О чем ты думал всю дорогу?
Майкл не ответил. Он отвернулся и вновь стал смотреть вперед, на дорогу. Сырой горелый воздух Гриверса камнем стоял в его легких. Он с ностальгией вспомнил клубничный воздух Леклера, где двухсотлетние останки былой эпохи, были превращены в произведения искусства, где модифицированные дома и генномодифицированные люди жили под ясным небом с иллюзией человеческого счастья, дарованной им мудрым Шелтером иллюзией, которую Паксбрайт, увы, совсем скоро потеряет
Майкл решил ответить на вопрос Саймона. Не оборачиваясь назад, он громко произнес:
Все разрушается. Абсолютно все окажется в забвении. Я всегда об этом знал, но только сейчас лишь сейчас в полной мере это прочувствовал.
Он словно бы почувствовал спиной одобрительный кивок Саймона, затем услышал его голос:
Это правда, Майк. Настоящая правда грустная, жестокая и в какой-то степени бессмысленная. Настоящая правда и должна быть именно такой
Майкл хотел кивнуть в ответ, но не успел. Мимо них промчался огромный квадроцикл совсем как у Фрэнка и его банды и, кстати, это первый и пока единственный транспорт, повстречавшийся им на пути. Квадроцикл вызвал тревожное предчувствие у Майкла. Он не успел вовремя разглядеть водителя, поэтому со страхом обернулся назад, но по дороге, успевшей лишиться лунного света, было сложно различить даже его силуэт.
Вряд ли это похититель, махнул рукой Саймон. Мир, конечно, тесен, но не настолько тесен, так что успокойся.
Майкл повернулся к дороге и впереди увидел долгожданный указатель с надписью «Кенинг Хор». Он стал медленно сбавлять скорость. Они планировали объездить окрестности города в надежде, что склепы гробовщиков выдадут себя какими-нибудь отличительными признаками.
Вот он момент истины, произнес за его спиной Саймон. Еще чуть-чуть и нам откроются врата Ада, которые сделают нас богатыми и дадут нам то, благодаря чему мы сможем договориться с абсолютно любым злом
Майкл обернулся. Саймон широко улыбался, словно бы собирался на вечеринку.
Майкл кивнул в ответ улыбнуться он не смог. Он понимал, что сделанный им выбор будет нелегко соотносить с собственной противоречивой натурой. Но тот факт, что рядом есть ориентир, который уже смог достичь того, что ему только предстояло достигнуть, внушало Майклу надежду, что сделанный им выбор оказался правильным.
**************
Ночной Кенинг Хор.
Одинаковые дома, сырые улицы, болотно-зеленые тени в свете редких фонарей.
Апекс медленно проезжал по окраине города. Саймон всматривался в окружающие дома, выбирая из них наиболее благоустроенные. Но благоустроенными эти дома считать невозможно, особенно на фоне куполообразных строений Леклера. Гриверские здания были невысокими, не выше двух-трех этажей. Странные наросты, вроде тех, что прилипли к куртке Майкла, находились везде и мерцали даже в отсутствии солнц.
Апекс медленно объезжал каждый закоулок. Затем выехал на проезжащую часть и едва не столкнулся с шипованной машиной, словно молния, пролетевшей перед ними. Саймон, слегка испугавшись, показал вслед машине средний палец, потом обратил внимание на указатель, висевший на уровне его глаз, после чего сказал:
Удивляться нечему. Аварии здесь поставлены на поток. Глянь.
Майкл обернулся и увидел, что было написано на указателе. «Аллея Смерти». Он сказал:
Может, она так называется не из-за бешеных скоростей, а из-за того, что здесь неподалеку находится костница?
Хорошая мысль. Давай обкатаем Аллею Смерти, посмотрим, удастся ли нам найти ее.
Майкл ухмыльнулся двусмысленности слов Саймона и выехал на Аллею, выжимая из ящерицы-волка все соки. Скорость снижать опасно можно столкнуться с бешеной машиной хотя если скорость не снизить, то будет сложно найти склепы гробовщиков.
Но
Скорость он не снижал
НО
Через пару минут после стремительного полета по Аллее Смерти они обнаружили черные ворота, обвитые зарослями диких, мутировавших во что-то неописуемое, колючих растений. Голограмма над воротами, подобно старому неисправному телеприемнику, изображала две огромные и пылающие огнем буквы:
АД.
Ниже появлялась надпись, буквы которой были стилизованы под собачьи клыки:
«Вечные мучения обретет тот, кто нарушит заповеди пандетерминизма. Да будет растерзан он на части Псами, ибо тот, кто замыслил недоброе, уже прячет дьявола в своей душе лишь дьявольская обитель способна забрать у грешника то, что некогда ему вручила Н. Е. П.Ц.Э.С.
