Перевернутая жизнь - Елена Ханина 6 стр.

 Мой народ рассматривает в лупу
Что сказал пророк, куда идти.
И жестоковыйность на поруки
Взяли мы, чтоб помогла в пути.

Господа, мы молимся в надежде
Сохранить солдат с передовой.
Наш противник тот же, что и прежде.
Бесконечен, бесконечен бой.

«Праведник» кровавого ислама,
Возжелавший гибели страны,
Празднует победу. Слишком рано!
Новый день  наш новый день войны.

Мы сегодня плачем по мальчишкам,
Чьи рисует камень имена.
ГОСПОДИ! Пускай придет затишье.
ГОСПОДИ! Спаси нас от огня.

Тех, других, они сегодня живы
И идут по вымершей земле,
Где дома лежат, покрыты пылью,
Из руин стреляют по тебе.

ГОСПОДИ! Спаси и дай нам разум
Пережить железную скалу.
Чтобы только умные приказы
На передовой, да и в тылу.

Мир отвернулся от меня
И только тени, только тени
Бродили где-то по земле.
Остыли угольки в золе,
Плоды невиданных растений.
И белый пух, и тополя.
Мир отвернулся от меня.

Грядут весёлые дела,
Гнедая лошадь морщит губы.
Жокея спесь идёт на убыль,
А где-то на краю села
Тревожный взгляд бездомной суки
Меня растрогал, а она
бежит за лошадью скуля
И ловит напряженно звуки.

Жокея окрики и храп.
Усталой лошади, досталось
На тренировке время сжалось,
А сука всё бежит  сатрап

День встречает и пестует ночь,
Темноту пригубив, словно виски,
И конец свой предчувствуя близкий-
раствориться средь улиц и рощ

Он уже никогда не придёт,
Тот другой будет лучше, быть может,
Только память противная гложет.
Неуклюжая, как бегемот.

Втащит день в каждый год, что остался,
Разбросав погремушки минут.
День сжимает мне горло, как жгут,
Ощущаю холодные пальцы.

Будет множество новеньких лиц,
Будут страхи бесплотны, как воздух,
Будет слово елейное  поздно
И ничейный безоблачный бриз.

За нелюбовь извечную к себе
Высокую цену
платить назначили.
Жизнь свою просидеть в тюрьме,
Вскрывать вены,
Другие чудачества.

За невозможность полюбить восход,
И заход солнца,
Мох, железа скрежет.
Оплакиваю свой приход,
Лекарств горсти,
улыбаюсь всё реже.

Красные сосны вместо зелёных
Пришли на площадь,
прижались друг к другу.
Время распухло от стонов,
Скорби ночной,

Нашей разлуки траурный марш
Всё ещё душу мою будоражит.
Сделай доброе дело! Уважь,
Пусть память покроется чёрной сажей.

Сажей того предпоследнего дня
Что разгромил, и разрушил, и отнял.
И до сих пор не понять мне, для
Чего стрекочут стрекозы, как сводни.

Пальмы презрительно шелестят.
Мы вместе ходили по этой дорожке.
И за любовь мою словно мстят
Все, даже старые чёрные кошки.

Принеси мне стакан воды
Только ты принеси, только ты.
Приходи в мой последний час,
Приходи, только лучше сейчас.

Говори, хоть словечко скажи.
На пари все дела отложи.
Неподъёмна моя вина 
Одного я люблю тебя.
Потому в переулке дней
Мне судьбу подменил злодей.

Нам готовит судьба Антлантиду
В чёрных водах рычащих тигром.
Но остались ещё денёчки.
Дружно айсберги, милые с виду,
Над землёй в облака подпрыгнув,
Превратились в белые точки.
А пророки из прошлых столетий,
Докричавшись до древних вулканов,
Сквозь звезду посылали сигналы.
А Катрин, или просто Кэти,
Нет не девушки  ураганы
Наложили на берег лекала.
Всё исчезнет, сказал учёный.
Суши станет до боли мало.
Мы готовимся к переселенью.
Показался сахаром жжёным
Итальянский берег, устало
Нам предсказывать привидение.

Не скули по эпохе
Тебе не готовившей пули.
Всё пройдёт, ручейком незаметным впитается в землю.
Да, дела твои плохи,
Скрипели железные стулья
И врезались слова  не хочу, не могу, не приемлю!

