Так что не будет о нравственности политиков. Не будем.
* * *Ночью из пустого ведра, стоявшего у сарая, раздавались какие-то звуки биологической жизни.
Взял фонарь.
Увидел мышь.
Зачем она туда залезла и как ей это удалось, выяснить было нельзя.
Можно было оставить ее в ведре, а утром кот Шурик кардинально решил бы проблему.
Но разве так надо поступать с попавшими в беду. Выпустил.
Правда, насколько это продлило ее мышиную жизнь, сказать невозможно. В округе злые котищи рыщут, смерть сеют.
* * *«Погода 14 октября 1969 года была на редкость хорошей», так начинаются воспоминания одного из руководителей ядерных испытаний на Новой Земле о взрыве 10-мегатонной бомбы.
Как говорится, ничто человеческое
* * *Как же рвет душу подвывание потерявшейся собаки, с грязными уже ногами, рыскающей вдоль шоссе. Рожденной для счастья. А не для воли.
Предполагаю, что дворяне средней руки после революции были такими же потерянными.
* * *Прочитал в некой рецензии на некий поэтический сборник: «поэт от Бога». И далее многозначительное многоточие.
Надолго задумался, соотнося это со своим жизненным опытом, во многом советским. Припомнилось: «Я к вам от Иван Иваныча, мне бы сервелатика и икорки к праздничку». Вполне вероятно, что это теперь такой ритуал в издательствах: «Я к вам от Бога, с поэмой».
* * *Иллюзии в начале жизни и, так сказать, в ее финале весьма схожи:
Надо слушаться родителей и хорошо учиться, и все будет ха-ра-шо.
Надо слушаться врачей и есть все таблетки, и все будет ха-ра-шо.
* * *Сегодня был опять в городе Желтого Дьявола (добром, боюсь, это не закончится). Видел необычайно пьяного человека. Который был буквально обляпан светоотражающими катафотами спереди, сзади, по бокам. И это очень разумный человек. Уважаю!
* * *Надумалось, о ремеслах. Публицист похож на актера. Рукоплескания, букеты, толпа фанатов/фанаток у служебного входа Но это было характерно для счастливого бумажного периода данной профессии. С появлением же сети-паутины ситуация изменилась. Вместе с букетами на сцену летят и помидоры. И в том же самом количестве. И в этой ситуации крайне сложно остаться публицистом и не стать пропагандистом, окончательно и бесповоротно, автоматически, незаметно для себя не стать рупором идеи, за которую осыпают цветами.