Апекс остановился возле ворот. Дреды погасли, мотор затих ящероподобный волк замер в безмолвии. Майкл достал из рюкзака заранее заготовленные черные мешки, противогаз, повесил их, на всякий случай, на шею и почувствовал редкие капли дождя. Саймон слез с байка, достал фонарик и направил его луч в сторону зловещей тишины, окутывающей тот ад, что находился за воротами.
Майкл и Саймон переглянулись.
Ну что ж. Саймон набрал воздуха в легкие и обрел такой вид, будто бы наслаждался его сырым горелым вкусом. Готов осквернить не оскверняемое?
Да. Майкл сглотнул ком в горле. Его бесстрашие осталось, но приобрело какой-то подавленный образ. Он слез с электробайка и протянул мешок Саймону.
Идем? спросил Саймон.
Майкл хотел покачать головой, но вместо этого указал рукой в сторону ада.
Они приотворили скрипучие ворота. Майкл хотел их закрыть, но Саймон сказал, что лучше оставить их открытыми, на тот случай, если им придется удирать.
Фонарик Саймона освещал землю, полностью погребенную под смесью острых булыжников и веток нависающего над ней рогаткой дерева. Майкл постоянно оглядывался назад. Бесстрашие в его организме смешалось с паранойей его голова слишком усиленно думала. Пустота усиливала его страх. Давно утихшая, но пока еще не вышедшая из организма наркотическая брусника тут же дала о себе знать невидимый крюк стал тянуть его живот то вправо, то влево, словно Майкл вновь оказался на палубе корабля. Майкл подумал, что неплохо бы обрести то внутреннее состояние, которое у него было при ограблении Престона состояние безрассудности от прорывающегося наружу импульса перемен.
Дождь усиливался. Майкл ощутил холодные мурашки по всему телу.
«Ты ничего не боишься»
«Ты ничего не боишься»
«Ты ничего не боишься»
Он повторил про себя эту фразу двадцать один раз.
Иди сюда, Майк, шепнул Саймон. Глянь.
Майкл перестал оглядываться назад и посмотрел на место, освещенное фонариком Саймона. В круге мутноватого света он увидел ржавую ручку, торчащую из-под толстого слоя булыжников.
Теперь ясно, что нам нужно делать. Саймон стал держать фонарик зубами, нагнулся и отбросил в сторону сразу несколько булыжников.
Майкл присоединился. Скоро их руки испачкались мокрой землей и блестящей зеленоватой грязью. Они откинули не меньше сотни камней, прежде чем увидеть
Бурый люк с потрескавшейся краской. Вскоре над люком появилась полупрозрачная надпись, выведенная клыками:
«Уходи, пока не поздно».
Друзья переглянулись. Саймон хмыкнул и взявшись за ржавую ручку произнес:
Увы, но это обычная голограмма, а не предупреждение бога.
И с силой дернул ручку на себя.
Сила была здесь лишней люк удивительно легко открылся. Клыки с предупреждением остались висеть в воздухе. Сквозь них проглядывалась абсолютная тьма. Саймон направил луч фонарика вниз им открылась лестница, такая же ржавая, как люк, и ведущая вниз к ручейку сточной воды, окруженному рядами булыжников. Из глубины послышался приглушенный собачий лай.
Майкл испуганно посмотрел по сторонам он не хотел смотреть на Саймона и выдавать свой испуг. Саймон вновь хмыкнул и шепотом произнес:
Воооу. Воооу. Собачки чувствуют грешную плоть. Как же избежать нам гнева божиего? Повернуть назад?
Майкл решительно покачал головой в ответ хотя он бы с куда большим удовольствием кивнул.
Хорошо, грешник. Ты выбрал свой путь. Саймон, держа фонарь в зубах, стал спускаться по лестнице, ведущей в ад.
До Майкла донеслось плюханье, с которым ноги Саймона опустились в сточную воду. Следом он услышал:
Спускайся. Собачек здесь нет
Майкл стал спускаться, как следом услышал:
По-правде говоря, здесь вообще ничего нет.
Майкл стал ногами на землю. Его ноги оказались по щиколотку мокрыми. Его карие глаза следили за кругом света фонаря Саймона. В свете не отражалось ничего, что могло бы выдавать ад ни черепов, ни собак, ни тем более охранников, ничего.
Как ты думаешь, это подземелье огромное? спросил Майкл.
Хотел тоже самое спросить у тебя, дружище, сказал Саймон слегка хмурым голосом. Не знаю, насколько огромное, но не маленькое точно, раз свет фонарика тонет в этой тьме.
Хмурость Саймона, отсутствие его издевательской иронии, как ни парадоксально, придало Майклу сил.