Собчак Анатолий Александрович
Мэр Санкт-Петербурга,
председатель Петросовета,
профессор юридического факультета ЛГУ
Так, идём дальше. На обороте должен быть английский текст. Как правило, он соответствует русскому. А в данном случае? И почему обязательно на обороте? Это уже прошлый век. Англоязычную надо делать отдельно и писать на ней другое. То, что важно здесь, за кордоном пустой звук, и наоборот. Что может привлечь к нашему мэру зарубежных инвесторов? То, что он учёный, пожалуй. И про движение демократических реформ будет кстати. А Верховный Совет у них как называется? Вроде парламент? Это важно, значит, он не только в своём городе, но и в стране вес имеет. Про Портлендский университет писать не буду. А что это за звание почётный доктор права? Может, как свадебный генерал? Ладно, если очень захочет, специально для поездок в Штаты напечатаем с почётным доктором. Забавно, но он ещё и почётный доктор Санкт-Петербургского университета, только не нашего, а американского. Ну, этот словесный кульбит упоминать вовсе не стоит.
Когда визитки были готовы, я решила их передать, не дожидаясь Ковалёва, умчавшегося в очередную командировку. Если что не так, пусть он будет ни при чём. Ведь он действительно ни при чём. К тому же у меня есть причина появиться на Исаакиевской надо забрать список для очередной партии депутатских визиток. Они там размножаются клонированием.
Немного порыскав в поисках депутатской комнаты, я открыла дверь и увидела, что за большим овальным столом собралось человек десять, совещаются. Все взоры устремились на меня, и я уже собралась, извинившись, ретироваться, как вдруг удивительно знакомый голос весело спросил:
Важова, а ты чего тут делаешь?
Я повернула голову в сторону говорившего: бородатый, представительный товарищ блеснул на меня очками и, не дождавшись реакции, укоризненно воскликнул:
Нехорошо одноклассников забывать!
Вовка, это ты, что ли? поразилась я.
Ни за что бы не узнала Чурова, встретив его на улице. Сколько же лет мы с ним не виделись? Последний раз он приходил ко мне на Шкиперку, когда родилась Лийка. Значит, прошло больше 20 лет.
Все годы, пока мы с ним вместе учились, он стремился взять надо мной верх. Классе в шестом устроил целый скандал из-за того, что ему в библиотеке не выдавали те книги, которые брала я: Шарлотту Бронте, Бальзака, Мопассана. Ему, дескать, не дают по малолетству, а Важовой, которая ничуть его не старше (а на самом деле старше ровно на месяц!), почему-то дают читать взрослые книги. Он даже нашу классную, Нинель, привлёк, чтобы помогла разобраться. Использовал, как это теперь принято говорить, административный ресурс и, естественно, ничего, кроме насмешек, у одноклассников не вызвал, да и делу не помог. Чуров уверял, что эти книги мне нужны для того, чтобы повыпендриваться: видите, со мной считаются, а вы мелочь пузатая.
Тогда дело закончилось просто: мне «взрослые» книги продолжали давать, взяв честное слово, что я никому не проболтаюсь, а Вовке продолжали отказывать ещё целый год под предлогом, что требуемые книги «на руках».
Существовала ещё одна, тоже литературная тема, в которой он пытался со мной соперничать. То, что мои сочинения наша русичка Любовь Соломоновна читала последними, явно ко мне благоволя и передавая своё отношение богатством интонаций, достало, видимо, Вовку до печёнок. Он тоже решил сочинять и, для того чтобы меня заведомо переплюнуть, не стал размениваться на какие-нибудь рассказики или стишки, а накатал объёмную рукопись страниц на сто и зачитал ее самолично, добившись, чтобы наша классная, Нинель Ароновна, задержала всех после уроков. Не помню, о чём в его сочинении шла речь, вроде фантастика или сказка. Но до чего всё было скучно, особенно в авторском исполнении! Как будто справочник зачитывал. Волнуясь, он глотал слова, голос у него в то время ломался, и Чуров то и дело пускал «петуха». Короче, через десять минут все в классе галдели, а мальчишки под конец принялись кидаться жёваной бумагой, и никакие попытки классной дамы их утихомирить не действовали. Надо отдать Чурову должное, он продержался до конца, а потом, весь красный и потный, со словами: «Продолжение следует» уселся за парту, победно на меня взглянув.
А может, он был в меня влюблён? Кто их, мальчишек, разберёт!
А может, он был в меня влюблён? Кто их, мальчишек, разберёт!
