Я ни разу не был в этом кабинете. На стене у стола Петровича висели два больших рекламных плаката радиолокационных станций, которые делали на нашем заводе. И плакат с фотографиями ракет, самолётов и крупным заголовком: «СВКН средства воздушно-космического нападения».
Этот кабинет, как оказалось, был проходной. Я увидел дверь, оббитую чёрной кожей, с табличкой, на которой было написано:
Уполномоченный Главного управления вооружений войск ПВО
Эта дверь открылась, вошёл высокий мужчина средних лет, с короткой стрижкой, военной выправкой, в гражданском костюме. Он неожиданно тепло поздоровался с Андреем, как с родственником, которого давно не видел.
Надо поговорить! он пригласил его в свой кабинет и обратился к женщине, печатающей на машинке: Валя, организуй нам чаю!
Я с удивлением посмотрел на Андрея. Как он познакомился с ними? Что у них общего?! У нас гражданское производство. У них военное. Я даже не подозревал, что на заводе есть такой кабинет. А Андрея здесь все хорошо знали.
Петрович привёл нас в мастерскую, затемнённое помещение с низким потолком, замасленным железным полом, металлообрабатывающими станками, стеллажами, нагруженными валами, шестернями, болванками.
Серёга, мы опять насчёт станка, сказал он моложавому парню, в замасленной спецовке, кирзовых ботинках, который работал за узким, высоким фрезерным станком.
Как в прошлый раз? Сергей недоверчиво посмотрел на Андрея.
Я тогда не смог, начал оправдываться тот. В командировку послали. Закрутился с другими делами. Мы договаривались за семьдесят. Так, кажется?
Был такой разговор.
Год назад, сказал другой токарь, пожилой мужчина с выцветшими глазами, изрезанный морщинами. Он выключил свой станок, погасил индивидуальное освещение, вытер руки о ветошь и подошёл к нам.
Ладно вам год назад полгода! Осенью подходил. Я понимаю, что цены выросли, и не возражаю. Договоримся. Сколько?
Сколько возьмём? пожилой мужчина внимательно посмотрел на Сергея.
Вопрос интересный, Вова.
А ты сам, сколько можешь дать? к нам подошёл ещё один токарь, толстый мужик с круглым, гладким лицом, деловой, решительный. Какие у тебя, так сказать, возможности?
Назначьте цену, а там будет видно. Давайте сядем.
Они сели за стол у большого запылённого окна.
Целый день на ногах, продолжал Андрей, угощая всех сигаретами. Покурить некогда. Сколько?
А ты сам, сколько можешь дать?
Вы назначьте цену.
Сто пятьдесят рублей! сказал толстый мужик.
Он запросил настолько большую цену, что она стала неожиданной даже для Сергея и Вовы: они удивленно посмотрели друг на друга и опустили головы, скрывая улыбку. Их устраивала эта цена. Они взяли бы и двести рублей, и триста, если бы Андрей согласился! Петрович тоже удивился. Он посмотрел на Андрея с вопросительной улыбкой. А тот курил спокойно, невозмутимо.
Я тоже хотел работать токарем, сказал он. Когда учился в школе. Была такая мечта. У вас, какая основная работа?
Каждый раз разная, ответил Вова. Штучная.
Творческая у вас работа, согласился Андрей. День за днем шлёпать одно и то же неинтересно. Правильно?
Кому как.
Сколько хотите за станок?
Сказали же, сто пятьдесят рублей! сказал капризно толстый мужик.
А не дорого?
Ты зайди в магазин, посмотри, сколько они стоят!
За такие деньги я могу и в магазине купить. Я специально обратился к вам, чтобы подешевле. Ко мне тоже люди обращаются насчёт ремонта телевизоров. Я же не деру с них, а по договоренности. Чтобы и людей не обидеть, и чтобы мне было хорошо.
Ну, хорошо, сто тридцать.
Дорого, мужики.
Дорого? Ты знаешь, сколько сейчас материал стоит? Это раньше он везде валялся. А сейчас не достанешь.
А какой вам нужен материал?
Плиту для стола раз, болванку для вала два, сталь для ножей три! А также подшипники и профиль для крепёжных рам!
Материал я достану.
Материал они сами могли достать: мужик специально сгущал краски. Тогда он сделал упор на другое:
А раму варить? Нужен сварщик!
Я налью стакан, он сварит.
За стакан? За литр водки, не хочешь?!
Поставлю литр, согласился Андрей. Всё равно дешевле.
Ещё ножи нарубить.
Договорюсь.
Ладно, сто рублей. Дешевле нельзя. Себе в убыток.
