Я быстро побежала к дому и, не заходя, с порога громко спросила:
Дедушка, ты звал меня?
Да, иди побыстрее.
Зачем?
Нужна ты мне.
Я вошла, остановилась у его постели.
Где кот? строго спросил дедушка.
Нет его.
Куда ты его дела?
Увела далеко.
Я спрашиваю, куда?
К обрыву, оттуда выбрасывают дохлых собак.
Зачем ты это сделала?
Мне дядя Пир-Будаг сказал занести его куда-нибудь, кот таммала[2], целыми днями спит, по нему мыши ползают.
Почему ты не спросила меня?
Я молчала.
Негодяй, я ему покажу! Иди и сейчас же приведи кота обратно! Быстро!
Я побежала.
Не только потому что побаивалась деда, но еще и потому, что мальчишки могли забить кота камнями, а дедушка был бы очень расстроен.
К счастью, кот оказался цел и невредим. Выбившись из сил от безуспешных попыток вырваться из петли, он лежал под камнем и часто дышал. Увидев меня, он вскочил на ноги, выгнул спину дугой и ощетинился, как делал это при виде собак.
Я не решилась подойти к нему и снять петлю с шеи. Подошла к камню с другой стороны, развязала веревку и воскликнула:
Чит! так говорили у нас, чтобы прогнать кошек.
Кот понял, рванулся вперед и, почувствовав свободу, помчался к селу, волоча за собой веревку.
Когда я вошла в комнату, кот уже был там, сидел возле деда. Веревка валялась в стороне. Дедушка, видимо, развязал ее и отшвырнул.
Ты пришла? спросил дедушка, услышав мои шаги.
Да.
А ну, подойди сюда!
Я подошла.
Садись!
Села.
Тогда он начал говорить:
Запомни, кошки, собаки и все остальные животные созданы, как и мы,8 люди, единым Аллахом. Они тоже хотят жить и кушать, как и мы. Им также бывает больно и обидно, когда их бьют. Только они бессловесны и не могут высказать свои недовольства, обиды, пожаловаться на боль. Тех людей, которые издеваются над животными, Бог наказывает на этом свете и на том за обиды, причиненные беззащитным тварям.
Но ведь собаки и кошки умеют защищать себя, они царапаются и кусаются, заметила я.
Да, они вынуждены это делать, когда их обижают. Вот ты тоже начинаешь драться, когда тебя кто-нибудь обидит или даже без всякого повода.
Но ведь он противный, старый. Я не люблю его.
Ах вот как, значит, ты и меня не любишь за то, что я старый
Нет, я люблю тебя. Ты же не кот, а мой дедушка.
Так вот, внученька, знай, что старость никого не красит и отнимает не только красоту, но и силы. А у некоторых в особенности у тех, кто был глуп от роду и последний разум. Все, что случается, происходит по воле Аллаха, а коли так, значит, не следует идти против его предначертаний, ибо все хорошее и плохое, что мы делаем другим, когда-нибудь обернется тем же для нас. Запомнила?
Запомнила!
Не будешь больше так поступать?
Не буду!
Вот и хорошо, а с ним я поговорю еще, сказал дедушка, имея в виду Пир-Будага.
Когда Пир-Будаг пришел домой, дедушка позвал его и начал говорить:
Послушай, ты зачем учишь девочку жестокостям?
Я учу? Да она сама кого хочешь научит. Не на меня, а на нее все село жалуется. Это волчонок настоящий, а не ребенок. От нее все бегут на улице.
И ты?
И я! соврал дядя Пир-Будаг.
Боже мой! Надо же дожить парню до такого! Не знал, что моя внучка держит в страхе все село, в том числе и тебя!
Боялся я этой соплячки! начал оправдываться дядя Пир-Будаг, бросая презрительные взгляды.
Так дерзко никто не разговаривал с моим дедушкой.
Когда дядя Пир-Будаг ушел, хлопнув дверью, я подошла к дедушке, обняла его и сказала:
Больше никогда не буду слушаться Пир-Будага.
А дедушка говорит:
Нет, внученька, ты должна слушаться его. Он старше тебя, твой дядя, и какой он ни есть, а все-таки мужчина.
В один летний день рано утром дядя Пир-Будаг вошел в половину, где спали женщины, и разбудив меня, сказал:
Вставай быстрее, сегодня наша очередь пасти телят. Пойдешь ты, а я не могу дела.
В комнате никого не было. Бабушка и тетушки поднялись до рассвета и ушли в поле.
Хорошо, сказала я спросонья, но потом передумала. Как же я могу пойти? Кто подаст дедушке еду, наполнит кувшин водой, польет на руки, отведет в уборную?
Ничего, один как-нибудь обойдется без твоей помощи. Жил же раньше без тебя. Иди, а ему ничего не говори.
Ну ладно, согласилась я, быстро оделась, насыпала в сумку несколько горстей толокна, положила кусочек сыра и выбежала во двор, откуда доносился голос Псы. Он тоже шел пасти телят.
