Gothic love II
Крионика
Скотт Адамс
Иллюстратор Максим Монченко
Редактор Дарья "Dasha W. Frost" Уилмот
Корректор Дарья "Dasha W. Frost" Уилмот
© Скотт Адамс, 2018
© Максим Монченко, иллюстрации, 2018
«Перерождение не связано с ритмами смены времен года. Это внутренняя потребность согласия с самим собой»
Алекс Лайт
Глава I
Боль утраты
На кладбище была тишина и покой. Лучи закатного солнца пробивались сквозь молодую листву и отбрасывали длинные тени. В воздухе пахло землей и весенней прохладой. Старые могильные камни словно провожали взглядом трех молодых людей, покидающих цитадель покоя, скорби и смерти. Ангелы, обнимавшие их, с тоской вздыхали, до исступления перечитывая эпитафии, выгравированные на тех самых камнях, а фамильные склепы монументально стояли в тени, и, казалось, им не было никакого дела ни до кого из присутствующих, будь то готы или местные сторожа, смотрители кладбища. Их делом было охранять покой тех, кто ушел в мир иной, испокон веков и до последних лет существования. Поросшие мхом, посеревшие от времени, с неизменными черными изгородями и траурными фигурами, они тяжело вздыхали.
Темнеет уже не так рано, поделилась наблюдениями Шабрири, и Рейм кивнул, хотя даже не вник в смысл сказанных ею слов. Парень в очередной раз обернулся.
Что-то не так? спросил Герман.
Тот мужчина, Рейм кивнул куда-то вперед, он следит за нами?
Какой мужчина? поинтересовалась Шабрири и тоже обернулась, но на аллее уже никого не было.
Должно быть, показалось, сказал Рейм и пожал плечами. Герман похлопал его по плечу.
Ты в порядке?
Да, все нормально, Рейм даже попытался улыбнуться, но вышло у него это скверно. Вы тогда езжайте без меня, а я буду позже. Еще побуду здесь. Есть о чем подумать.
Шабрири и Герман переглянулись.
Хорошо, приезжай, как сочтешь нужным, ключи у тебя есть. Мы всегда будем рады тебя видеть, и Шабрири обняла его.
Спасибо, что сходили со мной.
Герман понимающе кивнул, похлопал его по плечу и, взяв Шабрири за руку, продолжил путь по аллее.
Какое-то время Рейм стоял на месте, смотря себе под ноги, или ходил взад-вперед, пока на аллее снова ни появился тот мужчина. Это был немолодой человек лет пятидесяти, с седыми волосами, зачесанными назад, аккуратной бородой и небольшими очками-пенсне, которые тот носил на кончике носа.
Он медленно брел по аллее, и Рейму уже начало казаться, что мужчина и впрямь просто прогуливается после посещения могилы кого-то из друзей, коллег или родных. Но так могло показаться лишь на первый взгляд. Рейм приметил мужчину еще там, недалеко от могилы Марго, и уже тогда Рейму показалось, что мужчина словно наблюдает за ним. Одет мужчина был со вкусом: на нем был дорогой черный костюм с черной рубашкой и расстегнутой пуговицей на воротнике, недлинное пальто, черные ботинки. Поравнявшись с Реймом, мужчина кивнул парню в знак приветствия и остановился.
Хороший день для посещения кладбища, Вы не находите? Безветренно, светит солнце. Ну и, конечно же, тихо, безлюдно.
Я с Вами согласен, если, конечно, для посещения кладбища день может быть хорошим, сказал Рейм, изучая мужчину.
Меня зовут Виктор Михайлович, но можете называть меня просто Виктор, и мужчина протянул Рейму визитную карточку. На визитной карточке значилось: «Доктор Сегаев В. М.» и номер телефона. В правом углу карточки располагались логотип и название учреждения, где, по всей видимости, работал доктор.
Благодарю, сказал Рейм и убрал визитку в карман.
Пришли к той очаровательной девушке? Мне искренне жаль. Простите, не знаю Вашего имени.
Рейм.
Рейм Вы не против? и доктор Сегаев указал на обратную сторону аллеи, приглашая пройтись. Они неспешно пошли по кладбищу. Я пришел к своей супруге, она умерла не так давно, мужчина вздохнул. Рейм еле заметно кивнул, таким образом выражая свои соболезнования. Мужчина улыбнулся.
Знаю, Вам не легче, а может и во сто раз тяжелей, так как Ваши души столь юные, а уже приходится познавать боль утраты. Вижу, Вы любили ее, по глазам Вашим вижу.
Рейм недобро усмехнулся, взмахнул рукой перед собой, разгоняя мошек на своем пути.
Обычно говорят, что при утере близких, любимых нам людей в душе полное опустошение, словно и души нет никакой. Смятение. А у меня наоборот, такая тяжесть после ее смерти, словно в душу камней положили, и никакой воде их не сточить. Я очень ее люблю, Вы правы, она всегда будет в моем сердце.
А те двое, что были с Вами Ваши друзья, должно быть?
Да. Они очень беспокоятся за меня, я чувствую это. Всегда, если я хочу остаться один, все кругом начинают переглядываться, и не просто переглядываться, а словно они общаются телепатически, задают друг другу вопросы, отвечают на них, о чем-то между собой договариваются. Решают оставить меня в покое или все-таки составить компанию. Я их очень ценю, но со стороны это выглядит немного
Странным?
Да, и я не знаю, как утешить их, как развеять их беспокойство.
