Все не так просто, Джек. Я попал на «Золотой орлан» маленьким, насмерть перепуганным мальчишкой, трагически оторванным от близких. Капитан Брэйв спас мне жизнь и взял под свою опеку, заменив отца. Он привязался ко мне, стал наставником. Ни о каких поисках матери речи быть не могло. Если бы я заикнулся об этом, старый пират вышвырнул бы меня за борт искать мать. Его свирепый нрав многих приводил в ужас. Правда, со мной он держался мягче, чем с остальными, но поблажек не делал. Я видел в нем единственного человека, которому не безразлична моя судьба. Да еще старина Стоунс друг Брэйва, всегда хорошо ко мне относился, многому научил. Короче, я помалкивал, а потом Потом и сам отказался от мысли найти родных. Тем более, время было упущено, да и обстоятельства, черт побери, изменились.
Ну, а сейчас? Что тебе мешает попытаться раздобыть сведения о судьбе твоей матери? Вдруг она жива?
Не вижу в этом смысла, ответил Лагарт.
Почему? удивился Уильямс.
Я запомнил мать доброй, очаровательной женщиной, созданной дарить любовь и счастье. Искренне надеюсь, что её жизнь сложилась удачно. Возможно, она снова вышла замуж, и у неё теперь другая семья, в которой нет места пропавшему много лет назад сыну, ставшему негодяем. Даже если моя мать жива, и я когда-нибудь найду её, то не посмею явиться на глаза, нарушив покой.
А где вы виделись с ней в последний раз, перед тем, как расстались?
В Марселе. Я с родителями жил там некоторое время.
Марсель недалеко от Тулона. Верно? По карте, миль сорок, не больше. Можно съездить. Я никогда там не был.
Можно, согласился Лагарт.
Город мне покажешь заодно. Красивый, говорят.
Да я сам не был там, дьявол знает сколько лет!
Вот и побываешь, заключил Уильямс. Значит, договорились? Завтра махнем в Марсель. Всё лучше, чем тут сидеть.
Глава 2. Марсель
На следующий день, с утра пораньше, наняв двух свежих заранее осёдланных лошадей, Морис Лагарт и Джек Уильямс отправились в Марсель. Старшим на «Чёрном коршуне» остался боцман Дик Крайтон.
Дорога от Тулона до Марселя пролегала вдоль побережья, открывая взорам путешествующих по ней удивительные по красоте картины природы. Справа возвышались крутые обрывы гор, покрытые вечнозеленым хвойным лесом и виноградниками у подножия, слева бескрайняя синяя гладь Средиземного моря до самого горизонта.
Проехав около половины пути, пираты спешились возле придорожной таверны «Королевский фазан». Они решили перекусить, а заодно дать лошадям отдохнуть. Привязав лошадей к коновязи, они вошли в просторное, не очень хорошо освещенное помещение.
Посетителей в таверне в этот час было немного. Трое монахов-паломников в черных одеяниях да парочка влюбленных в дальнем углу. За стойкой, подперев подбородок кулаком, скучал хозяин заведения. Заказав нехитрую закуску и бутылку вина, Лагарт с Уильямсом уселись за свободный столик.
Пока друзья с аппетитом поглощали пищу, со стороны дороги раздался нарастающий стук копыт приближающейся лошади. У коновязи перед входом лошадь остановилась и заржала. Через минуту в таверну стремительно вошел, звеня шпорами и оружием, одетый в шелка и бархат надменный мужчина средних лет, чьи властолюбивые манеры, горделивая осанка и полный презрения к окружающим взгляд выдавали в нем аристократа. Внешность его сразу обращала на себя внимание. Среднего роста, крепкого сложения, он, судя по всему, обладал недюжинной силой и отличным физическим здоровьем. Из-под широкополой шляпы со страусиными перьями выбивались жесткие черные кудри, темно-карие глаза вызывающе сверкали из-под сходящихся на переносице изогнутых бровей, орлиный профиль дополняла подстриженная на испанский манер бородка и тоненькая щетка завитых усов над верхней губой.
Неизвестный направился к стойке, откуда ему навстречу уже семенил с подобострастной улыбкой на лице хозяин таверны. Отвесив вошедшему низкий поклон, хозяин негромко пролепетал:
Вас ждут, месье барон, и указал рукой на небольшую дверцу за стойкой, ведущую во внутренние помещения.
Тише ты, болван! раздраженно ответил тот и прежде, чем войти, искоса оглядел присутствующих в таверне.
Не обнаружив среди них знакомых, он успокоился, открыл дверь и исчез за ней. Через некоторое время оттуда раздались приглушенные сладострастные женские стоны, характерное поскрипывание кровати, и как кульминация яростный рёв удовлетворенного самца.
