Алке и Юльке показать, что им придется слишком хорошо повертеть задницами, чтобы привлечь его внимание.
Перед остальными просто похвастаться.
Все они, проследив его взгляд, шарили глазами по толпе, пока соломенная шляпка не увязла в перекрестье их взоров.
Сергей не спешил, он ждал, когда Лариса подойдет ближе. Она поравнялась с ними, но смотрела в другую сторону, словно лотки с зеленью особенно привлекали внимание. Тут Сергей мог уже без ущерба самолюбию позвать ее, просто за тем, чтобы не прошла мимо. Но за мгновение до его оклика соломенная шляпка повернулась. Взгляд ее не был блуждающим, как у человека, который ищет кого-то, о месте нахождения кого имеет самые общие представления, знает, что он где-то здесь, а где именно не знает. Ясно было, что Лариса давно приметила Сергея, но не спешила, сначала прогулялась в свое удовольствие.
Она двинулась навстречу, он спустился с крылечка, обнял ее, потянулся губами, и целовались они долго. Затем Лариса, ничуть не стесняясь, окинула взглядом его временных коллег. Сергей взял ее под локоток, хотел подвести поближе, познакомить. Но Варвара Антоновна не дала.
Ну, кавалер! улыбнулась она. Про работу не забудь. А вы что рты разинули? Пошли, пошли
Ахмадеев поднялся и остался стоять, с одобрением и хитринкой глядя на Сергея и Ларису. Он придерживал дверь, уступая дорогу женщинам. Студентки подошли к двери первыми, Варвара Антоновна пропустила вперед Лену, а Иру повела сама, обняв девушку за плечи. За ними проплыла Купчиха, в ее сытом взгляде появилось какое-то животное удовольствие. Последними с вызывающими ухмылками в магазин ушли Алка и Юлька.
Из института? спросил Сергей.
Наоборот, только в институт, ответила Лариса. Мы во вторую смену.
Так это же в два начало.
А-а! Да куда спешить-то? Там делов-то распределят нас на практику. Схожу, узнаю, куда меня распределили
А потом дома будешь или в институте?
А тебе-то что? задиристо спросила она.
Если в институте встретимся там. Мне нужно там найти кое-кого, чтобы «хвосты» сдать.
Не знаю, с неохотой протянула Лариса. Если в институте меня не будет, значит, буду дома. Но лучше позвони сначала
Так у меня и телефона твоего нет.
Запиши.
Потом запишу. Вечером дома у тебя встретимся, сказал он, имея в виду, что теперь без него она не должна никуда ходить.
Не дав ей возразить, Сергей поцеловал ее в губы и скрылся в магазине.
#
В зале дядя Саша, посвежевший после короткого отдыха в каптерке, уже грузил коробки с бананами на весы. Работал он с неожиданным энтузиазмом, в движениях его не было прежней, медвежьей размеренности, но какая-то поспешная сноровистость, словно впереди маячила награда, и ему с детской нетерпеливостью хотелось заполучить ее.
По пути на точку в ответ на традиционные вопросы Тягач повторил традиционно:
Куда-куда?! В Лианозово!
На такой тачке далеко не уедешь!
Но выдал свои шуточки он на ходу, можно сказать, на бегу, дежурно, без всякого удовольствия. Удивленный Морозов спросил:
Дядя Саш, мы чего так торопимся?
Машина сейчас придет, понятно? буркнул Тягач.
Понятно, ответил Сергей.
Но, конечно же, он не понимал, отчего это грузчик вдруг проявляет такую ответственность? Машина придет! Что с того? Куда она денется?
Отгадка была простой. Тягач имел в виду не очередную доставку товара с плодоовощной базы, а грузовик, приезжавший после обеда за макулатурой. Он появился минут через пятнадцать после того, как они развезли продавцов по точкам. «ГАЗ-51» свернул с Сущевского Вала в тупик. Дядя Саша бросил сигарету и с удовлетворением произнес:
Вот он. Пошли, Серый.
Он не спеша, с довольным видом направился к пункту приема макулатуры.
Ну, народ, разойдись! Разойдись! Давайте-ка, мамаша, в сторонку со своими газетками!
Вот она, вот она, послышалось сзади, это Яков обозначил бормотанием свое участие в деле.
Тягач заглянул внутрь помещения и прогромыхал:
Ну, что, Марго, ты же без нашей помощи и аборта сделать не можешь!
Кабы не ваша помощь, и аборт бы не понадобился, беззлобно парировала Маргарита.
Она выдала марки очередному книгочею, и тот с оскорбленным видом, пряча глаза, вышел на улицу.
Перерыв! Технический перерыв! осадила приемщица следующего посетителя.
Ну, что, Марго, ты же без нашей помощи и аборта сделать не можешь!
