И нет успокоенья мне.
*СБЕЖАВШЕЕ ЯБЛОКО
Мой друг, услышь. За дымом сигареты
Исчезла молодость, как с лепестков роса,
А как он цвел, наш сад, мечтой согретый,
Для страшного жнеца плодонося.
Придет тот жнец, и созреванья меру
Почувствует, и плоти фатовство
Прервет, и заключит плоды в фанеру,
И плод без червеца обрадует его.
Ах, лето, лето! Ясный напоследках,
Веселый день поманит в свой разгул
Мне надоест висеть на пыльных ветках,
Не выдержу, сорвусь и убегу.
* АНТИНОМИИ ПСИХИЧЕСКИЕ
Ах, боже, всуе Имени
не вспомню Твоего,
но только объясни мне
меня же самого:
зачем держусь за правила,
но жажду разрушать,
и что меня заставило
от счастья убежать,
и от Тебя что требую,
когда твержу одно:
я е с т ь, но это небу и
могиле все равно.
ИСКУШЕНИЕ
Долби и сей и землю рой,
Пиши, молчи и говори,
Счастливым будь, страдай
Дождешься ли своей зари?
Блеснет ли солнце за горой?
Откроется ли рай?
В пустыне дьявол искушал,
Шептал в кромешной мгле:
Не жди, не рассветет.
Смотри, уже смердит душа,
Смотри, потемки на земле,
А вот и смерть грядет.
Могучий дух алкал огня,
Борьбы, любви, вериг
Напрасный демонизм!
Вовне мышиная возня,
И внутрь их выводок проник,
Грызущий верх и низ.
Пускай! Не вечно торжество
Ночей, доверчиво живи,
Нам выбор дан простой,
И лишь запомни твердо, что
И волос не падет с главы
Без ведома Его.
*ИММОРТЕЛЬ
Облако белесое проплывет над пашней,
Быстрой беглой тенью омрачив ее
(Ворон-долгожитель, возраст патриарший,
Выклюет и вытопчет жнивье),
И повеет холодом ветер по-осеннему,
Листья оголтелые скопом закружит
(Все равно, что миг, ему, все равно, что день, ему:
Он бессмертен, Ворон, Вечный Жид).
Что же вы взалкали, дураки, до времени?
Мух на окнах знай дави!
Вот когда помрет он, станем суверенными
Мы во имя Бога и Любви.
****Жизнь грустная под колпаком.
О, сколько нас там прозябает,
Не веря в Подвиг (он нам не знаком!),
В пустыне, у подножья рая!
Очерчен нам безжалостной рукой
Суровый круг табу, запретов.
Переступи узнаешь, как легко
Ломают крылья под напором ветра.
Гниющий тлен на выбор или злой
Напор ветров. Но это за чертой.
Живи и смейся. Плачь и умирай.
Открытый доступ в рай.
ПОЭТ, СМЕРТЬ И ОБЫВАТЕЛЬ
Я устал бояться смерти.
Будь что будет. Все равно.
В бестолковой круговерти
всем погибнуть суждено.
За бессмысленной работой
государству дань платил,
жрал пилюли с позолотой,
воду в решете носил;
раз пятнадцать с честью умер,
плотским соком изойдя,
рыскал счастья обезумев,
а нужна была ну да!
В серых буднях, как в жаровне,
я сгорал душой дотла,
смерть за мной, как чичероне,
путь указывая, шла,
смерть мешала насладиться
вечным блеском бытия,
и торчал в ее глазницах
кукиш с маслом цель моя;
дружба, нежность, слава, злоба
все, что было, проморгал,
смерть зато смотрела в оба,
пряча ласковый оскал.
Кто ценил обеды, шмотки,
жизнь тетешкал, волчью сыть,
тот не знал моей чесотки:
чем бы горю пособить;
не цеплялся за искусство,
шанс последний из нуля,
не рыдал, что в сердце пусто:
муза жертв не приняла;
не метался, словно шилом
в зад ему кололи, не
плясал, сторукий Шива,
дух его на крутизне;
роль шута в пиру свинячьем
не играл он, не скорбел,
что шутить и ждать подачек
от свиней его удел.
Он не знал и сотой доли
мук, которые один
вынес я, не оттого ли
рожа у него как блин?
Но когда-нибудь (посмотрим!
будь что будет! все равно!)
я сведу с подлюгой счеты
Я во времени
Вторая книга стихов
Алексей Ивин
© Алексей Ивин, 2018
©, Алексей ИВИН, автор, 19761985, 2018 гг.