Похоже, парень изголодался по женской ласке, с усмешкой заметил Морис Лагарт. Так спешил на свидание, что чуть лошадь не загнал.
Дворянин, чтоб его! Думает, всё ему дозволено: девок портить, женщин позорить, безнаказанно издеваться над простыми людьми! в сердцах произнес обычно сдержанный Джек Уильямс, имея за плечами печальный опыт общения с теми, кто стоял над остальными, пользовался властью и привилегиями не за заслуги или личные качества, а по праву рождения.
Он вспомнил несчастную мать и сэра Чарльза Гилборна богача и аристократа, надругавшегося над ней. В порыве ярости Джек чуть не убил его. За что угодил под суд. Пытался оправдаться. Но кто станет слушать полунищего конюха? В итоге сэру Чарльзу всё благополучно сошло с рук. А вот судьба Джека по его вине оказалась покалечена: незаслуженно вынесенный смертный приговор перечеркнул будущее, мать скончалась. Отчаявшийся парень чудом избежал казни и стал пиратом, сам того не желая. Где справедливость?
Расслабься, Уильямс, нам с тобой до них нет дела, сказал Лагарт.
Согласен, мрачно откликнулся тот.
Вскоре, разделавшись с закусками и выпивкой, друзья расплатились с хозяином, покинули таверну, и вновь сев на лошадей, продолжили путешествие. Марселя они достигли во второй половине дня.
Город раскинулся живописным амфитеатром на холмистом берегу Лионского залива неподалеку от устья впадающей в него реки Роны. Лучи клонящегося к закату солнца освещали красные черепичные крыши домов, расположенных ярусами, остроконечные шпили церквей и соборов, руины старинных римских укреплений и целый лес мачт стоящих в гавани судов: больших и малых, торговых и военных, рыбацких шхун и лодок, из разных стран и городов.
В море, западнее порта, хорошо просматривались острова Фриульского архипелага: Ратонно, Помег, Тибулен и Иф с возвышающейся на нем мрачной крепостью-тюрьмой. Вход в гавань охраняли форты Сен-Жан и Сен-Николя.
Капитан «Чёрного коршуна» и его помощник сняли комнату в не самой дешёвой, зато приличной и относительно чистой гостинице. Она находилась выше набережной на склоне холма, и из её окон открывался чудесный вид на гавань, бухты и весь портовый район города. Называлась гостиница «Медуза», о чем гласила вывеска над входом с изображением одноименного создания с внушительными щупальцами.
Друзья решили провести здесь несколько дней. Лагарт намеревался навести справки о матери. Уильямс, впервые оказавшийся в Марселе, познакомиться с городом. После предполагали вернуться в Тулон, где на внутреннем рейде под флагом Генуэзской республики стоял «Чёрный коршун». Оставлять надолго без надзора корабль и команду капитан не хотел.
Отведя лошадей в конюшню на заднем дворе гостиницы, Лагарт с Уильямсом поднялись на второй этаж, где хозяин показал им свободную комнату: две кровати, стол у окна, два стула, сундук в углу, камин. Ничего лишнего. Просто и аккуратно. Первый этаж занимали подсобные помещения, комнаты хозяина и прислуги, а также небольшая таверна дополнительное удобство для постояльцев, приносящее неплохой доход предприимчивому владельцу заведения.
Отдохнув с дороги и подкрепившись, друзья решили прогуляться по вечернему городу. Солнце садилось. Марсель постепенно погружался в сумерки.
Они вышли на набережную, спустились в порт. Здесь жизнь кипела в любое время суток. Бухта то и дело оглашалась резким перезвоном судовых колоколов, строго регламентирующих смену вахт на кораблях и четко размеряющих суровую моряцкую жизнь получасовыми отрезками. Команды, крики и ругань на самых разных языках иногда заглушал шум морского прибоя, а заунывные крики чаек навевали тоску. В прохладном сыром воздухе витал соленый запах моря, рыбы, подгнивших водорослей и просмоленных снастей.
С наступлением сумерек на кораблях зажгли бортовые огни. На молу ярким светом загорелся маяк, указывая фарватер идущим в ночи судам.
На пристани людей было немного. Грузчики занимались повседневной работой, свободные от вахты матросы быстро покидали причалы, рассеиваясь в портовых кабаках, где весело проводили время. Мальчишки с самодельными садками пытались поймать крабов. Любопытные коты сидели рядом в надежде получить или стащить что-нибудь вкусненькое.
За прошедшие годы здесь мало что изменилось. Разве что доски причалов потемнели от постоянной влажности, да поддерживающие их сваи изъела ржавчина и морская соль.