Человек молча расстегнул штаны и прицельно помочился прямо на лицо Киамита, стараясь попасть в глаза. Жидкость попадала в ноздри, стекала с лица и подбородка на грудь и текла по шее. Киамит пытался вертеть головой и уворачиваться, кривился, сопел и отплёвывался, но надолго увернуться от струи в лицо ему не удавалось.
После высказывания следующей глупости заставлю жрать ваше собственное дерьмо. спокойно предупредил человек.
Мит, заткнись уже! Сделай мне одолжение. неожиданно обратился к Киамиту Шенвех. Шутки кончились и под лопаткой болит.
Вот видите, вы уже начали договариваться. подметил человек радостным голосом. Ещё немного и вы подружитесь.
Никогда! получилось у них произнести почти хором.
Человек стянул штаны с Киамита и схватив Шенвеха за голову прижал его лицом прямо носом в щель между половинками.
Вот это вечно грязный, неделями не мытый и смердящий зад нищего! Это место, в глубине которого вы оба сейчас находитесь! И я заставлю вас из этого места вылезти потому, что мне так надо, потому, что я так решил, потому, что я так захотел! И если я прикажу вам друг с другом дружить вы будете друг с другом дружить. И если я скажу вам друг у друга члены сосать вы будете друг у друга члены сосать. Прикажу вам друг у друга щели в задницах лизать будете лизать. И мнение ваше можете оба засунуть себе или друг другу в зад!
Человек отпустил Шенвеха и тот завалился на бок отплёвываясь.
Мит, мылся бы ты хоть иногда! Хотя бы местами! Смердишь как мертвец! Шенвех кривился и строил рожи, пытаясь не чувствовать отвратительный запах своего лица. И дерьмом воняешь!
Себя обнюхай! огрызнулся Киамит.
Как мило! Друг другу попочки помойте! С мылом! Потом, когда из этого дерьма вылезете. Вы ничего не забыли, почему вы здесь?
Невозможно погасить ненависть, которая стала смыслом жизни. Если ты хочешь нас помирить, то применяешь для этого весьма странные способы. заметил Шенвех поглядывая на Киамита.
Цель иногда важнее способа её достижения! И если бы не ваши безграничные глупость и тупость, то всего этого вообще не было бы.
Это не я начал первым, а Шенвех! только это и успел сказать Киамит, когда человек ударил его носком ноги прямо в живот.
Во всех своих бедах в первую очередь надо винить себя! Только себя! Поняли? Другим говорить можно что угодно, а себе правду и только правду! Каждый из вас лично виноват в первую очередь, а другой только во вторую. Когда вы это поймёте всё изменится.
Он хотел меня убить! Я ему этого не прощу! начал упираться Шенвех уже ожидая удара куда-нибудь в чувствительное место.
Лучше умереть, чем уступить! присоединился к нему Киамит.
Злопамятность удел избранных. А вы не избранные вы ни то, ни сё. Вы даже друг друга убить не смогли! Только собирались.
Да я бы его убил, если бы ты не влез! очухался Киамит.
Когда ты хочешь кого-то убить, то ты идёшь и убиваешь, а не хочешь сначала схватить, всё сказать, а только потом убить.
А чего же я тогда хотел? уже недоумевал Киамит.
Тебе виднее. Твои желания тебе и распутывать.
У меня нет никаких других желаний у меня не такая хорошая жизнь, чтобы хотеть чего-то, кроме как поесть и то не досыта.
Если жизнь вообще не задалась, то это значит, что её пора заканчивать. Ты это хотел сказать? А попутно, по-возможности, прихватить всех своих врагов, чтобы не так обидно было? Мысли о самоубийстве появляются у всех, просто некоторые слабовольные оказываются не в состоянии с ними справиться. Вроде вас, например.
Это Нижний Город! Здесь трудно даже год прожить без приключений. Тебе этого не понять, если ты сам тут ищешь приключения.
Я не ищу приключений они меня сами находят. на лице человека отразились раздосадованность и раздражение.
То-то я и вижу, как они тебя нашли. Если ты сам
Договорить Киамит не успел. В глубине улицы проступили очертания идущего к ним высокого человека в просторной одежде. Все трое уставились на идущего к ним уверенным шагом и внезапно только что пинавший их ногами незнакомец в капюшоне бросился развязывать и освобождать им руки. Не дожидаясь долгих объяснений Шенвех и Киамит в четыре руки принялись помогать ему развязать свои ноги.
Бегите, скройтесь как можно дальше и держитесь вместе. Я сам вас потом найду, когда всё закончится. тихо прошептал он им и уверенно двинулся навстречу приближавшемуся к ним неизвестному.
