Моя жена никогда не верила в крионику. То, чем я занимаюсь, считала псевдонаучным, да и вообще ругалась часто по этому поводу. Мы прожили долгую и счастливую жизнь, а теперь Видишь ли, Рейм, у меня есть возможность воспользоваться услугами своей компании. Я отдавал на развитие института и компании большие деньги в качестве спонсорской помощи и посвятил ей огромное количество времени как ученый. Компания предоставляет мне право воспользоваться криохранилищем сроком на сто лет. Конечно, это несказанный подарок. Это только кажется, что все кругом презирают крионику: состоятельные люди уже записываются в очереди, а еще более состоятельные перекупают места в этих очередях и крионируют своих родных и близких. Я думал, воспользоваться своим правом на криостартер и поместить свою супругу, но знаю, что она была бы против этого. И вот, недавно совсем, снится мне, словно случайно встречаю ее на улице она с пакетами, явно из магазина. Я пакеты у нее забрал, идем медленно так, как будто гуляем, и молчим. И тут она пакеты забирает и говорит: «Витя, ну зачем мне эта заморозка? Ты же знаешь, я холод не очень-то жалую. Оставь все как есть, да и сам не выдумывай. Поживи да приходи, я ждать тебя буду». А как жить? Жить без нее не вижу никакого смысла. Только разве что ради науки пользу могу принести. Думал отказаться от крионики в пользу других спонсоров и ученых, а сегодня увидел тебя, и внутри все сжалось от той боли, которая у тебя на сердце. Знаю, жить без нее не можешь, да и о самоубийстве мысли нет-нет да и проскочат, Рома неоднозначно пожал плечами. Так что подумай: прежде чем бежать от себя, можешь бежать вперед, в будущее. Сегодня уснуть в двадцать первом веке, а проснуться уже в двадцать втором. Пересечь столетний рубеж, начать непросто новую жизнь, а жизнь человека будущего. Приоткрыть завесу многих тайн, загадок.
Вы не просто приоткрыть предлагаете и заглянуть одним глазком Вы предлагаете распахнуть во всю ивановскую и влезть туда полностью, прям с ногами, Рейм тут же осудил себя за столь неудачное высказывание и лишь усмехнулся. Ему не верилось, что разговор этот ведется так же серьезно, как, например, многие ведут разговоры о политике, ничего в ней не смысля, но, несомненно, делая вид, что приди они к власти, тут же был бы порядок. Да и потом, вся жизнь у Ромы стала какой-то ненастоящей после его возвращения «в мир живых»: он не ощущает прежней уверенности и устойчивости, прежней ясности мыслей, и все кажется, словно сон не до конца отпустил его из своих объятий.
Это в тебе говорит горечь потери. Не вини себя, хотя не мне давать советы. Сам порой сомневаюсь, а не поехал ли я умом? Но сегодня я все для себя решил. Наша встреча не случайна, и я очень рад, что ты позволил завладеть твоим вниманием и так вежливо и тактично остался в одиночестве, отпустив своих друзей.
Рейм и Виктор Михайлович стояли возле кладбищенских ворот. Неспешные старушки, сложив руки, покидали кладбище. Многие прощались с охранниками, те вежливо прощались кивком головы. Сначала Рейм не придал этому особого значения, а затем понял, насколько комичным и нетактичным мог стать диалог: «До свидания», скажет старушка, а охранник ей в лучшем случае в ответ скажет: «До свидания», а если совсем вежливый попадется и пожелает: «До скорой встречи»? Что тогда? А если скажет «Заходите, если вдруг что», или «С нетерпением ждем Вас снова». Конечно, приемы продавцов-консультантов с их вежливыми фразами в таком месте, как кладбище, сработают либо как насмешка, либо по незнанию поставят в неловкое, а посему очень неудобное положение.
Вы подумайте, Рейм, мой телефон у Вас есть, как решите дайте знать, и доктор Сегаев протянул Рейму руку. Тот пожал ее, уже пошел на выход, как вдруг Виктор Михайлович окликнул парня.
Как говорят у нас в НИИ: «Если вы подпишете контракт, и мы вас крионируем, и крионика не работает, то вы умрете. Если вы не подпишете контракт и не будете крионированы, то умрете в любом случае. Если выберете крионику, то это будет единственным шансом остаться в живых».
Рома, поняв тонкий юмор, отчего-то вспомнил про Пари Паскаля, улыбнулся и вышел через ворота.
В наушниках играла песня группы «ЛИКИ» :
Белый потолок, серые мысли
На берегу реки нового дня.
К черту святую воду, дайте виски,
Пусть он утопит меня1
Дома все было как раньше, разве что теперь с ними жила мама. С ее появлением в доме стало гораздо больше жизни, и казалось, стало совсем уютно.
