Таня предложила пройтись по Крещатику:
Пошли любимый. Буду тебя выгуливать. Видок до сих пор расквашенный.
Накрыло малеха, признался Скорик. Я так ждал, так настраивался. Ко всему еще дурное предчувствие без повода. С утра не могу отогнать.
Амика ткнула его кулаком в плечо и предупредила:
Подбери слюни, а то поедем в Гидропарк. Прыгнешь с парашютом, и все пройдет.
Я почти в норме. Теперь, когда ты рядом
Ну, так развлекай даму сердца! До вечера времени хватит. Для начала угостил бы мороженным. Не откажусь и от хот-дога.
Скорик, наконец, заулыбался. Призадумался, куда пойти, но не ко времени запиликал мобильник в заднем кармане джинсов.
Эсэмэска пришла. Наверное, мама интересуется, как у нас прошло, сказал, открывая текст. Хотя нет. Что-то случилось.
Остановившись, прочел: «У папы неприятности. Срочно поезжай домой». Чертыхнулся оттого, что долгожданное свидание придется прервать и отказаться от участия в студенческих посиделках, организованных старостой группы в кафе «Олива» на Пушкинской.
Потоптавшись на месте, промямлил:
Прости, Танюша. Мне срочно нужно домой. Понимаешь
Ну, началось! Амика свела брови и подбоченилась. Вот так всегда, Скорик! Я как дура все лето ждала. Скучала, между прочим! А любимый показал свою кислую мину и сразу в норку к мамочке под крылышко.
Ну, прости! Дело не в маме. Она сутками на работе.
Иди ты! стряхнув с плеча его руку и выхватив рюкзачок, Таня отошла в сторону. Можешь не оправдываться. Хочешь уходи! Нюни распускать не стану.
Ну и ладно! нежданно для себя вспылил Юрко. Ты же слова не даешь сказать! Не хочешь слушать не надо. Скатертью дорожка!
По-военному развернулся и зашагал к метро, но вскорости поостыл, стал притормаживать и корить себя за горячность:
«Вот придурок! Чего сорвался, великое цэбэ?! Амику можно понять. Но что могло случиться с отцом? Вот тебе и предчувствие! Точно беда сама не ходит. Нужно маме позвонить! Хотя нет! Первым делом догнать Амику».
Вытянув шею, стал озираться, но бестолку.
«Так тому и быть», отмахнулся и пробежался до входа в метро.
* * *Юрий Богданович Скорик явился на свет 18 августа 1995 года в родзале первого киевского роддома на Печерске. Временами буйствовал, но чаще сладко спал, прибавляя в весе под присмотром счастливой мамочки и сердобольных акушерок.
За неделю до этого семейство Скориков отпраздновало четвертую годовщину со дня рождения своего первенца егозливой и требовательной не по годам Дарки. Таким необычным прозвищем на английский манер прозвали Юркину сестру Дарью Богдановну. Из-за того, что в наследство от папы ей достались черные, как смоль вьющиеся волосы.
Сам же глава семейства прибывал на седьмом небе от счастья. Хоть имел утомленный вид из-за череды праздничных застолий. Но, не взирая ни на что, исправно тянул служебную лямку.
Юркин отец капитан милиции Скорик, несмотря на молодой возраст, занимал ответственную руководящую должность. В канун своего тридцатилетия Богдан Михайлович предстал перед подчиненными, в качестве шефа убойного отдела. Выражаясь официальным языком вступил в должность начальника отдела угрозыска по борьбе с тяжкими преступлениями Печерского районного управления внутренних дел.
Мама новорожденного перед уходом в декрет работала врачом-травматологом в поликлинике водников на Подоле. Ольга Петровна занималась любимым делом, но на первом месте для нее всегда оставались семья и домашний очаг. Что и повлияло на совместное решение увеличить состав семейства, не принимая во внимание ненадлежащие жилищные условия и скромное финансовое обеспечение.
В те годы Скорики делили жилплощадь с родителями Богдана Михайловича. Старшее поколение ютилось в крохотной угловой комнатушке, а молодым были отданы во владение комната побольше и проходная зала рядом с кухней. Сама же квартира располагалась в цокольном этаже особняка, некогда принадлежавшего киевскому банкиру Ковальчуку. Добротное трехэтажное строение примыкало к таким же дореволюционным постройкам Староникольского переулка в глубине глухого двора с проходами через подворотни на улицы Аистова и Январского восстания. Теперь эти улицы переименованы в Левандовскую и Ивана Мазепы.
