Помощник громко сглотнул, после чего слегка дрогнувшей рукой взял стакан.
________________________________________________
Боги не спят. Никогда не спят.
Как им это удается? Лис часто-часто заморгал, словно это могло помочь отогнать сон и усталость шли четвертые сутки их плавания, которое весьма походило на бегство на самом деле оно таковым и являлось, просто разум всегда ищет оправдание и приличную упаковку совершенным поступкам. Лет десять тому назад штурманом у него был отставной офицер английского флота, мир праху его, так тот (особенно когда напивался) охотно делился подробностями своей службы.
Иногда это были вещи полезные если раньше они шли на абордаж сломя голову и наудачу, теряя при этом зачастую половину абордажной партии (а иногда и больше), не говоря уже о повреждениях собственного корабля, то благодаря его наставлениям подготовка к абордажу была если и не пересмотрена, то серьезно изменена.
Теперь над палубой шхуны натягивали прочную сеть для защиты от падающих обломков рангоута. Для защиты квартердека и полуюта, где находились средства управления судном, между правым и левым бортом воздвигали две баррикады из бочек, наполненных железным ломом. Концы реев снабжали крюками для разрыва такелажа судна противника.
Кроме абордажных топоров и сабель часть абордажной команды была вооружена портупеей Эдварда Тича, по крайней мере, на Тихоокеанском побережье считают, что именно Черная Борода ее придумал это два широких ремня, перекинутых через плечи и крепившихся к поясу. На каждом ремне имелось три или четыре петли, в которые вставлялись пистолеты. Получалось, что владелец такой портупеи имел при себе от шести до восьми заряженных пистолетов, причем мог стрелять, не вынимая их из петель.
Все это позволило очень существенно уменьшить потери, а в совокупности с заходом по солнцу, залпом картечи перед самым абордажем и атакой двумя группами (с носа и кормы), очень часто потерь не было вовсе.
Другие его рассказы были познавательны как оказалось, дисциплина на пиратских кораблях была ничуть не хуже, чем на кораблях английского флота. А часть своих правил Черный «Барт» Робертс, чей кодекс поведения на борту негласно считается эталоном в пиратской среде, перенял именно у военных моряков.
Например, на корабле запрещается играть на деньги в кости и карты, свечи и лампы должны быть погашены в восемь часов вечера, и если кто-нибудь из экипажа захочет выпить после этого часа, он должен будет делать это на открытой палубе в темноте (по поводу выпивки на судах английского флота, Лис усмехнулся, у меня большие сомнения), ну и, наконец, самовольно покинувший корабль или вышедший из рукопашного боя во время сражения, должен быть наказан смертью или высадкой на необитаемый остров.
Иногда в историях проскакивали откровенно забавные моменты в военных сводках для сведения общественности никогда не упоминался термин «отступление» или «поражение», поскольку боевой дух нации должен быть всегда на высоте. Вместо этого простым смертным сообщалось о «тактической перегруппировке» и «стратегическом перестроении».
Вот и сейчас они не спасались бегством, а «шли установленным курсом на максимально возможной скорости». Курс постоянно корректировался Леон использовал любой просвет в тучах, дабы определить нынешние координаты корабля, а экипаж, который ел и спал прямо на палубе, поднимал, либо убирал по ситуации паруса.
На наше счастье, он поправил бандану, на минуту выпустив штурвал, «Мэри Диар» очень хорошо ходит при боковом ветре и под острым углом к нему а ветер именно такой. Наихудший ветер попутный, в этом случае шхуна начала бы рыскать, и ее преимущество в скорости перед фрегатом улетучилось бы как Как что? Он наморщил лоб, только не спать, до Кокоса, если верить Леону (а почему я должен не верить?) остался дневной переход. О чем я? А-а, улетучилось бы как Интересно, мысль опять ушла в сторону, насколько отстал от них фрегат? Тут много факторов, устало пожал он плечами, ветер это раз, ну, с ним мы разобрались, он наш, общая скорость это два, тут тоже все понятно, фрегат тяжел и неповоротлив, мастерство навигатора и рулевого это три, вообще обсуждать нечего и он, и Леон они оба ходили в этих широтах с детства, иногда он ловил себя на мысли, что штурман определяет координаты просто оглядевшись вокруг как мы ориентируемся в городе только в качестве домов, улиц и площадей выступают волны, облака и птицы.
С последними, кстати, в открытом море большие проблемы, он чуть подумал и, усмехнувшись, решил значит, только по волнам и облакам.
Так о чем все же я? Он помотал головой, но так и не вспомнил ведь это было так давно, несколько столетий назад. Когда я мог спать и видеть сны. А теперь?
А теперь Боги не спят. Никогда не спят.
Сон восьмой
Прыжок. Почти что не успел.
Погода испортилась окончательно.
Причем удручало совсем не это, он философски пожал плечами и в сердцах плюнул за борт. Философски потому что ситуация эта повторялась уже не регулярно, она повторялась постоянно тупая и всепоглощающая вера в прогноз погоды, а точнее в местную разновидность Гидрометеоцентра, и во всемирную паутину.
В сердцах потому что капитан человек неглупый, но доказывать ему, что появление высококучевых облаков, а особенно если они сопровождаются «барашками» и юго-западным ветром есть не что иное, как предвещение ухудшения погоды, в то самое время, когда прогноз и Internet говорят обратное дохлый номер.
Поэтому выход в море отложен не был более того, в течение этого дня только ленивый человек ехидно не интересовался, эй, Major, ну и где твой шторм? Насмешки вслух прекратились после лязга передернутой затворной рамы одного из ТТ команда молчаливо посчитала, что имя «Major» безусловно отражает внутреннюю суть моториста, но по своему влиянию явно уступает имени «Crazy».
Работы у него не было никакой оба дизеля весело стучали, позволяя кораблю довольно-таки резво преодолевать милю за милей, приближаясь тем самым к конечной точке их маршрута. Команда упоенно валяла дурака, из всего экипажа занят был только Нуэртес обязанности рулевого никто не отменял.
Расслабленным состоянием команды тут же воспользовалась настырная журналистка, а обвинить людей в чрезмерной болтливости язык ни у капитана, ни у его помощника не повернулся все знали друг о друге абсолютно все, темы для разговоров были уже многократно обсуждены разговаривать друг с другом было просто не интересно.
А тут новый человек, да еще и внимательно тебя слушающий. Подсознательно все понимали, что у нее работа такая слушать и вопросы задавать, но поделать ничего не могли, ну как откажешь в общении молодой девушке, да к тому же еще и весьма симпатичной?
Он усмехнулся насколько же зачастую просто сблизиться с человеком и не важно, какого пола он и какого пола ты.
Чему улыбаешься?
У тебя поразительное умение задавать верные вопросы, ответил он, не повернув головы. Откуда ты знаешь, что я улыбаюсь?
А ты всегда улыбаешься, она беспечно развела руками и устроилась на понтоне рядом.
Да ладно.
Да, подтвердила она. Ты просто когда-то перестал это замечать. Кстати, у тебя очень своеобразная манера улыбаться.
Да ладно, повторил он.
Ты никогда не улыбаешься полной улыбкой, она повернулась к нему. Правым углом рта если тебе что-то не нравится. И левым если ситуация кажется тебе забавной и веселой.
Человек должен уметь иногда посмеяться над собой, он улыбнулся «левой» улыбкой, иначе он сойдет с ума. Об этом, к сожалению, знают очень немногие
и поэтому в мире так много сумасшедших, закончила она цитату. Знаю, «Одиссея капитана Блада». Хотя нет, она церемонно поклонилась в его сторону, майора Блада.
Чего тебе надобно, старче? правый угол его рта едва заметно дернулся.
В смысле? она тряхнула огненной копной волос, в которую превратил ее прическу заметно посвежевший ветер.
Чего ты хочешь?
Тебе какое желание ежесекундное или долгосрочное?
Кроме мира во всем мире и windows без глюков.
Поняла, она сделала вид, что задумалась. Порази меня.
Что?
Выражаясь твоим языком мне скучно. Порази меня. Я понимаю, что это не просто
Не льсти себе. Ничего в этом сложного нет, он снял очки и с силой провел ладонью по лицу сверху вниз. Смотри.
Куда? она с готовностью завертела головой по сторонам.
Да куда тебе удобно. Хочешь налево, хочешь направо. Лично мне, он положил открытую ладонь с растопыренными пальцами на свою грудь, удобнее смотреть прямо. А иначе шея затечет.
А на что смотреть? На океан? разочарованно протянула она.
На секунду мне показалось, что я слышу в твоем голосе нотку совершенно неуместного пренебрежения, тон его был серьезен и в то же самое время насмешлив. Ты не права. Попробуй посмотреть на океан не как обыватель, а как философ. Что ты видишь?