Ладно уж Поеду, попробую разобраться, что за фигня там творится. И Андржея с собой возьму, у него как раз к болезни иммунитет.
Хорошо Да, есть ещё одно к тебе дело. Государственной важности. Вот, Рэй улыбнулся и протянул Вите ладонь. Чуть ниже большого пальца красовался небольшой свежий нарыв.
Заноза, что ли? доктор Ровенски склонилась над рукой ван Оггенберга. Точно, заноза. Сейчас достану. И что ты там в Ойхене этом делаешь постоянно? Лес валишь?
Рэй в ответ лишь рассмеялся. В аримешский порт Ойхен, на свою историческую родину, ван Оггенберг наведывался с завидной регулярностью вот уже два года. Ездил он туда всегда один и всякий раз возвращался с рукой, покрытой ссадинами и царапинами. Капитан наотрез отказывался кому-либо рассказывать о том, чем он занимается в Ойхене. Вот и сейчас он отшутился:
Государственная тайна, Витусь, Рэй поморщился, когда Ровенски плеснула ему на ладонь дезинфицирующий раствор. Скоро узнаете.
*
Файро Вирал, задрав голову, с восхищением смотрел на уходящую в небо металлическую конструкцию.
Это просто потрясающе, пробормотал посол. Я не видел ваших куполов, когда они ещё функционировали, но могу представить, какие это были грандиозные сооружения Просто потрясающе.
Ну, теперь-то они не нужны. Если только вы опять на нас горюнов не натравите, усмехнулся сидящий на камне Ник Весник, начальник королевской стражи.
Это была позорная страница раттанийской истории, с искренним сожалением произнёс Файро. Безумные амбиции Майнхелля и его учеников привели к такой трагедии для вас. Они запудрили мозги даже верховному правителю Китрэллу Поверьте, мы от всей души сожалеем о всех тех бедах, что свалились на вас.
Да ладно, добродушно улыбнулся Ник. Сейчас же у нас мир-дружба-жвачка Фу, ну и жарища, он вытер пот со лба.
Вы, может, пить хотите? У меня вода с собой есть, Вирал достал из сумки флягу.
Было бы неплохо, Весник взял её и сделал несколько глотков. Через пару минут он начал зевать и вскоре, негромко посапывая, заснул прямо на валуне, на котором сидел. Файро хищно улыбнулся и огляделся по сторонам. Кусты неподалёку зашевелились, и оттуда появился Бертольд.
Ну как? всё тем же хриплым шёпотом поинтересовался он вместо приветствия.
Спит. Из пушки не добудишься. Вот, Вирал извлёк из своей сумки небольшой мешочек и протянул его Бертольду. Посылка от Рудольфа.
Бертольд молча взял мешочек, засунул туда свою металлическую клешню и извлёк несколько небольших яйцевидных предметов размером с лесной орех. «Яйца» были тёмно-серого цвета, на их боках красовались синие и зелёные крапины.
Такие мелкие, голос Бертольда прозвучал скептически.
Всё в порядке, так и должно быть, успокоил его Файро. Десять дней и дойдут до кондиции. Через неделю я отбываю обратно в Раттанию, а ты будь начеку. Встретишься с Найром незадолго до того, как всё начнётся, он проведёт тебя к нашей клиентке.
Она должна быть нам благодарна, рассмеялся Бертольд. Мы же, наконец, поможем ей реализовать свой потенциал, так сказать.
И тем самым уничтожим Миринию одним ударом, Вирал расплылся в широченной улыбке, продемонстрировав тонкий раздвоенный язык и мелкие острые зубки. Бертольд кивнул и высыпал «яйца» обратно в мешок. Файро покосился на мирно спящего Ника и снова повернулся к своему собеседнику:
Ты ближе к дороге их закопай, шагах так в пятидесяти друг от друга. Думаю, этого должно хватить.
Бертольд снова кивнул и скрылся в кустах.
*
Вита отправилась во двор посмотреть, как идут дела у Рики и Захари. Рэй некоторое время сидел за столом, с любопытством изучая пробирки. Потом он встал и, осторожно ступая, пошёл в смотровую. Саша по-прежнему спала там, завернувшись в простынку. Ван Оггенберг тихонько присел на край кушетки. Александра тут же проснулась и, увидев мужа, заулыбалась.
Я совсем тебя замучил, маленький мой? Рэй погладил её кончиками пальцев по плечу.
Ага, только у Виты и могу поспать, Саша, потянувшись, села и принялась поправлять причёску.
Да ну его, ван Оггенберг быстрым движением вытащил серебряную шпильку из волос Александры, и они рассыпались по плечам. Так лучше. Что, поедем в собор, за мелкими?
