Чтобы получить его душу, Мастеме потребовался всего один короткий разговор, и главный его смысл был таким: «Послушай, в мире есть кое-кто посильнее Гвардии Ангелов». Мастема просто показал Ханоху один-два трюка для простаков: уничтожение предметов на расстоянии, подчинение чужой воли, чары иллюзии. Пообещал силу и власть. Наказание обидчиков. Вечную жизнь за пределами этого мира. Обычный список обещаний Цитадели для тех, кого грызет гордыня. Мастема даже не скрывал презрения к Ханоху, попавшемуся так просто; и, парадоксальным образом, это видимое презрение подействовало как последний и самый сильный аргумент в пользу того, что «здесь нет обмана». Ханох согласился служить и принес клятву. Через некоторое время после этого Господин подарил ему зеркало; «для связи со мной», сказал он. Однако, его усмешка говорила: «Я знаю, что ты будешь использовать зеркало не только для этого».
Ханох всегда проводил перед зеркалом хотя бы час в день оно как будто требовало этого. Ему нравилось смотреть на себя. Лицо Ханоха было таким же математически-выверенным, как и обстановка его дома. Красота, живущая в совершенстве точного расчета, жила в этом лице. Даже зеркало отражало его будто бы с удовольствием. А в последнее время Ханоху стало казаться, что с течением времени его отражение выглядит все лучше и лучше то ли зеркало умело бороться со временем, накладывающим печать на любые лица, то ли магия Господина распространялась на учеников. Так или иначе, Ханох снова убедился в том, что он сделал правильный выбор. Где бы он был сейчас, если бы его приняли в Гвардию? Ходил бы в ночной дозор? Или разбирал бы бесчисленные пергаменты, пытаясь отличить ложный донос от сообщения о настоящей угрозе? Жалкая, если подумать, судьба. Хорошо, что он успел свернуть в сторону.
И вот еще: ему не пришлось остричь волосы. Каждый воин Гвардии, пройдя Испытание, стриг волосы совсем коротко и не давал им отрастать длиннее, чем на два пальца. Из-за этого их лица выглядели странно; Ханох был готов к этому, конечно, когда просил об Испытании для себя, но втайне жалел, что служение испортит его красоту. Господин ничего такого не потребовал.
В прежние дни Ханоха звали иначе, и он не любил вспоминать то имя, полагая его смешным. После клятвы он изменил имя на «Ханох», что означало «Отдавший себя» это вызвало одобрительную улыбку у Мастемы, любившего такие маленькие детали.
***
Одиннадцать человек ждали Господина, настороженно прислушиваясь к любым звукам на улице. Полное спокойствие хотя бы и только видимое сохранял только Ханох, неподвижно сидевший у стола. Темные волосы Ханоха были гладко зачесаны назад и собраны, полностью открывая бледное, резкое лицо. Несмотря на жаркое лето, солнце как будто не коснулось его кожи.
Мастема вошел в комнату мягко и бесшумно, в ничем не примечательном облике, однако воздух как будто сгустился и потяжелел от его присутствия. Когда Мастема желал, его сопровождало чувство опасности он мог внушать людям безотчетные переживания так же легко, как произносить слова.
Все на месте, удовлетворенно сказал он. Очень хорошо. Сегодня мы не потратим много времени на разговоры почти все, что вам нужно знать, уже сказано. Я вижу по вашим лицам, что некоторые еще сомневаются. Еще я вижу, что все боятся. Это, впрочем, меня не удивляет.
Он задумчиво разглядывал склоненные фигуры; как будто заметив что-то необычное, подошел и приподнял за подбородок одного из учеников, сосредоточенно глядящего на свои руки. Встретившись взглядом с его испуганно моргающими глазами, Мастема поморщился и отдернул руку.
Страх, слово прозвучало презрительно. Каждый выходит в мир и оказывается один на один со своим страхом, мягко, даже ласково сказал Мастема. Страхи бывают разными. Например, страх смерти надеюсь, вы помните, что вы все смертны. Пока еще. Но между рождением и смертью есть еще множество других страхов, и вы их тоже хорошо знаете. Вспомните, как вы боялись болезней, нищеты, потери, презрения, неудачи, темноты. Помните? Сейчас вы боитесь того, что сюда ворвется Гвардия и расправится с вами без суда. Слышите эти звуки? Тяжелые шаги солдат, и среди них сам Шемхазай, ангел с пылающим мечом Вы смотрите друг на друга и боитесь, что ваш сосед предатель, приспешник Гвардии. Вы боитесь меня, отдаленно представляя себе мою силу.
Он размеренно ходил по комнате, останавливаясь, когда делал паузы. Слова Мастемы постепенно действовали: слушатели опустили глаза к полу, будто вспоминая свои страхи. Рядом с домом громко закричала ночная птица, и Ханох увидел, как две женщины, сидящие ближе всех к окну, вздрогнули.
