Да, конечно.
Что ещё скажешь?
Вот и теперь приходится торопиться домой, чтобы поесть свою «бэпэшку», проверить почту, почистить зубы и лечь спать. Может, покурить, если силы останутся.
Но летняя резина устала трепать холодное дорожное покрытие, и скрип тормозов оглушил на мгновение загородную трассу. Неудачный поворот, и машина на обочине. Длиннющий тормозной путь, благо, не сильно занесло. Гравий на обочине помог лучшему сцеплению с невменяемым, на мгновение, автомобилем. Страху-то.
А ещё, в двух метрах дальше, опасный кювет, где неминуемая карусель могла бы ждать его.
Сердце бешено стучит. Двигатель работает ровно. Только передняя панель трясётся. Ну, как обычно.
И руки водителя так же тряслись. Первый снег не повод для смерти! Завтра же в автосервис.
Сзади остановилась старенькая «шестёрка». Из неё вылез водитель. Толстый такой, с усами. Подошёл к «Рено».
Чё случилось то?
Да, летняя резина подвела
Хэх, усмехнулся мужик. Сам-то как?
Нормально всё. Слушай, а у тебя сигареты не будет?
Снег приятно падал на разгорячённую голову. Тёмный лес вдалеке спал. Чёрной ямой казалась ближайшая обочина. Мимо проносились одинокие легковые автомобили и брызжущие грязью гигантские фуры. Сигарета приятно мутила голову. Всё нормализовывалось. Теперь стоит ехать аккуратнее, чтобы не увеличилось количество траурных венков вдоль этой трассы.
Снег, снег, снег
Время три часа ночи, я заканчиваю печатать эту повесть на своём компьютере, гармонично завершая свой больничный досуг. Да, болею я, несколько дней сижу дома, и ничего знаменательного не делаю. Вот, весь день за окном падал снег.
Ну и чёрт с ним, со снегом этим.
Только вот сознание опять вершит какие-то чужие судьбы на фоне этого белоснежного мелькающего пространства. Причём тут белая обезьяна? Как несколько часов назад я узнал от одного человека, с которым совершал переписку по интернету, что это такая притча, про прямой запрет человеку думать о чём-то определённом и заранее оглашённым. И при этом запрете человек сам начнёт усиленно об этом думать. Только не думай про белую обезьяну
Вот, есть у меня одна мысль о белой обезьяне, которая сформировалась в сознании двумя навязчивыми аргументами (которые я между строк, да и в сами строки, засунул, не скорбя наивной совестью за простодушие намёка). Мне надо бросить курить. Врачи так сказали, ибо у меня сильная абструкция лёгких. Слово абструкция у меня больше ассоциируется со словом абстракция. Верная заметка вроде её и не видно, а она где-то внутри меня сидит и теснит душу своим присутствием, оглашая такую низкопробную потребность в курении и ознаменовывая слабость воли. Курю я не так давно (не десять-пятнадцать лет), но упустил тот момент, когда стала «сгорать» в моих лёгких целая пачка в день. А то и больше, смотря насколько долгий день. Тридцать три рубля в день. Это три поездки на трамвае. Это тысяча в месяц! Это можно и «Логан» в кредит взять! Тут уж цифры астрономические. И вдруг после десятого (после миллениума) года цены повысятся?
В воду гляжу
Отняли у меня последнюю радость, вот сижу и думаю, как с этим бороться. А снег Та же танцующая белая обезьяна в центре «заоконного» мира. Когда это окно является и телевизором и театральным подмостком. Там та же жизнь, такая похожая на «обычность», но вмещающая в себе все большие и маленькие горести и радости существования. Такого разного, и, одновременно, единого. Те же трамваи, машины, редкие прохожие, дворники, собачки, детишки, птицы, провода, соседние дома, деревья, тусклые фонари
И над всем этим величавое серое небо.
Сегодня оно роняет снег, завтра, может, выродит солнце, может ещё что-то случится. Всему своя жизнь со своими скользкими грехами и своим тёплым добром.
Бросайте курить.
А я, может быть, сегодня сдамся, и выкурю последнюю, как навсегда, сигарету и лягу спать. Через четыре часа надо уже просыпаться, совершать свою иллюзию жизнедеятельности
ГОТОВНОСТЬ К СЕБЕ
Рассказ, ноябрь 2009
Сколько концертов закатывала судьба! Хочешь верь, хочешь не верь! Вот вьюга за окном, и я впустил её в дом, и стало веселее жить! Никто не говорит о том, что так не должно быть! Пускай всё размело, замело
Белая, белая, белая Чистый лист бумаги!
Но нужно идти на станцию, встречать поезд. И я пошёл. Два километра наощупь. Шаги невпопад по давно известной дороге. Но столько радости!
Белая, белая, белая Чистый лист бумаги!
Но нужно идти на станцию, встречать поезд. И я пошёл. Два километра наощупь. Шаги невпопад по давно известной дороге. Но столько радости!