Да, поехали. Сейчас там Захари с коробками закончит и
Это ещё минут десять минимум, Рэй обхватил Сашу рукой за талию, усадил к себе на колени и подмигнул. Хватайся.
Вот скажи мне, капитан ван Оггенберг, Александра положила руки мужу на плечи. За что я вообще тебя так люблю?
Ну как это за что? Рэй невинно захлопал ресницами. За красоту мою неземную, за что же ещё
Сказав так, ван Оггенберг расстегнул пояс, на котором висел меч, и скинул его на пол. Когда клинок с грохотом ударился о доски, в голове Рэя почему-то возникла буквально на миг редкая для него философская мысль: «Всё в мире находится в равновесии. Что-то падает, что-то поднимается»
Вита, Орика и Захари тактично ждали, сидя за столом в лаборатории.
Если и есть в этом мире что-то незыблемое, доктор Ровенски, почистив пробирку крошечным ёршиком, посмотрела сквозь неё на свет, так это любвеобильность нашего капитана. Хвала небесам, что он только на одну женщину глядит.
Шефу очень повезло с женой, одними уголками губ улыбнулся Вэйл. Надеюсь, и мне когда-нибудь тоже так повезёт.
А правда, чего ты не женишься, Захарка? покосилась на него Рика. Ты же высокий-красивый, да за тебя любая пойдёт!
Так уж прямо и любая глядя куда-то в сторону, ответил Захари.
*
Кассиний и Василина сидели на лавке в саду, разбитом неподалёку от Из-Дармийского собора. Монах был одет в мешковатую светло-серую рясу, на шее у него висела расшитая серебром синяя епитрахиль с изображением Великого Змееборца и Однокрылого Избавителя. Длинные чёрные волосы Кассиния перехватывал обруч из белого металла. В свои неполные двадцать пять монах выглядел намного старше. Между его бровей пролегала глубокая морщина, взгляд тёмных глаз был задумчив и серьёзен Перед Кассинием и Василиной прямо на траве играли трое детей два мальчика и девочка.
Знаешь, монах, улыбаясь, посмотрел на свою собеседницу. Эрвин всё больше становится похож на тебя. Только веснушек не хватает.
Да уж, вздохнула Василина. И правда
Пятилетний Эрвин Готтентойл был приёмным сыном Тиля и Василины. Три года они пытались завести собственных детей, но безуспешно. Оба были абсолютно здоровы, и Василина видела причину лишь в одном: в том неестественном способе, которым она сама появилась на свет. Пару лет назад Готтентойлы усыновили мальчика. И сейчас те, кто не был близко знаком с парой, вряд ли смогли бы сказать, что Эрвин им не родной. Тёмными глазами и острыми чертами лица мальчик походил на Василину, а рассудительностью и тягой к знаниям на Тиля
А вот сомнений в том, кому приходятся детьми товарищи Эрвина, ни у кого возникнуть не могло в принципе. Младшее поколение ван Оггенбергов четырёхлетняя Майя и двухлетний Янек были парой маленьких копий Рэя. Те же непослушные каштановые волосы, те же хитрые золотисто-карие глаза, тот же весёлый нрав Саша как-то полушутя пожаловалась Василине: «Знаешь, как-то обидно даже. Я их вынашивала, я их рожала, и где хоть что-то от меня? Будто я и не участвовала, так мимо проходила». На что Василина посоветовала набраться терпения и надеяться на то, что следующие дети а неуёмный темперамент Рэя позволял смело рассчитывать на дальнейшее увеличение королевского семейства будут-таки похожи и на Сашу
Мама, папа! Майя вскочила на ноги и бросилась навстречу родителям. Но брат опередил её и подбежал к Рэю первым. Ван Оггенберг легко подхватил Янека и прижал к себе. Майя тут же надулась:
Я тоже на ручки хочу!
Ну, маленький мой, Рэй наклонился к дочери. У меня же одна рука всего. Я сразу не могу.
Когда уже у тебя вторая рука вырастет, обиженно пробурчала Майя. Ван Оггенберг в голос расхохотался. Саша подошла к девочке и обняла её:
Чем недовольна, папина дочка? Давай, рассказывай, что вы тут с дядей Кассинием делали?
Рэй тем временем опустил сына на землю и, на ходу растрепав Майины волосы, подошёл к Кассинию и Василине. Взглянув на монаха, ван Оггенберг нахмурился:
Что-то мрачный ты какой-то, отец-настоятель. Будто у тебя весь запас свечей из храма стырили
Эх, если бы Капитан ван Оггенберг, можно вас на пару слов с глазу на глаз?
Хорошо, Рэй кивнул. Девочки и мальчики, прошу нас извинить. Мы сейчас с отцом Кассинием минуту-другую о духовном перетрём и сразу же вернёмся.