Это моя няня и великолепная кухарка. Она научила меня готовить вкусный омлет, кашу и гренки. Любишь омлет? спросила она ласково.
Только омлет, сглотнув, ответил он (в их семье предпочитали яичницу-глазунью).
Яна тихонько запела, накрывая стол на открытой веранде для их первого совместного завтрака. Воздух, пахнущий сосновой смолой и цветущим шиповником, вливается в легкие. «Почему на даче всегда так хочется есть?» удивилась Яна и еще быстрее забегала из кухни на веранду. Вскоре пышный крестьянский омлет поднялся на горячей сковороде кружки картофеля, залитые взбитыми со сливками яйцами, все это посыпано стружками плавящегося золотистого сыра, мелко нарезанным зеленым луком, укропом. Девушка решила пожарить еще и гренки. Съеденное на вокзале мороженое ненадолго приглушило ее чувство голода, но здоровый молодой аппетит требовал более существенной пищи. Вскоре горка золотистых гренок выросла на фарфоровом, белом в голубые незабудки, саксонском блюде. Яна торжественно поставила его в центр покрытого льняной скатертью стола и перелила густые сливки из стеклянной бутылки в сливочник из того же сервиза.
Будешь ветчину? спросила она, не оборачиваясь, и так чувствовала, что Егор стоит за ее спиной.
Угу, выдохнул он.
На, съешь кусочек.
Егор нагнулся, задел горячими губами тонкую шею девушки и вытянул из ее аппетитно пахнущих пальцев ломтик розовой ветчины с тоненькой прослойкой сала.
А сыр? спросила она задыхающимся голосом.
Да, и скорее.
Сейчас, девушка быстро разложила на тарелки ветчину, сыр, украсила веточками укропа. Ну вот, неси на стол.
Кот, мурлыча, потерся об ее ноги.
Поел, Барсик? нежно спросила она.
Когда? шутливо обиженно протянул гость, а кот громко заурчал.
Иди, погуляй, сказала Яна любимцу. Кот сыто потянулся, пушистый хвост мелко задрожал, зеленые глаза сверкнули в полуметре над полом. Синие и карие глаза проводили зверя на залитый солнцем двор.
Теперь и мы пойдем есть, позвала девушка и сняла передник.
Ну, наконец-то! После вас, Егор галантно пропустил Яну на веранду, захватил сковороду с омлетом и разложил его на две тарелки, расписанные такими же, как блюдо, цветочками.
Ой, я забыла вино и рюмки, вскрикнула, вскакивая, Яна.
Вечером, отметим окончание летней сессии, сказал Егор, и девушка послушно опустилась на стул.
Тетя Лина приедет в восемь часов вечера, надо будет ее встретить.
Конечно, встретим, ответил Егор.
Молодые люди завтракали чинно, как примерные комсомольцы. Яна разливала кофе, гость потом вымыл посуду в тазу. Закончив хозяйственные дела, они взяли учебники, и пошли на пляж. Яна скинула сандалии и аккуратно сняла белые носки.
Ногам уже горячо, радостно сказала она, зарываясь ступнями в мелкий светлый песок, перемешанный с сосновыми иглами.
Прекрасное летнее утро превратилось в сияющий солнечный день, тихая вода залива блестела тысячами маленьких солнц.
Знаешь, завтра будет солнцестояние, задумчиво сказала девушка, глядя вдаль, где темно-голубое море и светло-голубое небо сливались в иллюзорной линии горизонта.
Да, я смотрел в астрономическом календаре: день двадцать второго июня самый длинный в этом сорок первом году, ответил Егор, любуясь нежным профилем Яны.
Глава 2
ДЕНЬ ЗИМНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ
Черная тарелка на стене щелкнула и заговорила. Яна вздрогнула и вы
прямилась в кресле. Ясный голос Ольги Бергольц раздался совсем близко.
Девушка застыла, опустила голову и поплотнее закуталась в ватное одеяло.
Сегодня была очередь тети Лины идти за водой на водонапорную башню. Счастье, что совсем близко от их дома, на улицу Воинова.
Яна и Лина остались вдвоем в июне 1941 года, когда родители Яны уехали отдыхать на юг. А в ближайшее воскресенье началась война. «В день летнего солнцестояния», невесело усмехнулась Яна. Лето они провели в большой растерянности, ожидая известий от родителей, но писем и телеграмм не было, кроме одной, пришедшей днем 22 июня чета Петерсов сообщила, что благополучно добралась до санатория. С наступлением холодов Лина наладила скудный блокадный быт взяла Яну в свою комнату при кухне, маленькую комнатку для прислуги. Здесь топилась буржуйка, было относительно тепло. Девушка и няня спали в одной кровати, застеленной мягкими перинами, пуховыми подушками, верблюжьими одеялами. Мама Яны, Лидия Андреевна, ценила комфорт, и теперь это ее пристрастие облегчало жизнь ее родным. Акулина Михайловна, умудренная опытом женщина, вспомнила предыдущую блокаду Петрограда во времена Гражданской войны, и делала все, чтобы сохранить жизнь своей девочке. Понемногу она меняла на продукты обстановку квартиры, оставшуюся от мирного времени. Были проданы лишние пуховые подушки и одеяла, библиотеку пока не трогали. И надо было еще каждый месяц платить за квартиру управдом бдительно следил за этим. Некоторым соседям деньги присылали родные с фронта или с Большой земли, но Лина и Яна выживали только вдвоем. Они не были на своей даче с первого дня войны.
Тогда они в большой спешке уехали в Ленинград, а их красавец кот, серый полосатый Барсик, остался на даче, ушел, как обычно, гулять вечером в субботу и не вернулся в воскресенье. Тетя Лина и Яна бегали, звали его, охрипли и в слезах уехали в город на последнем вечернем поезде сведения с фронтов поступали самые неутешительные. Егор проводил домой свою однокурсницу и ее няню и обещал, что поищет кота. Вскоре юношу призвали на фронт, его умения должны были пригодиться в армии парашютист, ворошиловский стрелок. Он пришел к Яне проститься, и девушка подарила ему томик Пушкина, издания 1937 года с теплой надписью «Дорогому Егору на добрую память. 30 июня 1941 года».