Вдвоем они вытолкнули из машины пару крупных рыжих щенков. Один покрепче, покоренастей, с висячими ушами, а второй его противоположность: на высоких лапах и уши торчком. Их явно не покупали на рынке или в питомнике, скорее всего, просто поймали где-нибудь среди ближайших гаражей. Или, может, даже обменяли на бутылку водки в цыганском поселке, что находился недалеко отсюда.
Вот тебе помощники, весело прокричал начальник, вытаскивая щенят из-под машины, куда они хотели спрятаться от незнакомых людей.
Рабочие временно прекратили своё занятие и тоже подошли к иномарке: всем было любопытно посмотреть на животных. Батый вздохнул. Толку от этих щенят никакого. Только развлечение для работяг да дополнительные хлопоты для него.
Щенки были напуганы, они стремились спрятаться под машину, но стоило им туда забраться, как их оттуда выталкивали ногами. Один из рабочих не побоялся взять вислоухого щенка на руки. Животное завизжало так, как будто его резали.
Обоссался, паскуда! с омерзением воскликнул рабочий и тут же бросил щенка на землю.
Щенку только этого и надо было, он тут же побежал прятаться в более надёжное место под вагончик. Туда, где сторож прятал водку. За ним бросился начальник, у Батыя екнуло сердце. Неужели найдёт запас?!
Но начальник не заметил ящика, он заглянул под вагончик и понял, что так просто щенка не достать. Тогда он оставил свою затею, выпрямился и сказал:
Я буду привозить для щенят еду. Вырастут будет с них толк. А сейчас им надо привыкнуть к новому месту. Главное, чтобы они не сбежали.
После этих слов начальник сел в машину вместе с Сергеем и укатил.
Сторож закрыл за ними ворота, потом вернулся в свой вагончик, за ним последовали рабочие. Сегодня их было трое. Двое из них братья, один здоровее другого, оба в тельняшках, испачканных машинным маслом, оба темноволосые и слегка обросшие. Старший был какой-то немного женственный, несмотря на свой высокий, почти под два метра рост. Он мог материться, рассказывать истории про то, как бил кому-то морду, и в это охотно верилось. Но всё равно от него исходила какая-то мягкость и доброта. Младший брат был чуть пониже, но зато занимал лидирующее положение среди рабочих. Более восьми лет он провел в армии в звании сержанта и потому любил отдавать приказы. Он никогда не хвастался своими драками, но все знали, что лучше его не доставать. Был тут ещё их друг, которого, как и бухгалтера, звали Сергей. Он был тощим, сутулым, у него не доставало многих зубов, на лице красовались шрамы, но лицо его было по-своему красиво, имело правильные черты. Он тоже когда-то сидел в тюрьме за хулиганство. Друзья его называли Бакланом.
Втроём они пришли в вагончик, чтобы укрыться от жаркого солнца и немного перекурить. Разумеется, у них с собой была и бутылка водки. День только начинался, и они по старой традиции выпивали по рюмке в час.
Усевшись на разбитые, перемотанные изолентой стулья, они принялись обсуждать щенков. Потом им это надоело, и они потребовали у Батыя рассказать про свои синяки. Пришлось тому снова повторять свою историю. Пожалев его, они предложили ему стакан водки.
Нет, мужики, не могу, сил моих больше нет. Вчера все тело болело, пришлось выпить столько, что не помню, как отключился. Теперь ничего не лезет.
А ты поешь немного, да вон селёдочки, а? Держи, режь, старший из братьев протянул ему нож.
С этим предложением сторож сразу согласился и принялся обгладывать селёдочный хвост. Когда рыба была доедена, он собрал кости и вышел на улицу, чтобы прикормить щенков. Кто-то из рабочих вспомнил, что кормить солёным собак не следует. Но другой еды пока не было.
Осторожно развернув газетку, сторож положил кости возле вагончика и отошёл подальше. Вскоре из-под вагона показались любопытные чёрные носы. Оба щенка учуяли угощение, но выходить не спешили. Но вот осторожно высунулись, осмотрелись вокруг и только после этого судорожно похватали кости, утащив их под вагончик.
Позже Батый нашёл в мусоре и вымыл пару жестяных мисок для собак. Налил туда воды и поставил в тени вагончика. Наверняка щенки захотят пить после селедки.
Когда он вернулся к рабочим, те уже собирались уходить, но тут их внимание привлекла подзорная труба. Она была установлена на самодельный железный штатив, который Батый сварил своими руками. Поскольку рабочие были навеселе, им стало интересно, зачем этот прибор стоит здесь. Они видели его и раньше не раз, но никогда не задумывались над этим.
