Находящееся в чистом небе в зените солнце прогревало землю совсем слегка, несмотря на то, что со стороны могло казаться, будто вовсю уже цвела и благоухала всеми возможными цветочными ароматами весна. В этих местах теплые времена выдавались только в отдельные летние сороковники ныне же на склонах некоторых гор еще лежали толстые шапки снега. Долина, в которой сейчас пребывал Таргитай, являлась одним из самых его излюбленных мест в этих горах. Местные жители называли ее долиной Ярл, а все из-за необычайного обилия удивительных цветов, красоте и запаху которых можно было внимать буквально на каждом шагу на просторных лугах сей долины, окруженной с трех сторон не менее причудливыми горами. На некоторых их склонах до сих пор лежал снег, но большая их часть уже была раздета и Таргитай мог часами наслаждать пестрым разнообразием красок, которыми отдавали, возможно, диковинные породы составляющие сии горы, которые отнюдь не были поросшими многовековыми дремучими лесами и пущами, подобно иным горам в округе. Именно эта экзотическая загадочность тех мест и привлекала молодого человека более всего, из-за чего все свое свободное время он старался проводить, изучая каждую ровную сажень этой долины. Самый ближайший поселок от сих мест находился далеко на северо-западе, за лесистыми склонами гор и таинственными озерами, на берегах которых Таргитай также успел побывать еще осенью и потом один раз зимой вместе со жрецами. Жрецы же обитали в самом чудесном месте сих гор недалеко, на юге возвышалась величественная и полностью белоснежная, от самого своего подножия и до вершины, гора, которую сами жрецы именовали Вторым Храмом Мероура. Она считалась сокровенным центром мудрости всего Мероура и колыбелью народов, хотя была она так названа, по заявлениям тех же жрецов, в честь куда более древнего храма. Таргитая всегда привлекали подобные рассказы и сказания, особенно те из них, что в красках описывали ту жизнь, которую вели рода ариантов до древней войны, названной Битвой Арты. И тот ушедший в глубину веков мир всегда преподносился, как идеальный, в котором не было мест войнам, до определенного момента. Именно этот момент волновал молодого Таргитая больше всего именно там лежал ответ на мучающий его все эти годы вопрос. Вскинув свою косматую главу вверх, ведун прищурился от ослепляющих лучей солнца и отметил про себя, что оно уже перешагнуло точку зенита и начало свое неуклонное движение в сторону горизонта это был знак. Именно в этот час жрецы и ожидали его в своем храме. Таргитай торопливо сунул свой варган в суму и двинулся в сторону белой горы
Взобраться на нее казалось невозможным со стороны, ибо уже за несколько верст при подходе к ней весенняя погода резко менялась на суровую зиму, а молодой человек был одет лишь в длинное льняное жреческое одеяние до пят. Но Таргитай уже был научен старцами, как проходить сквозь морозные преграды храма. В самый первый раз, как юноша сюда явился, он был укутан в несколько медвежьих дубленых шкур, что все-равно не особо-то и спасало его от холода. Тогда ему казалось, что храм скорее всего находился где-то у подножия горы, ибо добраться до вершины казалось вообще невозможным. Велико было удивление Таргитая, когда он узнал, что представлял из себя сей храм на самом деле: давным-давно, еще до Битвы Арты и войны между правящими родами Яровиндлов и Курасов, эта гора являлась рукотворным гигантским куполом высотою в девять верст; она и была тем самым Вторым Храмом Мероура и являлась одним из самых главных культовых мест для всех жрецов ариантских народов, многие правители древности приезжали поклониться величественным золотым кумирам Богов, выставленным в главном зале храма. Множество различных жрецов: ведунов, чаклунов, знахарей, чародеев, волхвов ежедневно прибывало и покидало стены сего грандиозного храма жизнь когда-то кишела в сих местах, и не всегда здесь круглый год стояла зима; во время последнего сражения между двумя враждующими родами Курасов и Яровиндлов обеими сторонами было использовано древнее мощное колдовское оружие, которые до того момента охраняли от людей в Асилиуме вечномолодые кудесники ясны, дабы никому не досталось оно; тем не менее Ярену, герою той войны, удалось убедить их дать ему то страшное оружие, ибо иного выхода усмирить разбушевавшегося противника уже не возможно было найти; не могли ясны допустить того, чтобы породнившиеся с инородными акалианцами Курасы распространили свою власть по всей Великой Арте. Это был последний раз, когда ясны, дети Духов-Сваоров, вмешались в дела людей. Подобное оружие тем не менее оказалось и у Курасов, переданное кем-то неизвестным. Так в итоге финального сражения Битвы Арты, когда обе стороны использовали это мощное оружие, произошло великое землетрясение, из-за чего на юге происходили многие потопы, извержения вулканов, некоторые территории полностью смыло и на их месте остались лишь бескрайние пустыни, как те, что по рассказам, которые доводилась слыхивать и читать Таргитаю, находились к югу от Семиводья, не избежал злой участи и Второй Храм Мероура из-за ужасного землетрясения вершина купола была напрочь разрушена и с тех пор сей край погрузился в зимнюю тьму, остатки же купола надолго оказались сокрыты жрецами от людских глаз под толстыми слоями снега; отныне лишь немногие удостаивались чести войти в древний храм.