Пусть он утопит меня1
Дома все было как раньше, разве что теперь с ними жила мама. С ее появлением в доме стало гораздо больше жизни, и казалось, стало совсем уютно.
Рома, ты? мама вышла из кухни. Проходи в столовую, ужин уже готов.
Рейм хотел было отказаться, но, посмотрев на мать, не нашел в себе сил этого сделать и лишь кивнул ей. Да и потом, оттого что он посидит в кругу семьи, хуже ему все равно не будет: может быть, развеется, подумает о чем-то отвлеченном.
О, Ромка, я думал, ты со своими готами тусишь, сказал Женька, но Рейм ничего не ответил. Женька почесал голову и прошел на кухню помогать маме.
Когда все собрались за столом, завязался непринужденный разговор, но ни Женя, ни Рейм в нем не участвовали.
Что-то не так? спросил наконец Игорь Петрович, обращаясь к Жене. Оно и понятно, Рейму бы он такого вопроса не задал: все и так было понятно, что сейчас у него все не так.
Да нет, все хорошо, сказал Женя, непонимающе посмотрел на отца и снова уставился в свою тарелку.
Игорь Петрович, Рейм до сих пор не мог привыкнуть и называть его отцом. Как вы относитесь к идее криоконсервации?
Ух, ну и вопрос, Игорь Петрович воспользовался салфеткой.
А это что такое? спросила мама.
Думаешь, это уместно обсуждать за ужином? Может, мы обсудим этот вопрос после? настойчиво спросил отец. Рейм пожал плечами и продолжил ужин, но есть не хотелось, и он просто делил мясо на маленькие кусочки и перемешивал салат.
А мне интересно, давайте обсудим, сказала Наталья Семеновна. Я вот ничего о консервации не знаю.
Это совсем другое, Наташ, сказал Игорь Петрович с улыбкой. Явно не разговор для застолья.
Это заморозка человека, с целью его дальнейшей разморозки, лет так через сто пятьдесят.
Ужас какой! мать замотала головой.
Жень, отец смерил сына гневным взглядом.
Ничего-ничего, все нормально, Наталья Семеновна положила свою руку на руку мужа и, улыбнувшись, заглянула ему в глаза. Хоть и разговор не для ужина, все равно очень интересно.
Ну, раз все не против, что думаете по этому поводу?
Я не верю. Утопия какая-то, сказал Женя и отчего-то помрачнел. Он и до этого-то был без настроения, а теперь сидел мрачнее тучи.
Не вижу смысла в этой крионике, во всех этих капсулах. Конечно, это фантастика, вряд ли здравомыслящий человек пойдет на это. Да даже если человек болен, и лекарство будет найдено лет так через сто, есть ли смысл жизни там, в другом веке? Без семьи, друзей. Ну, вылечат они болезнь, а с жизнью что делать? Кругом никого, никому ты не нужен, да и в квартире твоей давно уже кто-то живет или ее нет вовсе. Сто лет срок большой, может, и страны уже не будет. По мне так нужно обзаводиться семьями и детьми. Это, на мой взгляд, и есть прививка общества от всех болезней и невзгод. Потомки это и есть наше бессмертие, заслушавшись речью отца, Женя уронил вилку.
Что-то с тобой не так сегодня, прищурился отец.
Да нет, пап, все нормально.
А ты что думаешь о детях? Когда нас с матерью внуками порадуешь?
Пусть сначала девушку встретит достойную, в гости пусть приведет, познакомит нас с ней, нравоучительно начала мать.
Катя беременна, между делом сказал Женя. Все замерли.
А говоришь «ничего», сказал Игорь Петрович и сам помрачнел.
Вот и познакомились, сказала мать и, воспользовавшись салфеткой, встала из-за стола и вышла на кухню, притворив за собой дверь.
Отец постучал пальцем по виску, с досадой смотря на Женю, сделал глоток вина и вышел следом.
А что я не так сказал? спросил Женя у Рейма, когда они остались наедине.
Я вот вообще не разделяю этой идеи семьи, детей. Зачем? Кому? И отец туда же: «продолжение рода», «потомки», а сам только-только семью в полном составе снова обрел. Оно ему надо было? Думаю, было бы надо, давно бы вернулся или не уходил из семьи вовсе.
Ром, ну он тоже не святой
Оно и видно! перебил брата Рейм. Нет, чтобы жить в свое удовольствие, делать что-то полезное в этом мире, заниматься творчеством, стать незаменимой частицей механизма, остаться в истории.
Ну, я смотрю, ты с высоты своих лет много в этом понимаешь, посмеялся Женя.
Я не о себе, я об обществе в целом: потомство им подавай, а кому оно нужно? Работать на автомойки за три копейки? Или что?