Какая штуковина, сказал старший брат, у нас таких даже в школе не было. Ты её тут нашёл, на свалке?
Батый кивнул.
Наверное, луну в неё по ночам разглядывает, засмеялся басом младший брат.
Наверное, Батый на луне жить собрался, на этот раз засмеялись уже все, кроме самого сторожа.
А мож, ты её продать хочешь? Да кому нужно такое фуфло? Лучше бы вон стиральные машины продал, их там с десяток валяется. Или телевизор на крайний случай.
Они ещё немного пощупали, поиграли с телескопом и быстро потеряли к нему интерес.
Живешь как свинья, сказал Сергей, а на луну смотришь. Для чего тебе это?
А я так убиваю время. Это лекарство от скуки. Мне же надо чем-то заполнить паузу на моём пути, ничуть не смутившись, ответил Батый.
Смотри, так и вся жизнь пройдёт.
Сторож засмеялся.
Жизнь это и есть пауза. Между рождением и смертью.
Вскоре рабочие отправились дальше по своим делам. Сторож взял тряпочку, смочил её водкой и аккуратно протёр телескоп после чужих рук. Затем Батый решил, что надо бы спрятать его куда-нибудь подальше, чтобы он не бросался людям в глаза. Только после этого позволил себе выкурить ещё одну сигарету и немного подремать. Сквозь сон он слышал, как щенки возятся под вагончиком.
***
Летом, бывало, всю свалку обволакивало облако удушливого дыма. Если залезть на самую высокую кучу мусора, то можно увидеть, что город вдали утопает в дыму. Этот дым для одних был предвестником конца света, для других символом местной коррупции. Кто-то ещё верил в глобальное потепление. Но большинство знало, что тайгу поджигают специально, чтобы потом продавать древесину в Китай, а убытки списывать на природные бедствия. Дальневосточная сосна с караванами «КамАЗов» уходила за границу. Люди же летом предпочитали не выходить на улицу, но и в квартирах ощущался запах дыма.
На Дальнем Востоке города одними из первых стали задыхаться в дыму каждое лето. Примерно с середины девяностых, в самый разгар беспорядков.
Из-за этого солнце по вечерам светило необычно красиво и ярко. Дым преломлял свет, и красное зарево тянулось вдоль всего горизонта.
***
Начальника звали Александром.
Он обожал проводить вечера со своей семьей и больше своей семьи обожал только свою престарелую мать. Характер у него был двойственный: с первого взгляда казалось, что он добрый и интеллигентный человек, а с другой стороны, временами он становился крайне упрямым и циничным, проявляя самодурство. При клиентах мог легко наговорить кучу гадостей про своих конкурентов, а после этого заявить, что он обладает даром предвиденья. Его слова доходили до конкурентов, и те ему в открытую пакостили, часто даже угрожая убийством. В отличие от сторожа, которого звали больным, начальника называли эксцентриком.
Он не любил напиваться и не любил пьяных, но пиво пил с удовольствием. Особенно любил японское светлое «Asahi», которое в то время было своеобразным символом достатка. Простые смертные предпочитали более дешёвые сорта. Например, пользовалось популярностью «Амур-пиво», а вот знаменитое «Жигулёвское» было на Дальнем Востоке большой редкостью.
По вечерам Александр с женой смотрели фильмы на своём широкоэкранном телевизоре. На стеклянном журнальном столике возле их огромной двуспальной кровати стояло несколько бутылок «Asahi». В комнате была маленькая барная стойка, сделанная из настоящего дуба, за ней стоял сервант, на полках которого располагалась целая батарея бутылок с дорогим импортным алкоголем. Но к красивым бутылкам в этом доме редко прикасались.
Валяясь в постели с женой, Александр любил жаловаться ей на проблемы, связанные с работой. Хвастался своими достижениями, часто повторяя, что трезвая жизнь вкупе с тем, что он учился на одни пятёрки, сделала из него человека. На деле, его отец работал в администрации, а родственники жены были известными в городе предпринимателями, но про эти тонкие моменты он предпочитал не вспоминать. Точнее, его мозг даже не брал их в расчёт.
Его жена была такая же тонкая и изящная, как и он сам. Она любила красить губы яркой помадой, обожала дорогой парфюм. Все её развлечения были связаны с домом, детьми, магазинами и театром. На деле, ей было глубоко плевать на работу мужа, её родители и без него обеспечили ей достойную жизнь. Более того, находясь в обществе себе подобных, она стеснялась рассказывать, что её муж «начальник свалки».