2-й помощник капитана Евгений Фёдоров и старпом Владимир Касаткин с Джулией и Джоном (зелёные мартышки).
Фото: личный фотоархив
Наш старпом Владимир Касаткин, человек молодой, без комплексов, ни в черта, ни в боженьку не верил, и суеверным не был, но случай этот внес в его мозжечок ожидание опасности. Ведь однажды он уже тонул. В августе пятьдесят второго, на севере Исландии, за полярным кругом, нашу флотилию, промышлявшую на ловле сельди, накрыл циклон с ураганным ветром и зарядами снега. В эту ночь утонуло три средних рыболовных траулера. На одном из них, СРТ-103 «Ракета», Володя Касаткин был матросом-практикантом. Они с другом, Сашей Балакиным, оказались в кромешной тьме за бортом в снежной круговерти без надежды на спасение. Однако, рядом оказался траулер капитана Юрия Климовича, с которого заметили огни горящих фальшфейеров и, находясь сами в тяжелых условиях ураганного шторма, спасли большую часть экипажа, вылавливая людей из воды при температуре в 6 градусов. Обессиленного замёрзшего Володю чудом зацепили багром за ногу и вытащили на борт. Восьмерых человек в бушующем океане, ночью, найти не смогли. Рядом СРТ-142 «Гонг» ушёл под воду со всем экипажем в 21 человек.
Этот случай не изменил решения Касаткина стать моряком, но на всю жизнь осталось с морем надо быть начеку!
Это был август шестьдесят четвертого года.
Перегонная команда, первая и вторая волна, уже приняли новое судно на верфи в Гётеборге, на реке Гёта-Эльв, в пригороде Бурос, в Швеции. Ожидая третью волну, судно уже готовили к выходу и шведы с недоумением устраняли мелочевку придирчивого русского экипажа: то, что сегодня, например, требовали вырезать и установить, назавтра велели убрать и заварить (умышленно волынили время камбуз не работал! А потому исправно шли командировочные! Всяким, разным шведам этого не понять, проклятым капиталистам).
Придираться было весьма трудно, шведы построили транспортный рефрижератор экстра-класса, с невиданной для торгашей скоростью хода аж до девятнадцати узлов. Это потребовало троекратного увеличения мощности энергетической установки, и шведы с этим блестяще справились: трехэтажный двигатель МАН развивал мощность в 10400 лошадей. Такому красавцу по имени «Кавказские горы» предстояло большое будущее, а экипажу валютные рейсы. Команда сразу прозвала его «Рысак». И вдруг!
В три часа ночи к борту подкатил черный «Мерседес» и шведский вачман (вахтенный, значит) провел в каюту к капитану двух очень серьезных русских дядей. А через несколько минут капитан с прибывшими укатил, поручив старпому сидеть на городском телефоне неотлучно.
Ба! Вот это да! Такого еще сроду не бывало.
По судну мгновенно прокатилась волна предположений: или посадят, или наградят.
Под утро капитана вернули, и он сразу же объявил аврал. При этом капитан Борис Григорьевич Григорьянц удручённым не выглядел, напротив, он заговорщицки ухмылялся, все время поправляя небольшие усы. Хорошая примета!
Но «колоться» ему пришлось, и он сообщил: к нам едет Нет! Не ревизор! Бери выше!
К нам едет сам Никита Сергеевич, а его супруга Нина Петровна будет «крестить» судно!
Шведы преподнесли в подарок супруге Хрущёва дорогой платиновый браслет.
Фото: личный фотоархив
Вот те на! удивился Владимир Касаткин, Ведь крестная мать уже назначена, какая-то «квадратно-гнездовая» старуха, жена посольского чина. Ее фото висит уже у нас в кают-компании, вы же знаете Она приезжала знакомиться с экипажем, как положено по ритуалу
Ты, Георгиевич, разве не понимаешь, что это политический реверанс в сторону шведов? Так решено в Москве. Кто-то из советников подтолкнул идейку в МИД, а те Хрущеву. А он, по протоколу, едет со своей женой. Её тоже надо как-то засветить, а что она может, деревенская неграмотная баба?Говорить не умеет, языков не знает А так шведскому обывателю покажут по «телику»: русскому кораблю жена Хрущёва дала шведское имя! А тебе сейчас надо срочно организовать работу по ПЕРЕНАИМЕНОВАНИЮ судна. Закрыть полотнищем название «Кавказские горы» и повесить новое полотнище с именем «Карл Линней», был такой шведский естествоиспытатель Шведские рабочие уже доставлены на верфь. Но шведы без лесов не работают, а у нас матросы еще не прибыли. Сам сообразишь, кто тебе поможет. Я думаю, что твой дружок, рефмеханик Михаил Гимпельман, ну и начальник рации Геннадий Поляков Сам разберись. Времени в обрез! Уже в полдень высокие гости будут на борту!