Сейчас из-за стола поднимался отнюдь не мальчишка. Пышная рыжеватая борода, раздавшаяся фигура. Глаза, правда, всё те же смотрят насмешливо и гордо, чуть с вызовом. На лацкане депутатский значок. После обмена стандартными вопросами и краткими ответами я вспоминаю, что мне нужно Собчаку визитки отдать, и достаю свежие пачки.
О, у нас такие же будут? интересуются депутаты.
У вас будут лучше, уверяю я.
Давай я передам, предлагает Чуров.
Нет, мне самой это нужно сделать, прикрываю я текст, не давая особенно вникнуть, как я мэра «подредактировала». Мы поднимаемся по красной ковровой дорожке, проходим коридоры и попадаем в круглый, с колоннами, зал приёмной. Чуров говорит несколько слов секретарше, та звонит, и через некоторое время появляется Анатолий Александрович в сопровождении двух мужчин заграничного вида. Они ещё несколько минут прощаются, говоря то по-английски, то по-итальянски. Наконец Собчак замечает Чурова и приветственно жмёт ему руку. По мне его взгляд скользит безразлично, но в какой-то момент тень узнавания ложится на его лицо, а я помогаю:
Я ваши визитки привезла.
Мэр достаёт из пачки визитную карточку и обрадованно говорит:
Ну вот, а Ковалёв меня уверял, что ничего не помещается. Прекрасно всё поместилось.
Смотрю внимательно читает. Ну, думаю, сейчас начнется. И зачем я Чурова сюда притащила! Будет свидетелем моего позора, возьмёт-таки запоздалый реванш!
Не заметил. Нет, ну надо же, ничего не заметил! Дала другую пачку английских. Удивлённо улыбнулся, пробежал глазами и стал трясти руку, благодарить. Прощаемся и выходим с Вовкой на лестницу. Колонны, лепнина дворец! Чуров провожает меня до двери, целует руку. «Надеюсь, теперь часто будем видеться?» спрашивает.
Но мы так больше и не встретились. Невидимая пружина пространства-времени с полуобморочным металлическим звоном развернулась в просторах галактики, оставив в прошлом а может, в настоящем? заметаемую снежной порошей гостиницу «Англетер», конную статую озябшего царя и Исаакиевскую площадь, которая на самом деле вовсе и не площадь, а мост, самый широкий в мире
Все немного не так. Хотя мы с Чуровым с тех пор не виделись, но однажды, много лет спустя, когда я в своём псковском поместье подстригала отцветшие розы, позвонили с работы и передали номер Вовкиного мобильника.
Он очень просил ваш, но мы не решились дать, секретарша явно обеспокоена, судя по всему, Чурыч был настойчив.
Целый месяц я не звонила. Видимо, всё же выпендривалась. Наконец набрала его номер. «Кто это?! в трубке раздавалось тройное эхо, а голос Чурова был одновременно удивлённым и тревожным. Это ты?! Ну, Важова, как всегда в своём репертуаре! Ты хоть знаешь, где я нахожусь? Я глубоко под землей, в таджикских пещерах. Мы тут с группой депутатов». Связь на миг прервалась, но вскоре я услышала: «Как ты до меня дозвонилась? Здесь же телефон не берёт. Ну ты даёшь! Впрочем, это в твоём духе. Слушай, я очень хочу встретиться. Через три дня буду в Питере, набери меня, пожалуйста. Только обязательно набери!».
Пребывая вдали от цивилизации, я как-то упустила из вида тот факт, что Чуров стал председателем Центризбиркома, а когда вернулась в Питер, меня завертела суматоха дел, Володьке я так и не позвонила.
Однажды, совершенно случайно услышав по ящику знакомые интонации, взглянула на экран и увидела Чурова. Он уверенно стоял за трибуной и с серьёзным, даже, пожалуй, торжественным выражением произносил разные цифры. В какой-то момент он взглянул прямо на меня с видом победителя. Правда, на сей раз жёваной бумагой никто не кидался. После выборов я выдержала недельную паузу, а когда позвонила, мне ответили: «Извините, номер не обслуживается». Вежливо так.
Малые голландцы. Дежа
Ноябрь 1991 года
Письмо Лёли
11 октября 1991
Нью-Йорк
Дорогая Мариночка! Здравствуй! И здравствуйте, дорогие Юра, Лёня и Лика!
Мариночка, твоё письмо месячной давности я получила только сегодня и сразу же отвечаю, хотя просто теряюсь, с чего начать! За это время в России произошла куча событий, о которых мы знаем только из газет и TV, и не знаем, как оценить получаемую скудную информацию. Кроме того, за лето у нас тоже произошли некоторые изменения.