Нам готовит судьба Антлантиду
В чёрных водах рычащих тигром.
Но остались ещё денёчки.
Дружно айсберги, милые с виду,
Над землёй в облака подпрыгнув,
Превратились в белые точки.
А пророки из прошлых столетий,
Докричавшись до древних вулканов,
Сквозь звезду посылали сигналы.
А Катрин, или просто Кэти,
Нет не девушки  ураганы
Наложили на берег лекала.
Всё исчезнет, сказал учёный.
Суши станет до боли мало.
Мы готовимся к переселенью.
Показался сахаром жжёным
Итальянский берег, устало
Нам предсказывать привидение.

Не скули по эпохе
Тебе не готовившей пули.
Всё пройдёт, ручейком незаметным впитается в землю.
Да, дела твои плохи,
Скрипели железные стулья
И врезались слова  не хочу, не могу, не приемлю!

Расщепление империй,
словно ядерный распад.
Всё, во что когда-то верили 
оказалось компромат.
Те, кто песни комсомольские
распевали у костра,
разъезжают на роллс-ройсе.
Все, кто против  стали за.
От расколотой империи
Слишком много черепков.
Смотрят птицы с недоверием,
Новый мир им не знаком.

Погреба, погребение,
Память словно размыло.
По кому песнопение?
Снова роют могилу.

То в лесу, то в овраге
Или в старом сарае.
Утром вывесят флаги,
Пот со лба вытирая.

Поп с лицом нестандартным
рьяно мучил кадило,
Объясняя приватно
Что-то девушке милой.

Крест нагрудный качался,
И старушка в платочке
Всё шептала: «Покайся!
Мой любимый сыночек».

Графоманы расселись и ели ужин.
Пили вино из бокалов красных.
Мне сказали  «поэзии ты не нужен»
И рукой помахали по-барски.

Графоманы кричали  «иди подальше,
От тебя за версту несёт невезухой.
Мы не любим тех, кто отстал на марше.
И тех, кто шепчет что-то на ухо».

Графоманы смеялись  «к чему стенанья.
Брюзжаньем введёшь себя в гроб до срока.
Смотри, судьба закрывает ставни,
И поле любви заросло осокой.

А ты всё там же бренчишь волынкой.
И строки твои из раздела прочих.
Про крестоносцев пишешь и инков,
Или ещё про непьющих рабочих.

Полно, уймись, нет журнальных ссылок,
Критики даже читать не станут».
«Знаешь,  советовал мне верзила, 
Лучше уйди в свой воздушный замок».

Кривые улочки удачи
Давно закончили свой бег.
Поз фонарём тихонько плачет
Уставший, СТАРЫЙ ЧЕЛОВЕК.

Я по тебе скучаю.
Трогаю день на ощупь,
Солнца не замечаю.
Лобное место  площадь.
Стёкла дрожат надрывно,
Капают годы плавно,
шумный, весёлый рынок,
кажется так недавно
снег обжигал ладони,
смех заполнял пространство.
Эхо застыло в стоне,
Мне не уйти из рабства.
Я по тебе скучаю.
Мебель покрыта пылью.
Больше не различаю
небыль с ушедшей былью.

Свои стихи от сердца оторвав,
Я больше не могу грустить и плакать.
Ну да, конечно ты, любимый, прав
Живу, лишившись чувств. И даже страха.

Когда фонарь уже погас в руке,
Фитиль перегорел и батарейка села,
Когда мне безразличен друг и враг,
И до себя самой мне нету дела.

Зачем ещё слоняюсь средь людей,
Где погремушки слов качают воздух?
Зачем, скажи, противный знойный день
И стая мух навязчивых, навозных?

Любое дело мне не по плечу
Прощание, прощение, улыбка.
Я в смерти ораторию ищу,
А жизнь уплыла  золотая рыбка.

Что в сухом остатке?
Сны, сны, сны.
В них играют в прятки
Дети сатаны.
Горькие улыбки суеты,
Очертанья зыбки,
Это снова ТЫ.
Три последних снимка.
Постарел.
Лес густой, тропинка.
Луг окаменел.
Ни травы, ни солнца,
Пустота.
Только сердце бьётся,
На земле одна

Прогони сомненья вон,
Прогони.
Это мой последний стон
О любви.
Это мой последний всхлип
О тебе,
И сомкнётся завтра зыбь.
На земле
Не пристало оставаться
Давно,
И снимают папарацци
Кино.
Вместо правды вопросительный знак,
И взяла меня усталость
В кулак.
Прогони сомненья вон,
Прогони.
Это мой последний стон
О любви.