Я увижу друга!
Увидеть после такой разлуки близкого человека всё равно, что глотнуть хорошего вина. Дурманит голову приятная тяжесть где-то в душе, и хочется говорить. Куда же без вина в этой ситуации? Я «затарился» заранее, а вот заранее придти на наш одинокий полустанок не успел. Вьюга, знаете ли.
Он стоял один среди осипшего снегопада.
Я попытался вглядеться. Осунувшийся, уже практически старый человек. Щетина, хмурый взгляд. Обычная чёрная шапка скрывает под собой копну седых волос. Сколько я не видел этого человека?
Ну здравствуй!
Пришлось выгнать вьюгу из пустого дома. Я разжёг огонь в печи.
Да, волосы седые. Но не так, чтобы сильно. Обычные седые волосы. Обычная жизнь, с обычными проблемами, которые иногда казались не решаемыми. Может быть до сих пор, многое так и осталось не решённым. Ничего страшного, каждый знает, что ничего не бывает так просто в жизни этой. Может быть, в какой другой, но не в этой. И какое нам вообще дело до других жизней? Мы живём здесь и сейчас, не так ли, дружище?!
Какое хорошее, нормальное, не простое, но счастливое детство. Школа, до школы обычный детский сад. Обычно всё. И институт, и армия. Всё, как у людей. Может быть, даже лучше.
Что ещё? Неудачный брак? Алкоголизм? Ну, с кем не бывает, в наше-то время! Ведь, не наркомания. Хотя, при такой жизни это, наверное, очень забавно. А так, сначала почки отвалятся, потом зрение ухудшится, сердце А тут, лет десять, и готов.
А то живёшь себе, сторожишь вьюгу. И никому не нужный лес. А ведь хотелось быть геологом. Я мы, мы даже были геологами! Эти походы за булыжниками, исследования, костры, палатки, гитары Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Зато сейчас не здорово. Какие костры теперь соберут нас всех вместе? Сейчас есть два собирательных момента в перспективе. Все, в определённое время, собираются перед голубым экраном телевизора. Ну, на Новый год, например. Что же ещё делать? Я в это время понимаю, что все мои бывшие одноклассники, коллеги, друзья, родственники, так же как и я, пялятся в телевизор.
А вторая причина для всеобщего сбора? Хех, это сырая земля, брат. Земля! Ну, кто виноват, что на наше время такой войны не выпало? Не те люди пошли. Что-то где-то сломалось? Или повода не было для проявления хороших человеческих качеств? Поводов-то хоть отбавляй! И этим надо помочь, и этим. Но не с такой чистой душой всё делается. А может, я и вру. По себе ровняю.
Мы пили водку. В печи шелестел огонь, за окном ложилась спать вьюга, время приближалось к полуночи. И стало как-то хорошо и уютно. Но это только казалось.
Какая тут может быть карьера? Скорее, больше карьеры, чем карьера. Да, я о песчаных карьерах. Это сейчас почти в любой отрасли много возможностей. Но, на свою банку тушёнки с ржаным хлебом зарабатывал. Это, конечно, не хлеб с маслом, и с икрой. Но, по-своему вкусно. И горько.
Почему развёлся? Да как и все, как и все Может быть, мода такая была? А вот зато я сейчас не знаю, что в моде. Телевизор посмотришь, так даже предполагать не хочется о том, что является нормальным поведением в обществе. Но тоже все, наверное, как и все Вот и я был, как и все, а теперь я, как сам по себе. Один. Ничего не добился, ничего не сделал, ничего не создал. Ни-че-го
Проснулся я где-то в полдень. Голова болела, но почему-то не тянуло опохмелиться.
Всё равно всё было так же. Старое зеркало смотрело на меня, а из него на меня смотрел я. Опухший, с щетиной, с хмурым взглядом, седой. Осунувшийся.
Я готов принять себя тем, кем стал. Хватит играть в героя. Тебе вчера исполнилось пятьдесят лет и кто виноват, что ты сам себе друг? И сам себе враг.
Я выпил рюмку водки и поморщился. Тошно. Больше не буду разводить этот маскарад. Не спрятаться от себя.
ПРИВЯЗАННОСТЬ
Рассказ, октябрь 2010
Конечно, полил дождь! Чего ещё ждать от этого мерзопакостного неба, что так долго собиралось с мыслями о воде. Теперь надо искать укрытие. Зато будет меньше людей на улице.
Торопливыми шагами я перебежал через дорогу, два раза споткнулся, перелез через бордюр, и спрятался за водосточную трубу. Вода вскоре загремела в этом сооружении. Стало как-то не по себе.
Тяжёлые капли изредка попадали мне на макушку, прерывая последовательный ход мыслей в моей голове. Стало совсем уже скучно. Скорее бы следующий день. Потом следующий год. И потом следующий. Скорей бы