Все сидели на стакане, это было нормой. И если кто-то отказывался пить, на него смотрели как на предателя.
Батый должен был платить за водку, но рабочие могли угостить и в долг. Или в обмен на интересные вещицы, найденные на помойке. Например, микросхемы и электронику, которая содержала драгоценные металлы. В то время особенно ценились конденсаторы, содержащие платину и палладий. Медные провода тоже годились. Килограмм меди стоил столько же, сколько бутылка водки.
Но делать это всё приходилось незаметно от начальства. Кроме того, милиция частенько брала на карандаш пункты приёма и тех, кто таскал туда свою добычу.
В таких пунктах можно было найти части вертолётных лопастей, рабочие электродвигатели, детали от двигателей реактивных самолётов, схемы которых были засекречены военными. Всё это стоило само по себе колоссальных денег, но найти покупателя было тяжело и небезопасно. Проще разобрать. Громадные электродвигатели, высотой по пояс взрослому человеку, а то и больше, разогревали в кострах. Затем привязывали к веревке крюк и цепляли его за пучки медной обмотки, а другой конец верёвки к машине и тянули. От температуры диэлектрик и смола плавились, и обмотка ловко выскакивала из пазух. Остовы электродвигателей раньше выкидывали за ненадобностью, однако позже, когда край обнищал ещё больше, за ними тоже началась охота. Ведь и чёрный лом стоит денег.
Многие люди, в том числе рабочие со свалки, чтобы не рисковать лишний раз, частенько обжигали медные кабели где-нибудь в поле.
Начальник воровал металл в промышленных масштабах, а рабочие в бытовых. И сторож им частенько помогал.
Наведывались на стройку и посторонние. Колючая проволока и бетонный забор не всегда спасали от грабителей. Они догадывались подставить лестницу к забору и аккуратно срезать колючую проволоку, чтобы затем свободно забраться на территорию свалки. Такое случалось достаточно часто. Людей привлекал цветной металл.
На днях привезли старый катер размером с зелёный вагончик. Дизельный мотор с него сняли, срезали всю проводку. Дюралюминиевый корпус хорошо кололся кувалдой или пилился ножовкой. Куски металла откалывали и собирали в пыльные мешки, потом сваливали в грузовик и увозили в город. Весь катер за один раз разобрать не удалось. Он ещё долго мок под дождём в полном одиночестве, храня тайны своих плаваний. В его теле копошились крысы, вороны вили гнёзда. Катер был похож на кита с огромной рваной дырой в боку. Когда налетал ветер, казалось, что катер тоскливо стонет.
***
Пару раз вечером, когда на свалке уже никого не было, к воротам подходили какие-то люди. Они тихонько переговаривались с Батыем, но он никогда не видел их лиц, только слышал голоса. Один наглый и грубый, другой более спокойный, но жутковатый. Их манера речи говорила о том, что люди эти сидели. Когда-то Батый сам сидел, он никогда и никому об этом не рассказывал. Впрочем, в девяностые на Дальнем Востоке этим никого удивить было нельзя.
Эти двое пытались договориться со сторожем, чтобы он пустил их на территорию, они наломают себе несколько мешков дюралюминия и спокойно исчезнут. А если он их не впустит, они всё равно попадут на территорию, но разговор тогда будет другой.
На такие провокации сторож старался не обращать внимания, он сразу умолкал и делал вид, что не слышит их. Таким только дай слабину.
Они стучались в ворота около получаса, затем пропадали, и снова наступала блаженная тишина.
Тишина в его городе. Лишь ветер гуляет среди «домов», да кричат чёрные птицы. Красное солнце на горизонте прячется за бесконечными полями.
В один из таких вечеров Батый, по своему обычаю, отдыхал на старом диване, из многочисленных дыр в обивке которого выпирал прогнивший поролон. Диван этот стоял возле вагончика на небольшом возвышении, откуда можно было наблюдать, как солнце медленно уходит за горизонт. Сторож грелся в закатных лучах и читал какую-то книгу, найденную тут же. Название гласило «Карма Кагью», на обложке был нарисован цветок, плывущий по волнам реки. В руке Батыя была початая бутылка водки. Рядом стояла пепельница. Он курил исключительно «Беломорканал» или махорку. Каждый глоток водки тут же перебивался никотином. Иногда он позволял себе заварить крепкого чаю, который пил вместе с водкой, чтобы не пьянеть слишком быстро и чтобы не клонило в сон.
Лениво перелистывая книгу, старик ощущал полное умиротворение и совершенное блаженство. Как вдруг услышал рядом какой-то шум. Обернувшись, он увидел незнакомого человека в серой кепке и в чёрном засаленном свитере. Незнакомец тихонечко крался среди куч мусора, но понял, что его заметили, и как-то по-злому улыбнулся сторожу.