Взобраться на нее казалось невозможным со стороны, ибо уже за несколько верст при подходе к ней весенняя погода резко менялась на суровую зиму, а молодой человек был одет лишь в длинное льняное жреческое одеяние до пят. Но Таргитай уже был научен старцами, как проходить сквозь морозные преграды храма. В самый первый раз, как юноша сюда явился, он был укутан в несколько медвежьих дубленых шкур, что все-равно не особо-то и спасало его от холода. Тогда ему казалось, что храм скорее всего находился где-то у подножия горы, ибо добраться до вершины казалось вообще невозможным. Велико было удивление Таргитая, когда он узнал, что представлял из себя сей храм на самом деле: давным-давно, еще до Битвы Арты и войны между правящими родами Яровиндлов и Курасов, эта гора являлась рукотворным гигантским куполом высотою в девять верст; она и была тем самым Вторым Храмом Мероура и являлась одним из самых главных культовых мест для всех жрецов ариантских народов, многие правители древности приезжали поклониться величественным золотым кумирам Богов, выставленным в главном зале храма. Множество различных жрецов: ведунов, чаклунов, знахарей, чародеев, волхвов ежедневно прибывало и покидало стены сего грандиозного храма жизнь когда-то кишела в сих местах, и не всегда здесь круглый год стояла зима; во время последнего сражения между двумя враждующими родами Курасов и Яровиндлов обеими сторонами было использовано древнее мощное колдовское оружие, которые до того момента охраняли от людей в Асилиуме вечномолодые кудесники ясны, дабы никому не досталось оно; тем не менее Ярену, герою той войны, удалось убедить их дать ему то страшное оружие, ибо иного выхода усмирить разбушевавшегося противника уже не возможно было найти; не могли ясны допустить того, чтобы породнившиеся с инородными акалианцами Курасы распространили свою власть по всей Великой Арте. Это был последний раз, когда ясны, дети Духов-Сваоров, вмешались в дела людей. Подобное оружие тем не менее оказалось и у Курасов, переданное кем-то неизвестным. Так в итоге финального сражения Битвы Арты, когда обе стороны использовали это мощное оружие, произошло великое землетрясение, из-за чего на юге происходили многие потопы, извержения вулканов, некоторые территории полностью смыло и на их месте остались лишь бескрайние пустыни, как те, что по рассказам, которые доводилась слыхивать и читать Таргитаю, находились к югу от Семиводья, не избежал злой участи и Второй Храм Мероура из-за ужасного землетрясения вершина купола была напрочь разрушена и с тех пор сей край погрузился в зимнюю тьму, остатки же купола надолго оказались сокрыты жрецами от людских глаз под толстыми слоями снега; отныне лишь немногие удостаивались чести войти в древний храм.
Повидавшие многое на своем веку старинные проходы-лабиринты храма таили в себе немало загадочного: все их стены были исписаны какими-то непонятными уже покрывшимися пылью символами, насколько Таргитай был осведомлен это был один из древнейших видов письменности, используемых жрецами, и именовался Волхарем. К своему великому сожалению, молодой человек не имел возможности обучиться понимать сии знаки и часами с факелом в руках пытался разгадать зашифрованные на стенах рунические послания древности, которые ему никак не хотели даваться. Жрецы же становились довольно не разговорчивыми, когда пытливый ведун пытался завести речь о сей таинственной письменности. Но напротив, жрецы были и крайне любезны, предоставив Таргитаю возможность поизучать древние пураны и манускрипты, написанные другими видами письма Образарем и Торгарем соответственно. Эти формы письма были распространены и среди обычных образованных ариантов, но только уровень прочтения, который им был доступен являлся неглубоким, а вот жрецы, напротив, могли читать все сорок девять слоев текста. Разница же между Образарем и Торгарем состояла в том, что черы, значки первого, писались правой рукой, называемой пурасом, слева направо, а арфы, символы второго левой рукой, манусом, справа налево. Первое было письмо творчества, выражения чувств и глубинных образов, а второе являлось письмом торговли, науки и логики.
Вскоре древние освещенные тусклыми факелами коридоры храма кончились, и молодой ведун очутился в залитом золотым светом просторном зале с высоким сводом. По периметру сего помещения величаво нависали статуи Богов для чего-то они не стояли на полу, а были неким образом врезаны в стены зала, доставая так своими макушками почти до самого свода, словно подпирая его. Недаром этот храм величали еще и Престолом Богов. В центре у алтаря собрался круг самых уважаемых и мудрых жрецов. Все они были в длинных, полностью белоснежных одеяниях, капюшоны которых были натянуты на лица и покрывали очи старцев, подобно тому, как зачастую скрывал свой лик и Ульгень главный советник Наместника Ринии Адвина, его правая рука и первый учитель маленького Таргитая. Именно образ этого старого мудреца явился в голове молодого человека, как только он вошел в центральный зал храма.