Да какая тут дата, когда
Пригнали ЗЭКов-химиков, расконвоированных, представляете, что тут началось в трюмах!
Они ни разу в жизни не видели такой халявы! И стали разбивать ящики с коньяком, барабаны с сыром, мешки с колбасой! Устроили пиршество и никакой погрузки! Супервайзерам и стивидорам пригрозили убийством, если те сунутся в трюм! Менты-вертухаи сидели наверху, у тамбучины-входа в трюм и разводили руками: «А чего мы сделаем с ними? Наше дело отвезти-привезти!»
Увезли ЗЭКов, привезли солдат. Та же картина, только у неопытных солдатиков-новобранцев начались серьезные травмы при забивке тяжелых дубовых бочек «под забой»: переломы, ушибы.
Тем временем «органы» повязали зачинщиков и вернули угрюмых и зашуганных докеров.
Погрузка продолжилась. Прилетели капитан и помполит. Касаткин легко вздохнул и вспомнил о ЖОПах, ведь вслед за Валей-Мальвиной пожаловали еще две молодые, красивые девушки, прямо скажем, недопустимая оплошность со стороны первого помощника: Ведь они, эти помощники, всегда стремятся, для своего спокойствия, (им так кажется) набирать в обслугу наиболее непривлекательных особ. А помполит на д/э «Калининград», он же судовой фельдшер, Эдуард Багдасаров додумался до того, что стал сыпать в бак с компотом для экипажа горстями бром. Поварам он говорил, что это витамины. Но те нашли пустые упаковки и разоблачили помполита. Его счастье, что это произошло уже во время стоянки в порту, в море его могли «случайно» уронить за борт за такие эксперименты над людьми. А так его просто отозвали в партком. Свои друг друга не сдают
А тогда, в Питере, Гена-Маркони вернулся в каюту старпома, слегка «спизнывшись», як вин казав.
Здаеться мэни, хлопче Володымеж, що обэрэмо мы богато лыха з циею дивчиною! Та ще крычить дуже громко: «Ой, мамочка!», перешел на ридну украиньську мову «Маркони! знак особой секретности их разговора.
А по этой части, на которую ты тут намекаешь это пускай Первый, Шешуков, с ними разбирается., как ты знаешь Ж.О.П.ы это его преррогатива. Мое дело их работа и порядок на судне.
В каюту постучали и, не успел старпом крикнуть своё привычное «Камин! Входите!», как в открытую дверь не вошли, а впорхнули две девицы, ну точь в точь путаны с Невского. Спектакль с представлением повторился: «Вы к кому?», «К вам!» и так далее,, однако эти девушки загадок загадывать не стали, они сразу вручили факс-напрвление на штат официанток из отдела кадров Управления Базы флота..
Усадив красоток, старпом многозначительно посмотрел на Геннадия. Тот прятал под ладонью хитрую, хохляцкую ухмылку: ещё одно продолжение их опасений!
Но у нас нет вакансий двух официанток! Могу предложить вам только должности матроса-уборщика, в раздумье произнес Владимир Георгиевич, слегка прокашливаясь, как будто у него запершило в горле.
И это вы предлагаете нам, без пяти минут инженерам, студентам Ленинградского института инженеров морского транспорта уборщицами? Да вы с ума сошли! хорошенькие рожицы стали, без масок, возмущенно-оскорбленные. Некрасивые.
Хорошо! решительно сказал старпом. Мы тут сделаем кое-какие перемещения, найдем для вас два места, но с одним условием: назад пути не будет! Не вздумайте подходить ко мне в рейсе с таким вопросом: мол, хотим в уборщики!
Ой, спасибо вам большое! Что вы! Мы не будем вас просить о таком: «В уборщицы!» личики опять засияли журнальной красотой.
Ну, разве ты, Георгиевич, не видишь, что девушки не ищут легкой жизни, как у уборщицы: убрала утречком и целый день на капитанском мостике, пупком кверху! И это ж не то, что официантка пять раз накрой стол, поднеси каждому, а потом еще перемой гору посуды А тут снова накрывай стол, «бо воны йисты да йисты!» Гена вертел в руках документы девушек: Они же только на второй курс перешли, им еще четыре года до инженерного диплома! А какие имена! Аврора Алексеева и Грета Закоморная, не из дворян будете? ехидничал Маркони.
Девицы озадаченно смотрели, то друг на друга, то на этого усатого вредину-парня, разоблачившего их обман: «без пяти минут инженеры!»
Забегая вперед, скажу, что уже через неделю после выхода судна в рейс, когда установился морской распорядок дня с пятиразовым питанием, эти две питерские красотки стали «зашиваться» на работе, систематически не досыпали и «на цирлах» приползли к Касаткину.
Забегая вперед, скажу, что уже через неделю после выхода судна в рейс, когда установился морской распорядок дня с пятиразовым питанием, эти две питерские красотки стали «зашиваться» на работе, систематически не досыпали и «на цирлах» приползли к Касаткину.