Дедушка Юрка Михаил Павлович Скорик с юношеских лет трудился токарем на оборонном заводе «Арсенал» имени Ленина. Передовик производства не упускал случая упомянуть, что происходит из древнего рода знатных киевских пушкарей. Со своей супругой Марией Филипповной он познакомился во времена хрущевской оттепели в небольшой деревушке на Черкащине, где вместе с коллегами оказывал плановую помощь труженикам села в уборке урожая свеклы. В итоге умыкнул дивчину у родителей и перевез в свою киевскую квартиру, где обитал в одиночку. Родители Михаила Павловича умерли в один год вскоре после окончания мировой войны.
Дедушка Юрка Михаил Павлович Скорик с юношеских лет трудился токарем на оборонном заводе «Арсенал» имени Ленина. Передовик производства не упускал случая упомянуть, что происходит из древнего рода знатных киевских пушкарей. Со своей супругой Марией Филипповной он познакомился во времена хрущевской оттепели в небольшой деревушке на Черкащине, где вместе с коллегами оказывал плановую помощь труженикам села в уборке урожая свеклы. В итоге умыкнул дивчину у родителей и перевез в свою киевскую квартиру, где обитал в одиночку. Родители Михаила Павловича умерли в один год вскоре после окончания мировой войны.
Как и положено молодые расписались. Спустя полтора года в семье преданного коммуниста и задорной комсомолки Маши появился на свет любимый сынишка Богдан. Мария Филипповна по выходу из декрета выучилась на культпросветработника и стала хормейстером в заводском дворце культуры.
Шли годы, Богдан Михайлович подрастал. Дождливым весенним вечером он познакомил родителей со своей невестой. Ольга Петровна заканчивала интернатуру столичного мединститута, а родом, как и будущая свекровь, оказалась из черкасской глубинки. Мария Филипповна сразу поладила и спелась с землячкой в прямом и переносном смысле, а Михаил Павлович, хоть и не считал себя подкаблучником, но старался не перечить жене.
Ко всему он гордился выбором сына посвятить жизнь борьбе с преступностью. Даже добился для него направления в школу милиции от комитета комсомола и дирекции завода.
После выпуска и распределения новоиспеченный лейтенант Скорик был назначен зональным инспектором угрозыска в родном районе. Весьма скоро зарекомендовал себя сугубо с положительной стороны. Стал уверенно продвигаться по служебной лестнице, продолжал заочно учиться. Ко времени появления на свет своего первенца получил юридический диплом Киевского университета. Заслужил немало наград и пользовался авторитетом не только среди коллег, но и в кругах подучетного контингента. Дослужился до подполковника, занимая должность замначальника районного управления по оперативной работе.
Когда же Юрко получал аттестат зрелости, отец выкупил на Зверинецких холмах участок земли с ветхим домиком в придачу. Раньше там обитала давняя знакомая самых старших Скориков. Пенсионерка собралась перебраться к детям в Прибалтику, оттого продавала участок недорого. Тем не менее, семейству Скориков пришлось собирать воедино все сбережения, да еще и занимать у друзей.
Ремонт и достройка дома затянулись на три года. В итоге Богдан с семьей перебрался в добротный двухэтажный коттедж, освободив родителям квартиру в Староникольском переулке.
К тому времени Дарка получила диплом Киевского университета и стала бакалавром в области микробиологии. Но продолжала учиться в аспирантуре. Юрко же пошел по стопам отца осваивал юриспруденцию в Национальном университете «Киево-Могилянская академия». Родители хоть и участвовали в процессе выбора детьми будущих профессий, но довольствовались совещательными голосами. Так уж повелось в семье Скориков: молодое поколение без указок и наставлений обучалось ответственности, самостоятельности и организованности, наблюдая за образом жизни родителей.
В начале 2011 года Богдан Михайлович вышел в отставку. На пике карьеры и неожиданно для всех. Объяснил свое решение тем, что по выслуге лет ему давно полагается пенсия. Ко всему не осталось ни желания, ни сил тянуть служебную лямку за мизерную зарплату. Позже признался, что принял предложение университетского товарища вступить в Национальную ассоциацию адвокатов Украины и начать гражданскую карьеру. Знающему юристу и опытному сыщику удалось в кратчайшие сроки стать высокопрофессиональным столичным адвокатом.
Спустя полтора года в жизни Скориков появилось неоднозначное поначалу воззрение: «Майдан». Неоднозначное из-за того, что Богдан Михайлович скептично отнесся к первым студенческим выступлениям. В один из вечеров он недовольно бурчал, развалившись в кресле перед телевизором:
Детский лепет на лужайке. Все равно, что биться головой о стену. Толку не будет! Майданили уже в 2005-м. Чего добились?
Юрко моментально вспыхнул:
Значит, пусть и дальше воруют?! Дурят нас и продают в рабство! Для них Конституция пустой звук! Сколько можно терпеть выходки бандитов при власти?
Не собираюсь с тобой спорить, продолжал бубнить старший Скорик. Только учти, что в отличие от «оранжевого» Майдана сейчас с народом панькаться не станут. Сам же сказал бандиты.