Учиться Тане нравилось. Домашние задания она делала старательно, и в школе её хвалили. Иногда девочка оказывалась единственной в классе, кто сумел решить трудную задачу. И она заслуженно стала одной из лучших учениц класса. Часто этим пользовались не столь способные или просто нерадивые одноклассники. «Дай списать» было расхожим выражением среди них. И она давала. Но с Лидой у Тани были дружеские отношения. Они бывали друг у друга в гостях. Лида училась почти так же хорошо, как Таня, и порой девочки обсуждали что-нибудь по урокам, заданным на дом, благо жили недалеко друг от друга. В тот день Лида подходила к дому подруги. На скамейке у калитки сидела Танина мама с соседками. «Опять задачки идёшь списывать? Ишь ты какая! Чего ты ходишь сюда?» мама говорила громко и зло. Таня всё слышала. Лида, съёжившись, как сквозь строй, прошла мимо женщин. «Уходи отсюда», сказала Таня, подхватив мамин тон, хотя ей очень трудно было произнести это, пришлось собрать всё своё мужество. Лида, не проронив ни слова, с удивлением и растерянностью повернулась и пошла обратно. Опять как сквозь строй. «Выгнала? И правильно сделала», одобрила потом мама. Но почему-то мамина поддержка не обрадовала Таню. Этот поступок маленьким, но тяжелым камешком лёг в её детскую душу. Грехом. С тех пор Таня и Лида не общались. В школе они как будто не видели друг друга, продолжая учиться вместе ещё много лет. И когда Лида не появилась в десятом классе, приняв решение поступить в медучилище, Таня внутренне с облегчением вздохнула.
Много воды утекло с тех пор. Давно уже нет папы. Пожилая мама, отполировав прошлое своими воспоминаниями, отражается в его глянцевой поверхности исключительно в благопристойном виде. У Тани нет претензий к своему детству, вот только бы найти ту девочку И сказать ей: «Прости меня, Лида»
Ничто не могло разрушить их любовь и преданность друг другу.
Три Бориса
Не часто встретишь мужчину с именем Борис, но в жизни Анны их было три. Два в счастливую пору юности и третий совсем недавно.
Борис первый
Всё в этой истории, от встречи до расставания, было нетипичным для повести с сюжетом о неразделённой любви. Началось с того, что однажды, войдя в комнату, Аня с ужасом увидела на своей кровати поверх зелёного общежитского одеяла спящего мужчину в одежде и чёрных ботинках.
У нас в комнате какой-то мужчина!
И вот уже вдвоём с вахтёршей они трясут его, наперебой задавая вопросы.
Вы что здесь делаете?
Как вы сюда попали?
Светловолосый парень, кажется, немного пьян, сидя на кровати, улыбаясь, что-то путано рассказывает им, дескать, пришел в другую комнату, там никого не оказалось Он не спешит, выказывая полную доброжелательность, и задерживается в комнате дольше, чем мог бы рассчитывать в своём положении. Подтянулись девчонки: Шура крупная девушка с изумительной кожей, и две Людмилы, так крепко дружившие между собой, что воспринимались как одно целое. Так началось знакомство. Произошедшее в тот день превратилось для девчонок в весёлое приключение, которое, впрочем, имело продолжение. Борис стал заглядывать к ним в гости. Сначала общались все вместе: четыре девушки, жившие в комнате, и Борька, как они стали называть его за глаза. Парень подолгу засиживался в комнате, развлекал девчонок своими рассказами, заставляя их хохотать от души, но понемногу стал переключать своё внимание на Аню. Почувствовав это, Анна «заняла оборону». Она считала безнравственным давать мужчине надежду, не испытывая к нему каких-либо чувств. С детства помнились наставления мамы: «Если тебе парень не нравится, скажи ему об этом прямо и не морочь голову». «Нет, нет», постоянно говорила Аня на все предложения Бориса, стараясь быть честной. Может быть, именно это противостояние разжигало в нём мужское желание добиться её расположения. А возможно, двадцатитрёхлетнего мужчину привлекали чистота и свежесть восприятия жизни, ещё не отягощённые жизненным опытом. На тот момент у Анны, конечно, был свой идеал молодого человека. Он представлялся ей высоким широкоплечим блондином с зелёными глазами, весёлым, с искромётным чувством юмора. Душа любой компании. Возможно, он играет на гитаре. Он должен быть старше Анны почему-то на два года, а имя такое, что даже в уменьшительном варианте не может перечеркнуть его мужские качества. Уж конечно не Вася, Петя или Боря. Может быть, Андрей. Или Олег. Но, несмотря на свой довольно высокий рост и светлые волосы, Борис явно недотягивал до идеала. Он немного сутулился, говорил негромко, как бы процеживая слова сквозь зубы. А бледное лицо с птичьим носом, сливаясь с именем, полностью лишало его той яркой индивидуальности, которая могла бы привлечь внимание семнадцатилетней девушки. И даже то, что Борис был довольно начитанным, совсем не помогало ему. Когда он заговаривал о произведениях незнакомых Ане авторов, это скорее отпугивало её, указывая на разделяющую их дистанцию. Но однажды, Восьмого марта, она приняла от него подарок. Это был крохотный букетик весенних цветов, длинная толстенькая открытка, ещё какая-то мелочь. Аня была тронута. Это был первый подарок, который ей преподнёс мужчина в женский праздник, не считая пьесы Толстого «Живой труп», полученной от соседа по парте в двенадцать лет. Да как-то раз, опять изменив своим принципам, Аня сходила с Борисом на фильм в только что открывшийся кино-концертный зал, куда достать билеты было просто невозможно. Наверное, она сделала это напрасно.