Ничего, один как-нибудь обойдется без твоей помощи. Жил же раньше без тебя. Иди, а ему ничего не говори.
Ну ладно, согласилась я, быстро оделась, насыпала в сумку несколько горстей толокна, положила кусочек сыра и выбежала во двор, откуда доносился голос Псы. Он тоже шел пасти телят.
Откровенно говоря, когда я увидела его, у меня испортилось настроение. Я знала, что он на меня сердится со дня, когда мы стравили своих собак. Но делать было нечего, пришлось идти.
Когда мы пригнали телят на горный лужок, Пса с двумя другими мальчишками отделился от меня и стал с ними о чем-то шептаться. Не обращая на них внимания, я спустилась к роднику, вокруг которого росло много съедобных трав, очень вкусных, и начала кушать. Через некоторое время Иса позвал меня и сказал:
Ты что, пришла сюда гулять? А ну иди, пригони вон тех телят, он указал пальцем на вершину, куда забрели два теленка.
Я побежала.
Потом он заставил меня пригнать телят, которые спустились к реке и стали пить воду.
И их я пригнала.
Затем Иса сказал:
В стаде не хватает одного теленка, иди ищи его.
Я пошла, ходила почти до полудня. Дошла до стада наших коров, спросила у пастуха, не забрел ли в его стадо теленок. Он сказал:
Никакого теленка здесь не было, я не видел.
В горах возле пастбища водилось много крупных оводов. Словно тучи летали они над коровами, которые отбивались от них хвостами. Набрасывались они и на меня, в особенности на мою пораненную руку, словно чувствовали кровь. Руку я поранила во дворе, упав на камни. Сопровождаемая тучей жужжащих оводов, я вернулась к телятам.
Иса говорит:
Теленок нашелся, он не пропадал. Мы сбились со счета, когда считали их.
Я промолчала, села рядом, потянулась к своему мешку. А в нем ни толокна, ни сыра. Я ничего не сказала, опять опустилась к роднику, стала кушать траву. Солнце стояло высоко посреди неба, это значило, что время полуденное. Не успела я «заморить червячка», как слышу: опять кричит Иса:
Ты что гуляешь? А ну подымайся, телята разбрелись!
Я разозлись и ответила ему:
Сам сгоняй, хватит, я полдня бегала за ними, а ты лежал, да еще съел мои харчи.
Ах ты, войлочный зверек! Я тебе сейчас покажу! он стал быстро спускаться к роднику.
Я испугалась, но внешне не показала, приняла вызывающую позу, успев заметить камень, который решила пустить в ход в крайнем случае.
Иса подбежал и толкнул меня в грудь.
Я отшатнулась, но устояла на ногах, почувствовав, как злоба вскипает во мне.
Иса подошел и ударил меня кулаком в щеку. Метил в нос, но я успела отвернуть голову.
Тогда, недолго думая, я схватила камень и с силой запустила в него.
Камень попал в лицо.
Он закрыл лицо обеими руками, а я кинулась вниз, сорвалась со склона осыпающейся щебенчатой горы и кувырком покатилась в долину.
Щебень был мелкий. Он толстым слоем покрывал склон. Конечно, крупное животное или человек легко могли сломать конечности, а я скатилась как мяч, даже не ушиблась.
Внизу ни я не видела мальчишек, ни они меня. Но на всякий случай я отошла подальше в сторону, влезла под каменный навес над речушкой и решила ждать, пока там наверху у моих врагов улягутся страсти. Так делал дядя Пир-Будаг, натворив что-нибудь. От него и я научилась прятаться, пока пройдет острота чьих-либо возмущений.
Прошел час, другой. Возвращаться наверх я не стала, было рискованно, хотя меня очень интересовало состояние Исы. «Но раз они не подняли шум, не повели пострадавшего в село, значит, все обошлось», подумала я и успокоилась.
Когда солнце село, Иса с мальчишками погнали телят к селу. Я видела их, когда они поднимались по дороге. Домой я пошла следом за ними, только окольным путем, зайдя с окраины нашего города.
Оказывается, после моего ухода дядя Пир-Будаг снова улегся в постель, никаких дел у него не было. Где-то в полдень его разбудил дедушка, который забеспокоился, думая, что это я сплю так долго.
А где Лейла? спросил у него дедушка.
Не знаю, соврал дядя Пир-Будаг, а может, и забыл, что послал меня пасти телят.
Может, ее взяли с собой женщины? А ну пойди поищи на улице, если нет, значит, она с ними.
Дядя Пир-Будаг пошел, а потом, наверное, вспомнил, куда послал меня, и уселся на годекане. Когда телят пригнали в аул, он подошел к Псе и прежде чем спросить, где я, увидел огромную шишку на его лбу.
Кто это тебя так разукрасил? спросил он Псу.
Твоя племянница, грубо ответил Пса.