Я тебя раньше не видела.
Не такая уж я персона, чтобы обращать на меня внимание, засмеялся незнакомец.
Ты живешь на этом этаже и пробираешься, как домушник, в чужие комнаты?
Ну, мадам, я не совсем домушник, впрочем, это не имеет значения. Надеюсь, не помешал?
Помешал! резко ответила она, махнув рукой, указывая на дверь.
А я подумал, он немного помолчал, мне показалось, что смогу быть полезен.
Чем?!
Хотя бы тем, чтобы принести веревку! и снова залился дружелюбным смехом.
Ненормальный. Идиот, устало выдохнула женщина.
Как вам будет угодно, мадам. Впрочем, я не в обиде, для этого места такой комплимент неудивителен.
Убирайся прочь! Оставь меня в покое! оборвала она. Но гость не двинулся с места. Он молча стоял, чего-то ожидая. Небольшая пауза повисла в прохладной тишине, лишь занавеска, скользя по полу, издавала легкое шуршание. Вдруг женщина снова заговорила, а голос ее был резким и злым:
Ты действительно можешь достать веревку?
Новенькую, белую и прочную, такую, как вы желаете.
Но такие вещи здесь запрещены.
Это не так сложно, мадам.
Теперь она внимательно его разглядывала. Наконец, вымолвила:
Чего тебе нужно взамен такой любезности?
О! Как сказать? Для меня большая честь разговаривать с таким человеком
Ты меня знаешь?
Кто же не знает величайшего художника, скульптора? Ваши работы, мадам Софи
Пустое, отмахнулась она. Ты сказал большая честь со мной разговаривать? А потом с большой честью отправить меня на тот свет и смотреть, как я делаю это? Ты так развлекаешься?
Мужчина уже хохотал:
У вас удивительное чувство юмора. Нет, я, как вы изволили выразиться, не развлекаюсь, и никому смерти не желаю. Но ваши намерения повергли меня в смятение. Я вас не понимаю! Думаю, человеку такого таланта и удивительной судьбы есть в этой жизни за что держаться. Иначе и быть не может. А вы
Держаться? Не за что. Нет Да и ни к чему все это
Говорят, у вас редкий дар, мадам.
Моя жизнь, как тень, черная, бесформенная и безликая, понапрасну скрывающая солнце. В ней нет ни капли смысла, тихо беспомощно пробормотала она. Да, что ты в этом понимаешь?
Так объясните!
Тебе? Не твое дело! Кто ты такой?
Как знаете, мадам, и мужчина сделал шаг к балкону.
Постой!
Конечно, мадам.
И снова тишина надолго заполнила темноту.
Мадемуазель! наконец выдохнула она.
Тем более.
Чего ты от меня хочешь?
Повторяю, я не убийца, а потому желаю знать, зачем вы решили совершить такой поступок. А если это минутная слабость? Если это роковая ошибка? Тогда вам веревка не понадобиться вовсе. Я не хочу в этом участвовать, не зная истинных причин. Простите, но вам придется убедить меня в необходимости такого шага, лишь тогда я смогу помочь.
Хочешь знать правду? Не хочешь марать руки и брать на себя грех?
Грех? и веселые искорки блеснули в глазах мужчины, но она их не заметила, а незнакомец невозмутимо продолжал:
Что же, пусть будет грех, если вам так угодно.
Исповедь, пробормотала она, ты священник?
Ни в коем разе, скорее, наоборот.
Что наоборот? вздрогнула она.
Священника не призывают для такого случая. А он, узнав о ваших намерениях, сюда бы не пришел скорее, придал бы вас анафеме. А я? Что я? Первый встречный, ничего не значащий для вас человек. Может быть последний, попавшийся под ноги на этой грешной земле, и вы можете смело довериться мне, обо всем поведав. Можете выбросить все лишнее, ненужное, то, что мешало в мусорную корзину. Считайте, будто меня здесь нет. И, повторюсь, я не священник уж это точно.
Ясно праздное любопытство! Спектакль для балконного проходимца, затеявшего забраться в чужую душу перед ее кончиной, а потом рассказывать об этом другим ненормальным Да ты просто ничтожество, как и все они, прошептала она.
Пусть будет так, мадемуазель Итак, я слушаю вас
А ты действительно можешь
Принести веревку? Да, мадмуазель. Возьму ее в прачечной. Там у меня есть хорошая знакомая.
Но уже поздно.
Прачки работают и ночью.
Значит, покончим с этим прямо сейчас Что же так тому и быть. Так даже лучше Что ты хочешь знать?
Все!
Теперь женщина молчала, глядя на колыхающуюся занавеску. Та, словно живая, шевелилась, смело разгуливая на ветру. Шелестела, перешагивая через порог балкона, кого-то выглядывала в парке внизу, снова возвращалась в комнату, на мгновение замирала, и опять продолжала свое бесконечное движение. Иногда казалось, что в нее кто-то обернулся или даже вселился. В ней было столько жизни, трепетного волнения, что невозможно было оторвать глаз. Тусклый свет фонаря подчеркивал очертания прозрачной ткани, постоянно сменяющиеся ее настроения. В ней билась жизнь, она шелестела, сияла отблесками, скрывая темноту наступающей ночи, снова становилась прозрачной. Пожалуй, она была единственной, кто пытался что-то сделать или сказать в безмолвной серой комнате, может быть показать своим неугомонным видом, что жизнь продолжается, что она играет, пульсируя где-то рядом незнакомыми дивными красками. А женщина безмолвно за ней наблюдала, не в силах произнести ни слова. Молчал и незнакомец ее спаситель или палач (смотря, как относится). Но то, что он способен повлиять на эту ночь, на несчастную, сиротливо притаившуюся в углу женщину, и ее жизнь, теперь было понятно. Все зависело лишь от времени минут, коротких или длинных мгновений, которые понадобятся ему для простой вещи ненадолго отлучиться, чтобы потом вернуться с веревкой. Но и он молчал, глядя на женщину, и ждал. О чем он думал? Что выражало его лицо в этот миг? Этого женщина не знала, а занавеска сказать не могла, и ветер, который с ней играл, тоже. Оба они были молчаливыми свидетелями темной комнаты и двух людей, договорившихся о чем-то, но пока размышляющих каждый о своем.
Вдруг мужчина заговорил. Его голос больше не был насмешлив, но был тороплив и волнителен. Иногда он сбивался и тогда умолкал. Незнакомец словно сбросил маску, под которой скрывал истинную причину своего визита, и не поверить ему в эту минуту было невозможно. Было видно оказался он здесь неслучайно. И теперь мужчина с трепетом говорил:
Мадмуазель, позвольте продолжить мне. Простите за мой поздний визит и столь необычное появление Дело в том Когда я узнал, что вы находитесь здесь был крайне удивлен. Был поражен, шокирован Я знаю вас давно. Видел не один раз в той прошлой жизни. Я за вами наблюдал не один год и хочу признаться я ваш поклонник Нет, не так Ваш почитатель. Нет, снова не так Сейчас объясню Все началось, когда я впервые увидел ваши работы. Конечно, поначалу они меня взволновали, но узнав, что их автор женщина, я был потрясен. Такое невозможно! говорил я себе. Такого не было, и быть не должно. Мне стало невероятно любопытно женщина-скульптор! И тогда при случае я решил вас разыскать. А когда мне это удалось
Внезапно мужчина умолк. Какое-то время было слышно лишь его прерывистое дыхание.
я понял, что полюбил вас, наконец закончил он.
Вот дьявол. Только этого мне не хватало! низким голосом резко отозвалась обитательница темной комнаты и засмеялась.
Позвольте, не перебивайте, дайте мне сказать.
Господи, как я сразу не поняла ночью в сумасшедшем доме через балконную дверь вваливается какой-то тип Эй, послушай, ты в своем уме никого моложе себе не выбрал мне не двадцать лет, даже не тридцать и не тридцать пять.
Умоляю, дайте же мне сказать
Ты в состоянии выполнить свое обещание или все это бредни и пустой вздор? снова оборвала она его.
Да. Но прежде выслушайте меня.
Только быстро я не желаю долго терпеть. Говори и покончим с этим. Сразу и сейчас.
Конечно Могу я пройти?