И вот состоялось объяснение. Они стояли у окна в торце пустого коридора. Он говорил о своей любви как-то косвенно и странно: «Мне отдалась одна девчонка татарочка Ждёт, что мы поженимся Я сказал ей, что люблю девчонку» Слово «отдалась» резануло Анне слух. Живое воображение девушки тут же нарисовало картину, как татарочка отдаётся Борьке, и привычное равнодушие к парню сменилось неприязнью. Но сам факт признания в любви всё-таки тешил её самолюбие. К своим обычным «нет», «нет» ей нечего было добавить.
Подари мне свою фотографию, попросила она.
Как бабочку на булавочку для коллекции цедил Борис.
Раздавленный, ушёл. В комнате на Аню посмотрели сочувственно. На дворе стоял промозглый октябрьский вечер. Вдруг со звоном посыпались оконные стёкла, брызнули острыми осколками на пол и на кровати. С визгом, толкаясь в дверях, девчонки высыпали в коридор. Переполошив весь первый этаж общежития, в конце концов вернулись в комнату и, рассевшись по кроватям, стали совещаться, что делать. «Что женсовет постановил?» раздалось в зияющую дыру в окне. И опять все бросились к двери, как стая вспугнутых воробьёв. Но это были уже их спасители. Группа рабочих парней с Синих Камней проходила мимо корпуса как раз в тот момент, когда Борис чинил свою расправу. Прижав его к стене, потребовали объяснений. Борис, размазывая слёзы, говорил им, что любит девчонку А она «Ну и где она?» спросили парни уже в комнате. Анна потупила глаза.
Ночь была тревожной. Как могли, девушки заткнули окно подушками, чтоб не дуло, и спали чутко, готовые в любую минуту вскочить и выбежать вон. Они подружились с этими замечательными ребятами. Парни вставили стёкла. А невысокий голубоглазый Володя каждый вечер провожал Аню до двери общежития после вечерних занятий в институте. Одна она ходить боялась, за каждым кустом ей мерещился Борька. Девчонки говорили, что иногда видели его прогуливающимся возле корпуса.
Ну и где она?
Борис второй
Эта история случилась ровно через год после первой. Анна по-прежнему жила в том же общежитии, работая гардеробщицей главного учебного корпуса Уральского политехнического института, где и училась, но теперь уже на втором курсе вечернего отделения. Каждую смену четверо девчонок порхали весёлой стайкой от барьера к вешалкам, принимая и выдавая пальто студентам-очникам. У гардеробщиц были свои любимчики, которым часто давались клички. Например, «полосочка» за то, что на свитере у парня поперёк груди шла широкая цветная полоса. Иногда, чтобы узнать, как зовут интересующую личность, девчонки даже позволяли себе залезть в карман висящего на вешалке пальто в надежде найти студенческий билет с именем и фамилией. Это было замечательное время, наполненное какой-то необузданной радостью. Анна не замечала ни бытовых неудобств, ни хронической нехватки денег. Она постоянно находилась в предчувствии огромного счастья, которое вот-вот должно было обрушиться на неё. Так и случилось.
Аня сразу обратила на него внимание. Высокий, с широкими костлявыми плечами, выпирающими из-под серой рубашки (он почему-то ходил в рубашке, без пиджака или свитера, как другие студенты). У него была удивительная улыбка, застенчивая, даже немного виноватая. Эта улыбка заставляла её сердце сладко сжиматься и падать вниз. Его звали Борис Кетикопулос. Откуда взялась на Урале эта красивая греческая фамилия? Она действовала на девушку так же магически, как и его улыбка. Новое, неизведанное доселе чувство охватило Аню с такой силой, что ей порой становилось страшно. Завидев Бориса где-нибудь в лабиринтах института, ей хотелось бежать подальше с его глаз. Ане казалось, что все вокруг слышат стук её сердца. Что было с ней, когда однажды на институтском празднике Борис, взяв её за руку, вовлёк в пляшущую толпу! Он как будто отодвигал танцующих своими плечами, создавая ей пространство для движений, и улыбался своей обезоруживающей улыбкой. Куда подевалась её обычная раскованность? Кажется, она забыла, как можно танцевать, импровизируя и подчиняясь лишь ритму музыки. Аня не чувствовала своего тела: руки и ноги были деревянными. С пересохшим горлом, в полуобморочном состоянии, она желала лишь одного, чтобы поскорее закончился этот танец. Анна засыпала и просыпалась с мыслями о нём. Девчонки знали об её чувствах.