Вам повезло, молодой человек, среди моих коллег и знакомых сопереживание стало редкостью. Отчасти это связано с той сферой, в которой я работаю.
Вы случайно не психолог? Вы очень располагаете к себе.
Знаю, мне многие это говорят. Отчасти. Да, признаюсь, я изучал психологию, но моя работа связана с более глобальным понятием «доктор». Я работаю в НИИ крионики.
Очень интересно. Вы работаете в Европе?
Нет, как ни странно здесь, в России, в ответ на это Рейм усмехнулся.
И как обстоят дела в области крионики? Когда нам ожидать криокорпораций, криохранилищ?
Не нужно ничего ждать: все уже создано и вполне успешно работает. Опыты, конечно, идут по сей день, медицина и крионика идут бок о бок, и развитие одного направления отражается на развитии другого.
То есть уже сегодня можно купить себе бессмертие?
Смотря что Вы имеете ввиду под словом «бессмертие», но в теории, конечно, это будет возможно. Есть мнение, что, криоконсервация в настоящее время невозможна, что она полностью не может быть реализована, и обратимость человека ну, или допустим млекопитающих невозможна.
Стало быть, даже при уровне современных технологий криоконсервация невозможна?
Многие так считают, доктор Сегаев улыбнулся. Но скоро мы развеем это заблуждение. Еще недавно, на предшествующем этапе исследований, конечно, нам приходится юридически заверять смерть головного мозга: в противном случае это считалось бы убийством. Сегодня мы доказали, что клетки мозга при разморозке регенерируют, причем ткани сохраняют свою полную эластичность. Еще в 1995 году один наш ученый биолог и мой хороший приятель, Пичугин проводил эксперименты в этой области. Они оказались более чем успешными.
А сохранение рефлекторности?
Условные рефлексы, в том числе память, как показали исследования, сохраняются.
Удивительно.
Конечно, звучит это очень
Футуристично?
Да, но в своем деле мы продвинулись далеко.
А оживление?
Оживление будет доступно при высокоразвитых технологиях будущего.
А как же гарантии? не понимал Рейм. Вы замораживаете людей, я уверен за баснословные суммы, и не даете никаких гарантий?
Всегда найдутся альтруисты, готовые пожертвовать собой во имя науки, мой друг, Виктор Михайлович подмигнул Рейму и улыбнулся.
И люди идут на это?
На сегодняшний день уже более сотни людей содержатся в криохранилище, в специальных криокамерах, не считая собак, кошек и частей тел.
Звучит, конечно, пугающе. Обыватели, наверное, приходят в ужас, стоит им узнать о Вашей лаборатории.
У нас не лаборатория, а Научно-исследовательский институт, конечно, со множеством лабораторий и единственным в мире собственным криохранилищем, камерами, собственным штатом сотрудников. В ужас приходят скорее не простые обыватели: они-то как раз самый верящий в науку и научно-биологический прогресс люди а вот верующие тут доктор замолчал, вскинул брови и, смотря куда-то вдаль, слегка замотал головой.
И ведь не объяснишь им, согласился Рейм.
Объяснить можно, но процент понимания и принятия криоконсервации как глобального научного прорыва, как бессмертия среди этих людей ничтожно мала или же равняется нулю. Даже на простое высказывание о том, что холод способствует пережить остановку сердца, вдаются в иносказательный дуализм.
Они шли какое-то время молча, Рейм обдумывал сказанное доктором, а Виктор Михайлович думал о чем-то своем.
Моя жена никогда не верила в крионику. То, чем я занимаюсь, считала псевдонаучным, да и вообще ругалась часто по этому поводу. Мы прожили долгую и счастливую жизнь, а теперь Видишь ли, Рейм, у меня есть возможность воспользоваться услугами своей компании. Я отдавал на развитие института и компании большие деньги в качестве спонсорской помощи и посвятил ей огромное количество времени как ученый. Компания предоставляет мне право воспользоваться криохранилищем сроком на сто лет. Конечно, это несказанный подарок. Это только кажется, что все кругом презирают крионику: состоятельные люди уже записываются в очереди, а еще более состоятельные перекупают места в этих очередях и крионируют своих родных и близких. Я думал, воспользоваться своим правом на криостартер и поместить свою супругу, но знаю, что она была бы против этого. И вот, недавно совсем, снится мне, словно случайно встречаю ее на улице она с пакетами, явно из магазина. Я пакеты у нее забрал, идем медленно так, как будто гуляем, и молчим. И тут она пакеты забирает и говорит: «Витя, ну зачем мне эта заморозка? Ты же знаешь, я холод не очень-то жалую. Оставь все как есть, да и сам не выдумывай. Поживи да приходи, я ждать тебя буду». А как жить? Жить без нее не вижу никакого смысла. Только разве что ради науки пользу могу принести. Думал отказаться от крионики в пользу других спонсоров и ученых, а сегодня увидел тебя, и внутри все сжалось от той боли, которая у тебя на сердце. Знаю, жить без нее не можешь, да и о самоубийстве мысли нет-нет да и проскочат, Рома неоднозначно пожал плечами. Так что подумай: прежде чем бежать от себя, можешь бежать вперед, в будущее. Сегодня уснуть в двадцать первом веке, а проснуться уже в двадцать втором. Пересечь столетний рубеж, начать непросто новую жизнь, а жизнь человека будущего. Приоткрыть завесу многих тайн, загадок.