«Гнать в шею неподсудные созданья»
Гнать в шею неподсудные созданья:
Понять навряд ли, переврать легко.
Божественное терпит созиданье,
Когда идея скрыта глубоко:
Опасны идеалы! Их на стену
Гвоздями прибивают на века,
Им молятся. Из них взбивают пену,
Которой потчуют любого простака.
Фигуры ходят. Нету игроков.
Сумбур перемещений, правил ветки:
тут бить не обязательно врагов,
и двое умещаются на клетке.
Вздыхает поле. Лето и зима.
Весною ход, а осенью одышка;
тут истины взрастают семена,
но их ростки срывают рано слишком.
И кинуть взгляд за краешек доски
любой сподобился, но страшно там, у края:
тут молодеют наши старики,
ходы свои былые вспоминая.
И кажется, минуты не спешат,
мерещится, что тут, за слоем краски
В фигуре деревянной есть душа.
Фигуры ходят, остаются сказки.
«Пятнами летающего света»
Пятнами летающего света,
снегом вперемешку со стеклом
быт любви симбирского поэта
часто незаметно окружен.
В воздухе со вкусом остроумным
старины, подлаченной на глаз,
тонкие пылинки, шорох шумно
тихий миг растачивают в час.
Сонные мерцают: где ты, где ты?
глубиной воды из капли рук.
Век любви и содроганье света
из рыданья сердца тает в стук.
«Танцует пьяная заря»
Танцует пьяная заря,
напившись грога.
Не верить в Бога нам нельзя
все верят в Бога.
Борт проскользнет
за горизонт
и там растает.
Почти не спишь, мотор ревет,
душа летает.
Вслух о любви, рука в кольцо,
Не думать просто.
Страх обнимает за лицо
Большого роста.
Вертушка вниз,
до горла Ах,
Вспотел в подмышках.
Уже нет времени на страх
на взводе слишком.
В траву,
на ощупь взглядом лес,
пока не слышит.
Живу. Здесь тоже кто-то есть,
И вряд ли мыши.
Лежу, не чувствую покой
чужого леса,
Лежу.
Вдруг свист, и за спиной
Бабах в железо.
Со звуком ссыпанного в чан
Сухого хлеба
Чужие пули рвут
стальную Птицу неба.
«Да что я здесь?» Какой-то бред!
Взлетает точка.
Там недоделанный куплет,
и скоро дочка!..
Трясут за плечи
позади во сне дорога
Замерз? Ты стонешь
Подожди Да, есть немного
«Я спал?» Как хорошо, что спал:
с кровати в ногу.
Курю. Живой. Зима, бокал.
Я верю в Бога.
«Есть мудрость быть немножечко тупым»
Есть мудрость быть немножечко тупым,
не понимать и часто ошибаться,
и тоном разговаривать таким,
чтоб «недалеким», в общем-то, казаться:
на чуточку, но ниже быть того,
кто ближе всех достоин отношений
Искусство быть в восторге от всего,
и даже от таблицы умноженья
Она не понимает этих слов,
Ступенькой ниже стать ей не годится.
Она чуть-чуть умнее мужиков,
Всю жизнь одна. А ей уже за тридцать
«С оконного стекла я в детстве ноготком»
С оконного стекла я в детстве ноготком
Соскрябывал ледок, намёрзший бородою,
Разросшейся за ночь. В стекло дышал потом
И вглядывался в мир окна за полыньёю,
В начавшийся рассвет, от снега синий двор,
Я слышал, как сосед скрипит ведром с водою,
Не думал ни о чем, и взрослых разговор
Жил где-то вдалеке за мутной пеленою
Философское
Мы говорим «Зачем?» и «Для чего?»
Нам важен результат, процесс не важен.
Любой процесс во времени протяжен,
А время мы не чувствуем его.
Откуда в нас природная беспечность,
У смертных вера в жизни бесконечность,
Коль мы не вечны? Это от того,
Что боги нам не дали вечной пыли,
Дав волю жить. Нет, боги не забыли
Забыли мы, кто мы и от кого.
«Сегодня я себе не нравлюсь»
Сегодня я себе не нравлюсь,
не знаю, как другим.
Приду домой, я мнил, расслаблюсь,
Но миг неуловим.
Быт ест печёнку, мозги парит,
Его пинаешь в пасть
Он жрет, а котелок не варит,
Так не впервой пропасть.