Владимир Георгиевич, вы были правы, мы очень устаём. Эта «троечница» Валька загорает на верхнем мостике «топлесс», а мы не высыпаемся, переведите, пожалуйста, нас в уборщики!
Да вы что, девушки! «Без пяти минут инженеров» и в уборщики?
И направления были у вас официантками. Всё по закону. Так, что до первого российского порта придется потрудиться, съехидничал Касаткин.
Офицер белой армии! прошипели обозленные отказом соискатели Грета и Аврора за дверью старпомовской каюты. Они уже знали, кто есть кто на судне.
«Придётся потрудиться» девушки поняли по своему разумению и неписанным правилам Невского проспекта. Принимаются только чеки ВТБ (Внешторгбанка) валюта того времени, «совковые фантики». А вниманием мужчин они обделены не были. Аврора с Гретой и Валька лишили Первого спокойной жизни! Особенно Валька. Крики: «Ой, мамочка» раздавались каждую ночь из разных кают и разных палуб. Валя-Мальвина не обижала ни молодых, ни стариков.
Путанам с Невского и не снилась такая удобная работа, чтобы «не отходя от кассы, в очередь и не на «дерево»!
Прошли Ла-Манш, который справа, у английского берега именуется Английский канал. Так и живут: у французов Манш, а у англичан Канал!
И тут к Касаткину ввалилась, вместе со стуком, взъерошенная, как воробей, докторина, дама предпенсионного возраста, и прямо с порога:
Владимир Георгиевич! Нужна немедленная госпитализация уборщицы Валентины! У нее сильное маточное кровотечение! До Кубы мы ее не довезем! выстрелила она с широко открытыми, немигающими глазами.
Сядьте. Успокойтесь. Вот бумага. Напишите докладную записку капитану. Для сообщения на берег: кратко, только медзаключение и никаких эмоций типа «Не довезем», Касаткин, прокашливаясь, набрал номер капитана: «Борис Григорьевич, разрешите зайти к вам с доктором, срочное дело!»
Надо сказать, что в те времена незапланированный заход в инпорт, кроме угрозы гибели судна,, принадлежащего Минрыбхозу считался ЧП и требовал многоступенчатого согласования с Минрыбхозом, МИДом и, естественно, с Комитетом. За это время можно было пять раз умереть
Капитан теплохода «Карл линей» Борис Григорьевич, в прошлом блестящий офицер ВМФ, и как человек с Востока, трусом и карьеристом не был и ответственности не боялся:
Там у нас слева по курсу острова Мадейра, порт Фуншал. Подверни, Георгиевич, проложи курс, подсчитай ЕТА, время подхода. Сейчас я поднимусь, дам РДО на берег. Не успеют дать нам «добро», зайдем сами, по аварийным обстоятельствам. Зови ко мне главмеха, посовещаемся.
Двое суток, обложенная льдом Валентина была на грани смерти от кровопотери. Слава Богу, в санитарном паспорте была отметка о редкой, четвертой, группе крови у Валентины, осложненной отрицательным резус-фактором! Такой крови ни у кого на судне не было, о чем капитан сообщил агенту в порту Фуншал, на острове Мадейра.
И что вы думаете после этого о Португалии, если к нашему подходу на якорную стоянку в порту Фуншал нас встретил агент и радостно (агенты хмурыми не бывают в природе!) сообщил нам, что необходимая кровь уже доставлена с пассажирским рейсом самолета из Лиссабона?!
Валентину, в сопровождении доктора и Первого, ну как же без него!, агент увез на катере на берег, в госпиталь.
Вернувшиеся с берега доктор и Первый доложили капитану, что состояние больной крайне тяжелое и еще сутки она бы не протянула. Болезнь определили, как результат иммунного самовыкидыша, (аборта), вызванного резус-отрицательным фактором крови у Валентины Карловны Андрулайтис..
Апофеоз этой истории наступил тремя сутками позднее, когда мы находились ровно посредине между Фуншалом и Гаваной, где ни госпиталей, ни островов больше не былою
И тут к Касаткину снова, в полубессознательном состоянии, вместе со стуком влетела докторина:
Владимир Георгиевич, ужас! Мне доложили, что уже вторые сутки из изолятора доносятся крики: «Ой, мамочка!», а дверь изнутри оказалась заперта! Один ключ у меня. Второй у вас! Рядом, в лазарете, живут три курсанта-практиканта из вышки имени Макарова, «макаровцы-архаровцы»Их так на судне называют очень нахальные молодые люди У них была общая ванная с Валентиной, но я просила плотника вход от пацанов перекрыть Наверное забыл. Или подобрали ключ. Вы, наверное, знаете, что означают крики Валентины «Ой, мамочка!»? потупила очи старушка.