите знать мое мнение, то дело тут не чисто!
Какой-то тупик! сказала Валеска Инвару, когда они шли домой. Ведьма умерла, охотники вообще ничего не нашли. Будто двести человек могли взять и раствориться в воздухе!
Да, тут ты права, задумчиво сказал Инвар. Я думал о том, чтобы самому поехать искать Джемму, но не верить охотникам у меня поводов нет. Даже и не знаю, что делать дальше.