Лениво перелистывая книгу, старик ощущал полное умиротворение и совершенное блаженство. Как вдруг услышал рядом какой-то шум. Обернувшись, он увидел незнакомого человека в серой кепке и в чёрном засаленном свитере. Незнакомец тихонечко крался среди куч мусора, но понял, что его заметили, и как-то по-злому улыбнулся сторожу.
Батый вскочил на ноги, рука его автоматически спрятала водку под диван (привык к внезапному приезду начальника), и именно в этот момент он получил по голове чем-то тяжёлым. Не чувствуя боли, сторож повалился на кучу мусора. Что-то тёплое потекло по голове. Раздался злобный смех.
Батый кое-как поднялся и сел. Теперь он увидел, что обидчиков двое. Второй был одет в сущее тряпьё, лицо его было в синяках и каких-то чёрных пятнах, глаза заплыли, глубокие морщины в уголках губ, щетина в грязи.
Будешь рыпаться? спросил тот, что в свитере.
Батый отрицательно помотал головой. Драться ему совершенно не хотелось.
Вот и славно. Я видел, ты там беленькую спрятал? Делиться надо!
На общак сделать подгон святое, хриплым голосом подтвердил его друг бомжеватого вида.
Водку вытащили и пустили по кругу, сторожу пришлось допивать бутылку вместе с незнакомцами. Те сообщили, что сейчас будут откалывать от катера дюралюминий, и лучше им в этом не мешать.
Вскоре над свалкой начали раздаваться звонкие звуки кувалды, которые распугали всех крыс. Сторож в это время стоял возле раковины и вытирал кровь. Он вымыл голову и приложил к ней кусок какой-то тряпки, смочив её водкой.
Начинало темнеть, и следовало включить ночное освещение. Он подошёл к электрощитовой и нажал рубильник. Два нимба воспарили над головами дев Марий. Возле ворот стало совсем светло. Немного света попадало на разбитый катер, внутри которого, как звери, копошились люди. Тот, кто был в свитере, крикнул:
Это ты хорошо придумал, а главное вовремя!
Незнакомцы собрали несколько мешков металла, но спокойно дотащили их до ворот. Дюралюминий весит примерно как его брат алюминий, но в отличие от него, довольно хрупкий благодаря зернистой структуре.
Подойдя к воротам, грабители потребовали:
Выпускай!
Тут Батый тихо сказал:
Мужики, не уходите просто так. Хотя бы избейте меня, что ли!
Незнакомцы переглянулись и пожали плечами. Они сразу поняли, чего боится сторож.
Конечно, уважим тебя, сказали они.
Сбросив на землю мешки, они набросились на сторожа и принялись его избивать, пока он не прокричал им:
Ну всё, всё, хватит!
Стемнело. Незнакомцы исчезли. Сторож закрыл за ними ворота. Под его глазом налился багровый синяк. Теперь начальство хотя бы поверит в ограбление.
Умывшись, Батый отправился с фонариком на обход территории. Он довольно быстро нашёл то место, где была сорвана колючая проволока. Завтра вместе с рабочими он заново приварит её к штырям. Но если воры появились тут один раз, они появятся снова. И с этим следовало что-то делать.
***
Начальник не мог не заметить, что дыра в катере стала ещё больше. Лицо его налилось кровью, сами собой сжались кулаки. Громко матерясь, он позвал сторожа.
Батый в это время отсыпался в своей сторожке. Услышав крики начальника, он открыл глаза. Вставать страшно не хотелось, всё тело болело после вчерашних приключений. Луч солнца, прокравшийся в окошко, слепил его. Пока сторож обувался в смятые кроссовки, послышались шаги, и в вагончик заглянул начальник. Сегодня он был без очков. В его руке болталась чёрная барсетка, глаза метали молнии. Увидев, однако, заплывшее лицо своего подчиненного, он сменил гнев на милость и спросил:
Откуда у тебя это?
Доставая из пачки «беломорину», Батый принялся рассказывать вчерашнюю историю. Докурив сигарету, он изрёк:
Однажды они придут снова. Я один их гонять не могу. Так они вообще меня убьют.
Начальник о чем-то глубоко задумался. Потирая подбородок, он проговорил:
Я привезу собак.
Сказано сделано.
Через пару часов снова появился начальник и его помощник Сергей, который числился у него то ли бухгалтером, то ли ещё кем-то. Сергею было около тридцати, он был невысокого роста, светловолосый, коротко стриженый, к тому же он щедро поливался модным парфюмом, от которого у сторожа с непривычки слезились глаза.
Вдвоем они вытолкнули из машины пару крупных рыжих щенков. Один покрепче, покоренастей, с висячими ушами, а второй его противоположность: на высоких лапах и уши торчком. Их явно не покупали на рынке или в питомнике, скорее всего, просто поймали где-нибудь среди ближайших гаражей. Или, может, даже обменяли на бутылку водки в цыганском поселке, что находился недалеко отсюда.