Он размеренно ходил по комнате, останавливаясь, когда делал паузы. Слова Мастемы постепенно действовали: слушатели опустили глаза к полу, будто вспоминая свои страхи. Рядом с домом громко закричала ночная птица, и Ханох увидел, как две женщины, сидящие ближе всех к окну, вздрогнули.
Мастема презрительно, как показалось Ханоху, рассмеялся.
А вы боитесь даже крика ночной птицы. Скажите мне: вам не стыдно? Вам не стыдно прожить всю жизнь в смирении и страхе, вечно стоя на коленях и глотая пыль, умоляя Творца быть к вам подобрее? Он снова сделал паузу и резко повысил голос: Я задал вам вопрос. Отвечайте! Все, по очереди, по кругу.
Ханох ответил первым его ответ был готов давно:
Я хочу жить иначе и сделаю для этого все, что Вы прикажете, Господин.
Я тоже! одна из женщин, сидевших у окна, порывисто вскочила и упала на колени перед Мастемой. Я не хочу жить так, как сейчас. Я хочу быть хозяйкой самой себе. Мне надоел и шепот за спиной, и то, что нужно вечно прятаться, скрывать от людей скрывать все, что я люблю.
Она смотрела на Мастему с обожанием, нервно облизывая губы.
Я знаю, что ты любишь, Шафи, усмехнулся Мастема. Твои страсти настолько сильнее тебя самой, что это даже красиво.
И я хочу другого! сказал старик. Моя жизнь почти закончена, а я ничего не видел. Столько лет я старался не совершать зла, помогать людям и что же? В благодарность мой сын выгнал меня из дома, построенного моими руками.
Ты хочешь мести?
Может быть, неспешно ответил старик. Но сперва я хочу жизни для себя.
В разговор вступили и другие голоса. Это были голоса ищущих и отвергнутых, надеявшихся и разочарованных, любивших и брошенных людей. Все они звучали одинаково, и только два иначе. Худой, с запавшими глазами Абаддон сказал:
Я не боюсь, меня ведет другое. Я не люблю этот мир и хочу увидеть его смерть.
А вторая женщина, сидевшая у окна, сказала, смеясь:
Возможно, я смертельно рискую, но я скажу: я еще не решила. То, что ты обещаешь нам, Господин, звучит великолепно, но ведь должна быть цена? А пока не знаешь цену как сказать, готов ли заплатить? Это правила купца.
Надеюсь, ты не хочешь со мной поторговаться? с интересом спросил Мастема. Но ты умна и дерзка, Элайда, ты мне нравишься. Правила купца, ха. А как же ты принесла клятву молчания, не требуя ничего взамен?
Женщина легко ответила:
Эта клятва ничего не меняла. Я бы и так не стала ни с кем говорить об этом. Жизнь дороже пустого хвастовства.
Хорошо, обводя собравшихся тяжелым взглядом, сказал Мастема. Чтобы получить то, что вы хотите, вы должны доказать мне свою преданность и доказать не раз. Отныне вся ваша жизнь должна стать доказательством этой преданности. Ханох, принеси яд.
Всё здесь, Господин, отозвался тот, доставая сундучок.
В этих бутылочках смертельный яд. Противоядия нет я запретил его варить. В течение следующей недели каждый из вас должен убить человека. Любого. Можете друг друга, если хотите. Позаботьтесь о доказательствах и учтите, что я слышу ложь еще до того, как она прозвучала. Тот, кто не справится умрет. Это четвертая проверка.
Первые три были проще, надо сказать, но все шло к убийству. Ханох откуда-то знал, что чужая смерть закаляет волю.
Со своего места Ханох видел, как ученики переглядываются, как в глазах плещется страх, как кто-то неуверенно вертит в руках бутылочку с ядом, не понимая, куда ее положить.
Тяжелую тишину нарушил голос Элайды:
Будет исполнено, Господин, улыбаясь, сказала она.
Посмотрим через неделю, как ты хороша, не глядя на нее, ответил Мастема. Идите домой или куда хотите. А мы с Ханохом немного побеседуем вдвоем.
Яркая, огненная радость обожгла Ханоха: «Господин выделяет меня из всех прочих, наконец-то»
Сколько будет самоубийств, как думаешь? задумчиво спросил Мастема. Я ставлю на одно-два.
Самоубийств? переспросил Ханох и тут же понял. А, у кого не хватит духу убить? Я думаю, у доброй половины. Но они, возможно, попытаются сбежать.
Да, конечно. Эту проверку проходят далеко не все. Но в тебе я почти не сомневаюсь. Ты уже знаешь, кого убьешь?
Разумеется, уверенно сказал Ханох. Я убью эту женщину, которую ангел признал чистой. Ее зовут Анна.
Неплохо, согласился Мастема.
Он смутно припомнил эту историю: очередной карательный отряд на улице (почему-то во главе с самим Шемхазаем), казнь каких-то нелепых чернокнижников Мастема был уверен, что у этой пары все сводилось к разговорам и фантазиям, настоящих чернокнижников он бы не пропустил и в финале трогательная встреча Шемхазая с не известной никому женщиной.