Все это время он стоял у балконной двери. Женщина жестом указала ему на кресло в глубине комнаты напротив себя. Он сделал несколько шагов и сел. Помолчав немного, снова заговорил:
В тот день зачем-то я снова и снова рассматривал огромную скульптуру, с которой все и началось. На постаменте было начертано ваше имя, и я недоумевал. Простите, но в голову лезли самые идиотские мысли: Интересно, чтобы поднять такой кусок бронзы какие у ее автора руки? А ноги? Чтобы под таким весом устоять какой они должны быть толщины? Женщина титан? Женщина атлант? А какой, простите, у нее торс, зад? Она сделана из камня? А какие у нее мышцы, пальцы рук, а грудь? На какое животное должно походить существо женского рода, работавшее с таким материалом? Интересно каких она родит детей? Гигантов? Женщинаскала, высекающая искры из куска мрамора или гипса. А стоит ей прикоснуться к лишнему фрагменту гранита пожалуй, он тотчас превратиться в пыль. Так думал я, оглядывая скульптуру, уже не в силах сдерживать смех. Люди, находившиеся в зале, с недоумением на меня смотрели, но я не мог скрыть своего настроения. Уже как ненормальный хохотал. Это был странный приступ. В этот миг меня не интересовало эстетическое восприятие скульптуры лишь видел образ колосса в женском одеянии, сотворившего подобное, что меня чрезвычайно веселило
Прошло время. Я об этом забыл. Но однажды в Париже, проходя мимо одного из художественных салонов, увидев вывеску «Работы Гобера и его учеников», решил зайти. Сразу же вспомнил все говорили, что та особа исполинских размеров и непомерной силы его ученица. А потом, когда мне в зале, заставленном огромными скульптурами, показали вас, я был потрясен. Передо мной стояла миниатюрная девушка. Нет, женщина. Совсем еще юная чудесная женщина с прекрасными глазами, удивительными тонкими руками, и взглядом, в котором помещался целый мир. Я подошел, что-то спросил. Вы что-то ответили, кивнув в сторону скульптур, и перешли в другой конец зала к своему учителю. Вы меня не помните. Случилось это лет пятнадцать назад. Но, дело не в этом. В салоне была толчея. Все о чем-то говорили, спорили, ругали или хвалили. Так обычно бывает в подобных местах. А я снова искал возможность приблизиться к вам. И опять эти глаза, их глубина океан, куда меня не допускали, где мне не было места. Он был загадочным, словно находился на другой планете, наполненный неведомыми желаниями, мечтаниями, потаенными страстями. Да-да, страстями! А еще эти тонкие нежные руки. И откровенный взгляд, которым вы изредка втайне, как вам казалось, одаривали Гобера. То были мгновения, когда в ваших глазах зажигались огоньки красивой, утонченной, нежной женщины. Не скульптора, а именно женщины. Страстной и волнующей. С нескрываемым темпераментом и неподдельным обаянием, которым обладают лишь немногие представительницы вашего пола. И все это вы отдавали только ему. На остальных вам было наплевать, впрочем, как и на меня. Хотя, как мне тогда показалось, Гобер не удостаивал вас таким же вниманием. Ему тоже было на вас наплевать. Он встречал гостей, что-то говорил, показывал, торговался, продавая свои творения, рядом с которыми скромно помещались работы учеников. И снова шум голосов, нагромождение каменных, гранитных или бронзовых глыб и изваяний. А я продолжал наблюдать. Меня не интересовали скульптуры. Интересовали только вы. И вдруг я понял мир, где вы находитесь, он Как это объяснить? вам чужд. Он стирает с вашего лица красоту, подменяя ее призрачными иллюзиями, нереальными мечтами, порочной любовью. Вы были нежным цветком в этой каменной пустыне. А вокруг сад мертвых камней, где вы оказались случайно, и должны были немедленно его покинуть. И тогда мне пришла в голову мысль: глина, все эти булыжники они не стоят, не заслуживают вас, и этот полный пожилой мужчина тоже. Вы совсем еще юная, трепетная особа, как полевой цветок, как бабочка с белоснежными крыльями а рядом это нагромождение. Тогда и понял, что полюбил. А еще понял что ненавижу все эти скульптуры. Они убивают вас, а этот ужасный тип по имени Гобер вас унижает Таково было мое с вами знакомство Вам было на меня наплевать, поэтому вы меня не запомнили. Зато я вас запомнил на всю жизнь. А недавно, узнав, что вы оказались здесь был потрясен. Еще и эта веревка, мадмуазель Софи. Они вас стерли, это они вас уничтожили.