Едва ли не держась за руки Шенвех и Киамит побежали по улицам прочь, сворачивая как можно чаще и выбирая направления, где улицы были поуже, покривее и потемнее. Человек высокого роста в просторной одежде подошёл к человеку в капюшоне, внимательно рассмотрел его с ног до головы сверху вниз и удовлетворившись осмотром с издевательской ухмылкой произнёс как будто заранее зная ответ:
Так вот чем занимается королевский посланник вместо поисков новой жены для своего короля. Удивительно, не так ли?
* * *
Часть путешествия Цункаима морем подходила к завершению и на горизонте уже виднелись горы Никаона. Да, долог был путь от родной Тацхи до столицы Империи. Долгим и печальным. Так всегда бывает, когда люди упрямые не слушают людей умных.
Сколько раз он предлагал пройти весь путь морем, по пути заходя в порты? А сколько раз он говорил, что не надо ехать через Сминоквац? А сколько раз он предупреждал, что измену не только никогда нельзя исключать, но и надо заранее исходить из её совершения, как заодно и предательство? Почему в свои шестнадцать с половиной лет он знает больше, чем другие в сорок? И не только знает, но и понимает! И при этом ничего никому не может объяснить. Бред какой-то!
Неужели нельзя было пройти сначала через пролив, а потом уже берегом по Выктугу, Гиунватему, Джитвогу? А там через море уже недалеко и берег Нысемказы. Так нет же! Надо было додуматься до мысли проскочить через Сминоквац! Да, верно, весь остальной путь прошёл по самым процветающим Чабвопалу и Елмаденвиналу, но даже малюсенький кусочек пути по Сминоквацу, одному из самых неблагополучных из всех королевств, не шёл ни в какое сравнение с даже длинным переходом по неблагополучному Выктугу и вполне приемлемым Джитвогу и Гиунватему. Итог печален двое лучших его друзей погибли.
Несколько лет назад к Цункаиму приставили новую личную охрану из двух человек. Глубоко продуманным решением короля было назначить охранниками людей лет на пять старше его самого, как и принято было делать с королевскими детьми старшего возраста. Подростки не доверяют взрослым и стремятся от них всё скрывать, а почти с ровесниками они легко находят общий язык и образец для подражания.
В итоге Цункаим не стремился сбежать от своей охраны во все тяжкие, а охрана следила в основном за безопасностью и чтобы принц не натворил серьёзных дел. Впрочем, охрана сопровождала Цункаима не везде и всюду, а только в городе и прочих людных местах, а во дворце и так хватало стражи на каждом шагу и за каждым углом. И такое распоряжение короля было правильным потому, что не только за чтением умных книжек и занятиями с учителями проводил время юный принц.
Каждый день он посещал особые занятия в условленных местах за пределами дворца, куда должен был приходить совершенно тайно для всех и для своей охраны в том числе. Учителя часто менялись и новые уроки не были похожи на предыдущие. Часто само посещение урока в какой-то мере уже было уроком. Для сведения почти всех придворных юный принц ходил на дополнительные уроки рисования, истории, музыки, танцев и ещё чего-то подобного. На самом деле он учился тайно менять внешность, быстро переодеваться, менять поведение, походку, осанку, голос. Он изучал и учился из подручных средств готовить яды и противоядия, передавать известные болезни и не заражаться самому. Запоминал уязвимые места людей и животных и чем их надо и как поражать. Овладевал множеством видов оружия для скрытого ношения. Учился бесшумному передвижению и скрытому проникновению. Второй сын короля Тацхи незаметно учился на тайного убийцу.
Он прекрасно знал, что никто не должен знать о его втором, основном предназначении. Отец многократно говорил ему, что никто ни при каких обстоятельствах никогда не должен об этом его предназначении ни узнать, ни догадаться, даже его личная охрана. Когда он подрастёт, ему предстоит отправиться в далёкую и враждебную Империю, чтобы стать одним из многих заложников своего королевства, человеком для обеспечения мира между Империей и его королевством. И он должен обеспечить этот мир любой ценой, даже путём убийства любого, кто в Империи будет угрожать его королевству чем бы то ни было.
Эта жестокая необходимость любой ценой сохранить тайну и погубила его друзей, ту самую его личную охрану. Сначала он их немного стеснялся, но через некоторое время привык и подружился с ними. Он старался не влезать в неприятности, чтобы не подвести своих друзей. Он даже догадывался, что в этом и был великий замысел приставить к нему почти ровесников. Люди не будут рисковать тем, что им действительно дорого. Его папа, король Тацхи, как всегда оказался прав.