Кабы не ваша помощь, и аборт бы не понадобился, беззлобно парировала Маргарита.
Она выдала марки очередному книгочею, и тот с оскорбленным видом, пряча глаза, вышел на улицу.
Перерыв! Технический перерыв! осадила приемщица следующего посетителя.
Повесь табличку «Ушла аборт делать!» хохотнул Тягач.
Сергей забрался в фургон, а дядя Саша и Яков подавали ему стопы газет, картона и старой бумаги. Иногда лопались веревки, и он принимал рассыпающиеся кипы.
Ну, куда, куда ты мне это?! протестовал водитель.
Он тянулся руками к Сергею, норовя выхватить несвязанные стопы бумаги. Но подоспевал Тягач, не церемонясь, могучим плечом отодвигал шофера в сторону и подавал новые связки:
Куда-куда! На растопку! утихомиривал он водителя. Бери, пока дают
С работы из-за вас выгонят, жаловался тот.
Правильно сделают, подхватывал дядя Саша. Придешь к нам, научим тебя родину любить!
Бумага рассыпалась, и Сергей ногами заталкивал ее вглубь фургона. Люди, пришедшие сдавать макулатуру и томившиеся в очереди, поглядывали на них с тоскливой обреченностью, словно погоня за редкими книгами была занятием физиологическим, и необходимость отправлять свои надобности на глазах у грузчиков повергала в смятение. Особенно они стеснялись и даже побаивались шумного и бесцеремонного дядю Сашу, чем и подзадоривали его.
В какой-то момент Тягач выхватил пачку газет из сумки на колесиках у средних лет женщины в толстых очках.
А что тут возиться? Давай сразу сюда! он сделал вид, что хочет бросить связку в фургон.
Женщина, бережно собиравшая газеты в течение нескольких месяцев, в отчаянии запричитала:
Ай-ай-ай!
Она потянулась к дяде Саше, но тут же отдернула руки, вцепилась в ручку и передвинула сумку на колесиках за спину.
Шучу, шучу я! загоготал Тягач.
Он повернулся к женщине, протянул обратно пачку газет, та в испуге попятилась. Дядя Саша по-медвежьи облапил ее, и она заверещала тихо, несмело, полагая, что сейчас у нее отберут всю макулатуру. Тягач сунул пачку газет в сумку, затем забрал стопку у Якова, всучил ее напуганной женщине и хохотнул:
Вот тебе подарок! Бери, не боись!
Э-э! Но ты не наглей! возмутился водитель.
Он выхватил из рук женщины «подарок» и бросил его под ноги Сергею.
Когда они закончили, Тягач поманил Сергея и скрылся внутри пункта приема макулатуры. Сергей спрыгнул на землю и последовал за дядей Сашей. Маргарита сидела в пустом, полутемном помещении. Она неторопливо облизала большим, влажным языком марки, заполнила ими три талона и выдала их грузчикам.
Такой у меня есть уже, сказал Сергей, положив на стол талон на роман Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан».
Других нет, промолвила королева Марго и с удивлением спросила: А какая тебе разница?
Бери! Два раза прочитаешь!
С этими словами Тягач взял талон, сунул его в руки Сергею и хлопком по плечу направил его к выходу.
Глава 10
Эй, командир!
Если бы утром кто-нибудь так окликнул Морозова, он даже не обернулся бы ему бы и в голову не пришло, что это к нему адресовано. И если бы утром к нему обратились с последующей просьбой, он извинился бы с ледяной вежливостью и ответил бы, что ничем не может помочь. Но сейчас он был не студентом, а напарником Тягача, грузчиком, ловко устроившимся в правильное место и что-то такое знавшим о жизни, что позволяло шагать по ней с циничной уверенностью, перед которой пасовали те, кто томились в очередях за помидорами и талончиками на книги.
Мужчина в темных очках сидел за рулем синего «жигуленка». Сергей мотнул головой: мол, чего тебе? Тот снял очки, и Морозов увидел в глазах приветственный блеск так смотрят, когда примечают в толпе своего, родственного по духу, человека.
Командир, помидоры есть? Почем кило?
Были, вроде, если еще не распродали. Семьдесят копеек кило, ответил Сергей.
По рублю плачу. Сделай десяток, сказал незнакомец.
Тон его был свойский: земля, дескать, круглая, когда-то и я тебе подсоблю, пропущу без очереди и возьму недорого, по тридцать копеек на рубль.
Сергей эдак по-заправски огляделся, влево-вправо бросил короткие взгляды, будто как раз сейчас со всех сторон ожидал прибытия курьерских экспрессов и прикидывал, может ли он отлучиться, успеет ли обернуться. Затем посмотрел на незнакомца снисходительно и спросил: