Мстислав сидел с каменным лицом. До Дэсса с опозданием дошло, что происходит: приятели мерзавца Домино явились на представление, которого не добились в прошлый раз. Княжич зашипел сквозь зубы.
Мстислав, встань! рыкнул он совсем как отец, князь Росс Мат-Вэй. От повелительного рыка князя, случалось, гасли белые шары освещения.
Телохранитель встал. На лице жили только глаза яркие, пронзительные, цепкие.
Танцовщица сорвалась с места и бросилась к ним.
Домино! Ради Бога, не надо! Она ведь не знала, что Дэсс не Домино. Бабочка отчаянно захлопала крыльями и слетела со лба девушки.
Дорогу! рявкнул Дэсс на «друга» с узорами. Сплошное неприличие, оскорбляющее СерИвов и их женщин. Впервые в жизни он почувствовал, как руки чешутся кого-нибудь ударить.
«Друг» отступил, наглые глаза сощурились, губы искривились в усмешке.
Домино! танцовщица упала княжичу на грудь, обхватила за шею. Тело было горячим, сердце отчаянно колотилось. Пощади!
Карина, Мстислав разомкнул ее руки, перестань.
Маленькая и хрупкая, удивительно похожая на СерИвку, танцовщица прильнула к телохранителю.
За что?! вскрикнула она, пытаясь защитить его, прикрыть своим худеньким телом. Ну за что вы все его терзаете?!
Домино, тебя подменили? спросил «друг» с узорами, как недавно спрашивал Мстислав. Вернее, слова были те же, но в тоне звучало нечто иное. Дэсс испугался бы, не будь он взбешен.
Если кто-нибудь еще сунется к Мстиславу, запою до смерти, посулил Дэсс; в горле клокотал хриплый княжеский рык. Угроза была нешуточной. Мужская магия магия охотничьих песен единственное, что освоил ленивый младший Мат-Вэй. Зато он освоил ее в совершенстве.
Не зарывайся, мальчик, прозвучал тихий голос, почти заглушенный музыкой и голосами людей. Слова были сказаны на языке СерИвов.
А в прозрачной перегородке княжич увидел свое отражение, какого отродясь не видал. СерИв огромный, в рост человека со вздыбленной шерстью на плечах и загривке, весь алый, без единого проблеска серебра, с горящими зелеными глазами. Куда более грозный, чем сам князь Мат-Вэй в приступе самого страшного гнева.
Дэсс отвернулся. Кто заговорил с ним на его языке?
Рядом не было никого, кроме Мстислава и «друзей». Неужели кто-то из них?
Дэсс поглядел на озадаченного «друга» с подвесками, на сбитого с толку парня с золотой сеточкой на груди. Встретил взгляд прищуренных глаз «друга» в непристойном костюме. Это он сказал: «Не зарывайся». Больше некому. Но почему на языке СерИвов?
Мы едем домой? спросил княжич у Мстислава.
Едем. Я увидел все, что хотел.
От слов телохранителя Дэсс похолодел, как будто шерсть намокла на подтаявшем леднике. А после он долго-долго не мог согреться, потому что Мстислав долго-долго молчал.
Глава 4
Дождь кончился, тучи умчались. Желтое солнце висело в дымчато-синем небе, а внизу сияли похожие на ледяные горы дома. Белые, зеленоватые и голубые, с виду мокрые, как будто подтаявшие, а прорезанные вкривь и вкось окна забраны стеклами удивительного вида: то черно-прозрачные, то с белым налетом, точно в морозных узорах. Дэсс не уставал дивиться тому, как выстроен Тэнканиока-ла: один район состоял из таких вот «ледяных» глыб, среди которых Мстислав вел сейчас свой мобиль; другой был полон шаров-аквариумов, где в двойных стенах плавали искусственные рыбы и водоросли; в третьем районе дома были стеклянные и отражали небо так, что, казалось, таяли в нем, готовясь вот-вот раствориться. Остальные пять районов Дэсс еще не видал.
По широкому путепроводу катило лишь несколько мобилей водители не торопились в путь после дождя. Мстислав упорно молчал, и его каменное молчание тревожило княжича все больше. Человек видел отражение Дэсса в настоящем Зеркале и знает, что Дэсс СерИв. Что он станет делать?
Слав, начал княжич, с опаской глянув на суровый профиль своего телохранителя, можно спросить?
Ну? нелюбезно буркнул Мстислав.
Для начала Дэсс задал самый невинный вопрос:
Кто такая Карина?
Твоя знакомая. Танцовщица в ресторане.
Она так хотела тебя защитить
Ну да. После того, как ты со своими подонками уже пытался устраивать цирк.
Почему ты это терпел?
Светлана ум Мстислав запнулся и быстро поправился: тяжело больна. Мне нужны деньги. Его лицо посуровело еще больше.