©, Рокуэлл Кент, иллюстрация к роману Г. Мелвилла «Моби Дик, или Белый кит».
Дополненная реальность. Архип Куинджи, «На Валааме»
РАЗДЕЛ 1
ТОВАРИЩУ ПО ЛИТИНСТИТУТУ В.К.
Мой друг пропал, хоть подавал надежды.
Под солнцем место заняли невежды.
На память хлебницу оставил и диплом,
Чтоб я читал и вспоминал о нем.
Я хлеб жую и чту его рассказы,
А место заняли пройдохи и пролазы.
Прощай, мой друг! Я хлебы преломлю
Большое плаванье большому кораблю.
А что литература? Пустячок!
Ты прав: чок-чок и зубы на крючок.
Ты спасся я ценю поступок беспримерный,
А я прикован к ней, увы, как раб галерный.
*СУПРУЖЕСКАЯ ЖИЗНЬ
Я день и ночь в Содоме,
терзаю душу я,
что мало денег в доме,
что рушится семья,
что нужен шифоньер нам,
что «стенка» нам нужна,
что день и ночь по нервам
пиликает жена,
что нужно разводиться,
разменивать жилье,
что жизнь течет водицей
сквозь пальцы, что ее
осталось ненадолго,
по-видимому, но,
исполнен чувства долга,
надеюсь все равно:
земной судья развяжет
что Бог связал на век,
и, холостой и даже
счастливый человек,
вновь женщину найду я,
спокойную, с умом,
пускай немолодую,
и кончится Содом.
И вот, назло соседям,
в Гоморру мы поедем.
*ОТ ЩЕДРОТ СВОИХ
Едва светает, выйти на крыльцо,
Пока еще туманно все в природе,
Из кадки дождевой ополоснуть лицо
И просветлеть, как солнце на восходе.
С намокшей удочкой пройти по валунам
Туда, где плес заветный серебрится,
Скитаться допоздна, как в вольном небе птица:
Ведь эта тишина врачует души нам.
Или с корзиной в лес, чтоб отдохнуть
От суеты сует, от склок и от раздоров,
Там тихо и светло, не слышен шум моторов.
Там палая листва нам устилает путь.
Обильно дарит от своих щедрот
Болотной клюквой и лесной черникой,
Ах, осень, осень! Кто тебя поймет
Войдет в шатер твой с головой пониклой.
Ты плодоносишь мы еще цветем,
Ты сбросила листву а в нас еще надежда,
Что старость далека, минует нас, что прежде
Чем умереть, уж мы свое возьмем.
Да что же брать? Дари и раздавай!
Люби, пока тепло и солнце не померкло,
А что потом нирвана или пекло
Не все ль равно: пустые все слова.
Достойны будем памяти о нас,
Детьми мы обновимся и делами.
Раздарим все тем, кто идет за нами,
И ничего не спрячем про запас.
*ЗИМНЯЯ КАРТИНА
В сизом, морозном тумане
Серый укрыт поселок.
На горизонте солнце
Оранжевое, как апельсин.
Колонны седого дыма,
Печные продолжив трубы.
Растекаются под небосводом
В слоистые облака.
КРИПТОГРАММА
Как во имя святого Георгия
Воевали промежду собой
Петр с Иваном и Федор с Ильей,
Воевали, не выслужив ордена.
Нападал Александр на Олега,
Виктор крепко Андрея теснил,
Но изрек пресвятой Михаил:
Я есть альфа твоя и омега;
В Вашингтоне блюду и в Москве я
Если кто в Третьяковку придет,
Зрит там отрока Варфоломея,
Как явился ему гугенот.
***
*Бок о бок мы! Но равнодушно выл
Вагон метро, мусоля детективы.
И эскалатор развозил учтивый,
Двубортные застегивая швы.
Как много нас! Душа моя стремится
Отсюда, где меня внезапный лед сковал,
Как озимь стылую, уйти на перевал,
На перевал и заблудиться.
Печален мох, и холодна вода,
И жизнь просторна и проста, как воздух.
Так вот зачем Ты уходил сюда,
На скудный камень при высоких звездах!
***
Усталый серп луны взрезает облака,
и в черном небе он один лишь не угас.
Но нет во мне раба.
Я ненавижу вас,
я ненавижу вас,
как бешеных собак.
Я жил не как хотел,
я бился в стену лбом.
Нет, я не огибал бесчисленных препятствий.
Но вой,
ваш дружный вой