Сущевский вал
Лев Портной
© Лев Портной, 2018
Книга замечательного российского писателя Льва Портного. Книга выпущена в рамках конкурсной книжной серии «Славянское слово» Международным союзом писателей им. св. св. Кирилла и Мефодия.
Сущевский вал
Лев Портной
Иллюстратор Анна Портная
© Лев Портной, 2018
© Анна Портная, иллюстрации, 2018
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Все совпадения и расхождения случайны.
Иллюстрация Анны Портной
Глава 1
От необходимости идти и что-то делать, чтобы исправить что-то в последний момент, Сергей Морозов страдал больше, чем страдал бы от самой катастрофы, случись она немедленно. Вот явился бы декан с извещением об отчислении из института, и молодой человек выдохнул бы с облегчением.
У него остались два «хвоста» за прошлый год курсовая по денежному обращению и экзамен по бухгалтерскому учету. Преподаватель Васильковская сжалилась над ним и дала время до начала следующего учебного года. И. о. Поддубского тоже крови не жаждал, но на поблажку поскупился. А ведь мог и «удовлетворительно» поставить. Но он только усмехнулся, протянул Морозову зачетную книжку с незаполненной графой и сказал:
Ступай, зубоскал. Учи учет. Соизволишь выучить, приходи. В июле я буду в Москве. Когда застать меня, узнаешь на кафедре. А в августе я уйду в отпуск. Впрочем, в последних числах благословенного месяца возвращаюсь в Москву. Так что, все в твоих руках.
Сергей хотел уговорить, упросить Поддубского, поставил бы тот «троечку» и избавил бы себя от сомнительного удовольствия встречаться с Морозовым. Но умолк, взглянув в желтое лицо, на котором не столько возраст, сколько пороки высекли глубокие морщины. С торжествующей улыбкой Георгий Никитич добавил:
А в отпуск я поеду в Коктебель, там нравы умеренные.
Тем и закончилась весенняя сессия. Сергей сказал себе, что отдохнет пару дней и засядет за учебники. Накатает курсовую. «Переход от закона денег к закону планомерного и пропорционального развития» такой была тема работы. Бухучет разберется, какие записи заносятся в главную книгу, если кассир Иванова взяла деньги из кассы и сдала их в банк на расчетный счет.
Два дня прошли, и он позволил себе неделю. Затем еще неделю. Потом решил, что летом нужно забыть обо всем и отдыхать. Пришла и такая спасительная мысль: если пересдавать бухучет в июле, старый хрыч непременно завалит его и принудит прийти в третий раз. Не зря же и. о. Поддубского упомянул, что появится в последних числах августа.
За курсовую Морозов не беспокоился. Пару ночей посидеть, накатать сорок страниц белиберды, напичкать цитатами из Маркса-Энгельса-Ленина и последнего съезда КПСС всех делов-то.
Лето пролетело. Накануне первого сентября был еще порыв что-то сделать, что-то успеть за последнюю ночь. Но он не нашел учебника по бухгалтерскому учету. Должно быть, забыл где-то в аудитории, да так и не спохватился. Уже лежа в постели, вспомнил! Экзамен у Поддубского был последним. Вернувшись домой, он задвинул кейс за стол и ни разу не открывал его.
Сергей вылез из постели, откинул шершавую от пыли крышку из черного кожзаменителя, так и есть, вот он «Бухгалтерский учет под редакцией Бабаевой». Но взять книгу в руки, сил уже не было, уже свыкся он с мыслью, что учебник пропал и сделать ничего невозможно. Он лег в постель, свернулся калачиком, и бухгалтерские птички, неподвластные его разумению, порхали перед мысленным взором, а за ними увивались четкие и понятные, но так и не написанные положения о том, как при переходе к коммунизму закон планомерного и пропорционального развития вытесняет деньги из обращения.
#
Комитет комсомола института располагался на третьем этаже в старом здании. Сергей приоткрыл дверь. Дмитрий Алексеевич, загоревший, хорошо отдохнувший, круглый и улыбчивый, со здоровым румянцем на щеках и мальчишеским блеском в глазах, сидел за столом у окна. Вокруг другого, длинного, для заседаний, стола с веселым щебетом плотно толкались студенты, клеили плакаты для завтрашнего дня. В сердцевине утеснения оказались две студентки, Юля Зарудная, секретарь комитета комсомола теперь уже второго курса учетно-экономического факультета. Ее сам Дмитрий Алексеевич пас. Второй была девушка, знакомая только в лицо, с волосами цвета сушеных на солнце помидоров. Она с вызывающей ленцой смотрела на вошедшего. Он спасовал перед томными маслинами, отвел глаза первым.
Морозов! Рукавишников как будто обрадовался.