Ладно, сто рублей. Дешевле нельзя. Себе в убыток.
Дорого, мужики!
Дорого? А если за рубль?!
Тогда два станка! сказал Петрович и засмеялся.
Тебе, может, и дорого, но мы не можем работать за бесплатно. Ты тоже пойми нас правильно.
Вы сделайте мне вал и стол, а остальное я сам сделаю. Сколько это будет стоить?
Шестьдесят рублей, сказал Вова.
Ты что болтаешь? толстый мужик посмотрел на него недоумённо, с раздражением. Соображаешь, что говоришь?
Нормальная цена за стол и вал.
Тогда сам и делай!
Я выточу вал. А Серёга стол отфрезерует. Да, Серёга?
Можно, согласился тот.
Мы вышли на улицу. После затемнённой мастерской солнце показалось особенно ярким, слепящим.
И откуда этот толстый взялся? недовольно сказал Андрей, надевая солнцезащитные очки. В прошлый раз его не было.
Мы простились с Петровичем, пожали друг другу руки.
Заходи к нам. Не забывай, весело сказал он Андрею, очевидно, ещё находясь под впечатлением от его разговора с токарями.
Откуда ты их знаешь? Я проводил его взглядом.
Ты лучше спроси, откуда они меня знают?! он засмеялся. Отремонтировал телевизор. И с тех пор пошло-поехало! Пошли к Людке Зиминой?
Люда Зимина сначала работала у нас машинисткой. Она любила выпить, не ладила с начальством, и её уволили «по собственному желанию». Тогда она устроилась в какой-то цех кладовщиком, выдавала расходный инструмент: пилы по металлу, свёрла, напильники, надфили, спецовку.
А чего ты хотел?
Мне надо шесть болтов на десять. Если вдруг у неё не будет, сходим на Центральный склад. Там будет обязательно.
Мы ходили по заводу, наверное, уже целый час. Свяжешься с Андреем потеряешь полдня! А мне надо получить аванс для командировочных расходов, купить билет на поезд и, наконец, позагорать на пляже. С другой стороны, я давно не видел Люду, мне захотелось узнать, как она живёт.
В кладовой за столом сидела незнакомая женщина с черными, как уголь глазами, зачёсанными назад волосами, в синем рабочем халате.
А нам бы Люду, сказал Андрей.
Она у нас больше не работает.
Уволилась?
Работает в тридцать втором цеху.
Кем?
Намотчицей.
А у вас можно разжиться болтами на десять?
У нас таких нет.
Мы пошли на Центральный склад, который находился рядом. Это склад представлял собой огромный многоэтажный дом, с грузовыми лифтами, несколькими входами, воротами для машин.
Обратил внимание на её глаза? сказал Андрей. Не люблю я такие глаза. Бывает и личико хорошее, и фигурка. А глаза, как головёшки! Меня это сразу отпугивает. Они напоминают мне, он задумался, подыскивая сравнение, дуло пистолета! Пистолеты тоже бывают красивыми. Говорит, работает в тридцать втором цеху намотчицей. Интересно, что она там наматывает? Не работалось ей кладовщиком. Дура! Пить надо меньше! Как её Вовка до сих пор не выгнал?
Давно замечено, что нормальному мужику достаётся дурная баба и наоборот, я поддержал разговор и вдруг обнаружил, что иду один. Я с недоумением поглядел по сторонам. Андрей исчез. Как сквозь землю провалился! Рядом находились несколько железнодорожных контейнеров. Дверь одного из них была открыта. Я подошёл к этой двери, и увидел Андрея в железном пустом чреве контейнера, внимательно рассматривающего обрезки кабелей, валяющихся на полу.
Андрей ориентировался на Центральном складе так, как будто работал здесь всю жизнь. Не плутая по коридорам первого этажа, уверенно привёл к лифту, и мы сразу поднялись на нужный этаж, потом было опять несколько коридоров, и мы, наконец, оказались на большом складе. Многоярусные стеллажи с ящиками тянулись насколько хватает глаз.
В служебном помещении сидели за столом две женщины, одна пила чай с конфетами, другая оформляла какие-то документы. Они с ожиданием посмотрели на нас. Андрей сказал женщине, которая занималась документами, решив, что она главная:
Здравствуйте, не поможете
Она указала на женщину, пьющую чай.
Не поможете нашему горю, его тон взывал к сочувствию. Нам нужно шесть болтов на десять и длиной миллиметров сто.
А вы, кто такие?
Из ЭРО. Вся надежда на вас.
А зачем вам?
Для отдела. Нужно укрепить дверь.
Галя, дай им шесть болтов.
И шесть гаек, попросил Андрей.