Т/х «Карл Линней» на ходовых испытаниях с перекрашенным названием. Было название «Кавказские горы», но Нина Петровна Хрущёва заново перекрестила, и стал «Карл Линней»!
Фото: личный фотоархив
В три часа дня наш экипаж, аж двадцать человек, был построен на причале у наспех сколоченного постамента-трибуны и взят «в коробочку» рослыми дядями, подъехавшими на консульском автобусе. По другую сторону трибуны выстроили свою технику телеоператоры, расположились шведские и наши мидовцы, гости, заводские чины, охрана и огромная возбуждённая толпа рабочих верфи.
Наконец, подъехал кортеж из восьми машин, и маленький толстячок на коротеньких ножках Никита Сергеевич суетливо влез на трибуну вместе со шведским премьером, а сзади, под локоток, дяди подняли Нину Петровну и переводчицу из посольства.
Никита Хрущёв приветствует рабочих на верфи Гетеборга.
Фото: личный фотоархив
Позвали на трибуну и капитана, Бориса Григорьянца: без капитана «крещение судна» не положено по обряду. Дяди упирались, но ритуал им подтвердили сами шведы. Капитана поставили рядом с Ниной Петровной, а за его спиной встал еще один дядя, который дышал ему прямо в затылок
Никита Сергеевич помахал кулачком, что-то прокричал срывающимся на «петуха» голосом про дружбу и сотрудничество, и подтолкнул вперед Нину Петровну. Она сбивчиво и невнятно пробормотала себе под нос что-то по бумажке и закончила словами: «И нарекаю тебя именем Карл Линней! Да будет тебе семь футов под килем и благоденствие твоему экипажу!»
И наступил торжественный момент: Нине Петровне подсунули бутылку «Шампанского» на шнуре, протянутом со среза полубака И вместо того, чтобы с силой качнуть бутылку в сторону судна, Нина Петровна просто неуклюже выпустила бутылку из рук Как бы уронила
Поскольку судно стояло на стапеле, а скуловой срез, куда предстояло удариться бутылке, находился в десятке метров от трибуны, бутылка лишь слегка коснулась борта и не разбилась, как это положено по ритуалу!
Н. П. Хрущёва «крестит» т/х «Карл Линней». Гетеборг, Швеция, август 1964 г. Фото: личный фотоархив
Наступило некоторое замешательство. На Нину Петровну жалко было смотреть: она готова была расплакаться.
Макитра! пробурчал довольно громко по-украински Гена Поляков.
Хуже! Ворона! добавил Миша Гимпельман уже в полный голос. Касаткин стал покашливать (признак волнения), но смолчал.
Тут же стоящая впереди строя «широкая спина» повернулась и со значением посмотрела на строй. Все притихли.
Ну, теперь все мели мои, то ли в шутку, то ли всерьез брякнул отважный капитан Григорьянц Хрущеву.
А ты (по-свойски, на «ты» ответил Хрущев!) позвонишь «крестной», если что!
И охраннику:
Дай капитану свой номер телефона, иначе его не соединят!
Хрущев похлопывал капитана Григорьянца по спине и улыбался во весь рот: его ведь снимали камеры, и неловкость положения не должна была быть зафиксирована, а то наплетут журналисты чёрт те чего мистического, вроде конца карьеры (как в воду глядели!)
А я уже один раз вашим крестником был, осмелел Григорьянц.
Как так? удивился Хрущев.
Капитан т/х «Карл Линней» Борис Григорьевич Григорьянц. Фото: личный фотоархив
А мне на выпуске из училища вместе с погонами и кортиком вручили ваш Указ о демобилизации, улыбался Григорьянц в усы, вот весь наш выпуск флотских офицеров и прозвал вас «крестным отцом». И все теперь на гражданке.
Ну, вот видишь как хорошо вышло: получил такое прекрасное судно, ты тот же самый командир, только не военный! Пока не военный! пошутил Хрущев со значением, обнял капитана за плечи и развернул к объективам камер: для истории!
Тем временем Нине Петровне подсунули вторую бутылку шампанского, предусмотрительно заготовленную Владимиром Касаткиным, в расчете «на дурака», как оно и произошло.
Вторую бутылку уже втроем: Нина Петровна, Хрущев и Григорьянц качнули с такой силой, что шампань взорвалась у борта, как граната!
Наверху, на скуле, боцман со шведскими рабочими под звуки оркестра сдернули белое полотнище, под которым было второе полотнище с новым названием «Карл Линней». И все захлопали под вспышки блицев.