Княжич примолк. Как утешить? Ведь даже не спросишь, от чего умирает женщина Мстислава: Дэсс не смыслит в человеческих болезнях. Он и в хворях СерИвов разбирается скверно, даром что княжеский сын. Так и не знает до сих пор, что именно приключилось с Соной. Увидит ли Дэсс ее когда-нибудь? Воспоминание было мучительным, и княжич постарался его отогнать сейчас были дела поважнее, чем страдать попусту.
Как тебя зовут? вдруг спросил телохранитель, хмуро глядя на дорогу.
Домино, сказал Дэсс.
Ладно. И кем ты себя вообразил, Домино?
Тебе это важно?
Если ты Дэсс Мат-Вэй Мстислав не договорил, губы искривились в яростном оскале.
Убьет! Княжич замялся, не зная, на что решиться.
Ты Мат-Вэй? прямо спросил телохранитель.
Да. Дэсс и рад был солгать, но не позволила княжеская гордость. Поскольку гром не грянул и молния не сверкнула, он полюбопытствовал: Как ты догадался?
У нас перебывало множество женщин из вашего дома.
Дэсс вздрогнул, словно его вытянули бичом, каким в легендах наказывали преступников; самого княжича никто в жизни и пальцем не тронул.
Кто? вымолвил он охрипшим голосом.
Телохранитель оторвал взгляд от дороги и повернул голову, недоверчиво приподняв брови. Он так долго рассматривал княжича, что можно было три раза потерять управление и вылететь с путепровода. Однако этого не случилось.
Пару раз бывала княгиня, наконец сообщил он, потом зачастили две княжны.
Зачем?
Мстислав повел плечами и не ответил. Княжич сжался от нестерпимого стыда. Он и сам знал, зачем СерИвки ходят в человеческие дома. Подумать только! Мать, Лисса Ну, со старшей сестры что возьмешь? Она даже Касса не оплакивала, когда он умер. Но мать! А Дэсса?! Любимая сестренка, подружка детских игр, советчица в любых делах. Она во всем разбиралась куда лучше брата кроме мужской магии, конечно. Дэссу вспомнились ее недавние отлучки из дому. Возвратившись, она ничего не объясняла, лишь загадочно улыбалась. Дэсс полагал, что сестренка влюбилась и тайком навещает возлюбленного Великий Ханимун, вразуми: как она могла?
Княжич едва не застонал. Как могла? Очевидно, так же, как Сона.
Нет! Неправда. Совсем по-другому.
Сона была не княжеской крови, но и не из прислуги. Ее родители жили отдельным домом неподалеку от замка Мат-Вэев. В роскоши не купались, но и не бедствовали. Возделывали собственный красничник и продавали урожай в замок. Князь платил щедро: красника была превосходна, и вино из нее подавалось на стол по праздникам.
Дэсс влюбился без памяти, когда на следующий день после своего совершеннолетия увидел Сону в красничнике. Последний раз он встречал ее восходов двадцать назад, а сейчас Сона показалась удивительно повзрослевшей, словно прошло две-три весны. Изящная голубовато-серая фигурка сновала среди ветвей с серебристыми листьями и гроздьями красных ягод. Синие глаза сперва глянули удивленно, а потом сделались испуганными: Сона узнала юного княжича. Лучше всего он запомнил ее торопливые руки, быстро наматывающие длинную ткань, которую девушка сняла, чтобы не запачкать ягодным соком. Дэсс забрался в чужой красничник, желая полакомиться горсткой поспевших ягод это не считалось воровством и не было постыдно; а оказалось пришел для того, чтобы найти Сону.
Он ее обожал. Дарил подарки всякую мелочь, чтобы не обидеть дорогими приношениями; рассказывал легенды, которых знал огромное множество; любовался голубыми переливами ее шерсти на ловких руках, вечно занятых какой-нибудь работой; даже помогал собирать поспевающую краснику, хотя это вовсе не подходящее занятие для мужчины из рода Мат-Вэев. Сона была единственной дочерью в семье, у нее не было ни брата, ни сестры, и Дэсс за это жалел ее и любил еще больше.
Прошел целый год, прежде чем Дэсс решился набрать охапку люб-цветов. Полдня выискивал самые редкие, белые, с алой каймой на лепестках. С замирающим сердцем княжич сложил приношение у ног возлюбленной, в траву под кустами огневки, где они с Соной обычно встречались, и тоже опустился наземь, склонил голову, ожидая ответа. Сона не торопилась принять цветы. Сев на корточки, она придирчиво рассматривала душистые головки нет ли увядших либо помятых. Очень важно понять, как мужчина отнесся к делу: если он принес избраннице негодные люб-цветы, стоит ли с таким знаться? Дэсс был уверен, что в охапке нет дурных цветков перед тем, как явиться к Соне, он тщательно перебрал их и убедился, что в дороге не повредил ни единого лепестка. Что же она их разглядывает так долго? Хорошие ведь цветы!