Сергей принял возглас как разрешение войти.
Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, он прошел к столу секретаря комитета.
Так ты что, обходной лист, пришел подписывать? задиристо спросил Рукавишников.
Морозов замешкался, размышляя: как понимать Дмитрия Алексеевича? Неужели он осведомлен о проблемах Сергея? Если так, значит, вопрос уже обсуждался. Решение принято. Можно вздохнуть свободно. Обходятся же люди без высшего образования. Живут не хуже, а то и лучше. Тех же таксистов взять.
Или успокаиваться рано? А секретарь комитета комсомола попросту считает, что отчисление такого, как Морозов, вопрос времени?
Шутливый тон Рукавишникова ни о чем не говорил. Дмитрий Алексеевич отличался легким нравом, блеск в глазах не угасал никогда, всем своим видом он предлагал принять за аксиому, что жизнь такова: «кого-то выбирают Римским Папою, кого-то запирают в тесный бокс», но при любом раскладе уныние грех непростительный.
Дмитрий Алексеевич, я еще не совсем потерян для общества, сказал Морозов.
Смотря, для какого! парировал Рукавишников и, смягчившись, добавил. Ладно. Зачем пожаловал?
Дмитрий Алексеевич, у меня там «хвосты» кое-какие, тихо, чтобы не слышали активисты, произнес Сергей.
А комсомол тут при чем? засмеялся секретарь.
Смеялся он по любому поводу и говорил шумно, вовлекая всех в шутовское действо.
Комсомол не при чем, согласился Сергей. Завтра мы едем на «картошку»
Вот на «картошке» ты точно погоришь! еще больше развеселился Рукавишников и громким шепотом произнес. Думаешь, там через день пьют? Нет! Каждый день! А сейчас сухой закон, помнишь? Вот ты и погоришь! Вылетишь из института со строгачом, а то и из комсомола Так что лучше малой кровью, прямо сейчас тебя отчислить. Хотя бы без взысканий обойдешься!
Он расхохотался, глядя на растерявшегося Сергея.
Дим, хватит издеваться над человеком, крикнула Юля Зарудная.
Слушай, у меня национальный праздник будет, когда Морозов уйдет, выдавил Рукавишников, но вдруг оборвал смех и спросил: Ну ладно. Так чего там у тебя?
«Хвосты» небольшие, повторил Сергей. Бухучет и курсовая по ДОКу. Я в принципе-то написал, тут Морозов не выдержал, вздохнул и дальше пустился в откровенное вранье. Но там Васильковская кое-какие замечания сделала Словом, Дмитрий Алексеевич, мне бы на «картошку» не ехать Может, дадите здесь в Москве какое-нибудь задание?
Не ехать ему! В стройотряд не поехал! И на «картошку» не хочешь! А еще говоришь, для общества не потерян! И потом! Что у тебя там за «хвосты» небольшие?! Скажи честно, что не брался до сих пор ни за курсовую, ни за бухучет!
Дмитрий Алексеевич
А что ко мне-то пришел? перебил его Рукавишников. Ступай в медпункт, больничный возьми
Ну, это ж нечестно, протянул Морозов.
Честный ты мой! воскликнул секретарь и склонился над столом.
Некоторое время он сидел, подперев голову левой рукой, а правой зажал карандаш и выстукивал дробь. Сергей обреченно ждал. Дмитрий Алексеевич, на что-то решившись, бросил карандаш и сказал:
Значит, вот что. Я тебе помогу, но и ты должен будешь сделать кое-что
Дмитрий Алексеевич, для вас
Да не для меня! оборвал Морозова секретарь и саркастически хмыкнул: Для меня, хех!.. Ты вот что, Морозов. Пойдешь вместо «картошки» в магазин продавцом. Адрес пиши. Сущевский Вал, дом шестнадцать. Магазин «Овощи-Фрукты». Завтра к восьми туда. Там еще кто-то будет с УЭФа, на месте увидишь.
Сергей прижал правую руку к груди и с чувством сказал:
Спасибо, Дмитрий Алексеевич
Подожди ты! вновь перебил секретарь, теперь уже он понизил голос так, чтобы слышал только собеседник. Это не все. Поможешь одному товарищу из райкома. Не из нашего, не из Дзержинского района, а из Кировского. Но так надо! Дуй домой сейчас, жди. Он тебе сам позвонит и все скажет. Понял?
Дмитрий Алексеевич, все сделаю! с готовностью пообещал Сергей.
Телефон напомни домашний, велел Рукавишников.
Морозов написал на листке семь цифр и подвинул бумагу секретарю.
Все, ступай, сказал тот. Понимаю так, что до первого октября должен сдать ты свои «хвосты».
Да это без проблем! с преувеличенной бодростью воскликнул Сергей.