Создал в глазах мечту пустую,
а может, за глаза.
«Эх, думал я, перецелую!»
Но мимо шла гроза.
Не в жизнь, ни в радость, только крохи.
Лишь ток намек в экстрим.
С фига мне эти сопли, вздохи?
А миг неуловим!
Сегодня то, назавтра это
Я знаю, опыт есть.
Мир это место для куплета,
Мерещится не счесть.
Тут кажущееся пространно,
Ты веришь, что живешь.
И в миф влезаешь постоянно,
Таская ложь, как брошь.
Мечты мои мечты поэта:
Смотри, но не ломай
Влюбляйся, говори про это,
Веди себя на край,
Но не бросайся сердцем в тучи,
В мираж из облаков.
Иначе разум не научишь,
Не раскуёшь оков.
О чем хребтина перепутья
Мне шепчет в тишине
Безумен я, и только прутья
Реальны в вышине.
«Проблески неба глазами Мальвины сквозь тучи»
«Сегодня я себе не нравлюсь»
Сегодня я себе не нравлюсь,
не знаю, как другим.
Приду домой, я мнил, расслаблюсь,
Но миг неуловим.
Быт ест печёнку, мозги парит,
Его пинаешь в пасть
Он жрет, а котелок не варит,
Так не впервой пропасть.
Создал в глазах мечту пустую,
а может, за глаза.
«Эх, думал я, перецелую!»
Но мимо шла гроза.
Не в жизнь, ни в радость, только крохи.
Лишь ток намек в экстрим.
С фига мне эти сопли, вздохи?
А миг неуловим!
Сегодня то, назавтра это
Я знаю, опыт есть.
Мир это место для куплета,
Мерещится не счесть.
Тут кажущееся пространно,
Ты веришь, что живешь.
И в миф влезаешь постоянно,
Таская ложь, как брошь.
Мечты мои мечты поэта:
Смотри, но не ломай
Влюбляйся, говори про это,
Веди себя на край,
Но не бросайся сердцем в тучи,
В мираж из облаков.
Иначе разум не научишь,
Не раскуёшь оков.
О чем хребтина перепутья
Мне шепчет в тишине
Безумен я, и только прутья
Реальны в вышине.
«Проблески неба глазами Мальвины сквозь тучи»
Проблески неба глазами Мальвины сквозь тучи,
Дождь то окончится, снова начнет, как назло.
Листья и капли летят, завихряются в кучи,
Радуга тянется книзу улыбкой Пьеро.
Осень, великая Осень на трети планеты,
Птичьи дороги истоптаны крыльями птах.
Лик родников под листвою скрывается где-то,
В школу идёт с букварём деревянный дурак
Душа
А я считала дни в карандашах,
Бросалась жить как в омут с головою,
Пыльцой на пальцах и намёками в словах
Чертила судьбы, унося с собою
Как ураган цветущие дворцы,
Ломала стены, семьи разбивая,
Измены зная, счастье и холсты
Все новые на краску наливая.
Всё завершилось, будто краткий стих,
Всё прахом между небом и землёю.
Я все увидела, и мой костер затих,
И зверь не мой стоит передо мною.
Не чело, а консервная банка:
Где-то гул, а доносится звон.
Иногда мне становится жалко,
Что не только что в миг я влюблен.
Посмотри на меня исподлобья
И меня чем-нибудь удиви,
Я наполнен твоею любовью,
Мне моей не хватает любви.
«Всё говорит о тишине и о порядке»
Всё говорит о тишине и о порядке.
Нет больше срывов, рассусальной болтовни.
Проблемы все решаемы и гладки,
Без всяких стрессов: и не ранит, не болит.
Любовь спокойна, словно матовые горы:
Вопросы так, чтоб не обидеть, не просить.
И средний возраст заставляет наши споры
До их возможного начала погасить.
Не отступать, не прикрываться малой ложью:
Увидел яму нажимаешь на педаль,
Я разлюбил гонять по бездорожью,
Гляжу под ноги и не вглядываюсь вдаль.
Да, ностальгирую: безбашенная площадь,
Когда еще открыты были все пути,
Порой взывает, но ее съедает лошадь,
Тоскливый мерин, что пригрелся на груди.
Ах, если б я другие вот и тоже
Хочу как небо высоко и далеко!
Да только ну его мне кажется дороже