Впрочем, винить здесь кого-то незачем. Человеку от роду дана свобода воли, свобода выбора божественная сила. Он сам может решить, на чьей он стороне: на стороне тела или духа. Мир издавна выбрал первый путь, путь тела. Но пришел Иисус и показал второй путь. Кто-то услышал его, а большинство нет. Услышал Дьявол и понял, как можно использовать слова сына Божьего в своих целях. И вот мы видим то, что видим.
Почитай, сынок, Нагорную проповедь. Это самое главное в Иисусовом учении, самая его суть. Но учти, что говорил он не профессорам богословия и не философам, а простому люду: рыбакам, трудягам, грешникам, беднякам. В ней смысл тот, который есть на поверхности. Иисус говорил то, что говорил. Поймёшь это ты на правильном пути. Пойдёшь по этому пути будет тебе Царствие Небесное.
Старик снова замолчал, разглядывая что-то на земле. Молчал и я. Всё, что мне было известно ранее о религии и мироустройстве, вставало с ног на голову. Белое становилось чёрным, но вот чёрное белым не становилось. Оно становилось еще чернее. Где же тогда белое? Чепуха какая-то. Надо бы расспросить старика, а не то я спать не смогу. Старик сидел в той же позе и задумчиво гладил Тёрку. А та чуть ли не в рот ему заглядывала: «Вдруг ещё чего-нибудь скажет». Вот чудеса!
Сверху, через небольшую брешь, оставленную почти смыкающимися ветвями кустарника, слетела какая-то пичужка, села старику на плечо и весело защебетала. Он встрепенулся.
Ну вот, сынок, гроза и закончилась. Так что ты иди уже теперь. Да и мне пора, он ласково посмотрел на меня. У меня есть тебе небольшой подарок. Ты уж не откажи, уважь на память.
Старик запустил руку за пазуху и выудил оттуда небольшую потрепанную книжицу, размером с пачку сигарет.
Это «Тайное Евангелие от Иоанна». За него много голов полегло. Тебе пригодится, вижу я. А мне уж ни к чему.
Я взял книжицу. Что сказать деду? Не знаю. Видно было, что она ему очень и очень дорога.
Спасибо, я сберегу её, лишь вымолвил я.
Ну и ладненько. Прощай, улыбнулся мне старик, неспешно поднялся и, кряхтя, полез в свой шалаш.
До свидания, тихо сказал я. Было понятно, что на сегодня беседа окончена. Уходить не хотелось. Столько вопросов! Но ничего! Завтра же вернусь к старику и продолжу такой интересный мне разговор.
Тёрка призывно гавкнула откуда-то из-за кустов. Потерянным взглядом я осмотрел убежище: просто, но как всё-таки уютно. Жаль, нужно идти. Нехотя я пробрался через стену сучьев и веток и оказался вновь под ярким весенним солнцем. От грозы не осталось и следа, на небе ни тучки. Щебетание птиц, лёгкий ветерок
Отойдя шагов на сто от кустарника, я обернулся и остолбенел: яркое электрически-синее зарево осветило пристанище старика. Раз, и потухло. Ни звука, ничего. Как вспышка фотоаппарата, только много-много сильнее. Я опрометью кинулся обратно и уже через несколько секунд заглядывал в шалаш. Старика там не было. Не было ничего, кроме тюка соломы, на котором лежали стариковская шапочка-камилавка, потрёпанный свитер, штаны. Рядом стояли только что снятые сапоги. Одежда была ещё теплой.
Очень трудно было поверить, но я, кажется, догадался, что произошло. Старик вознёсся! Я слышал про такие случаи: у буддистов, достигших просветления, у некоторых святых. Христос, в конце концов, воскрес именно так: со вспышкой и оставлением одежды. Видимо, старик, передав мне свою книгу, посчитал свой земной путь оконченным и ушёл. Я был в шоке. Терри на входе протяжно завыла, как волк.
Задумчиво я брёл по дороге домой. События прошедшего дня не выходили у меня из головы. Загадочный старик, его слова, «вознесение». Я вновь оглянулся назад. Вдали полыхал пожар, догорал «заветный» кустарник. Почему он разгорелся? Видимо, вселенная решила стереть все следы пребывания своего «святого» на грешной земле. А может, ветерок раздул остатки костра? Ещё одна загадка? Но я не удивился. Нет. Больше я ничему не удивлюсь. Скорее всего никогда. Мне было просто грустно. Не грустила лишь Тёрка. Она бежала впереди, изредка пыталась изловить какую-нибудь зазевавшуюся пичужку, радостно тявкала на неё и виляла хвостом. Так мы добрались до дома.
Вдруг, перед самой парадной, раздался оглушительный хлопок: какая-то машина «просадила» выхлопную трубу. Я посмотрел на Тёрку. Совсем недавно от подобного звука она просто сошла бы с ума. Сейчас же Терри стояла рядом и, не поверите, улыбалась.
Сон
Вы видели когда-нибудь Бога? Многие скажут, что нет. Иные соврут, что да, хотя и не подозревают, насколько они правы. Я вот тоже не подозревал, пока не увидел. Дада, я видел Бога. И не только видел, но и разговаривал с Ним. Первый раз это было во сне. Теперь же я вижу Его постоянно, как и все остальные, на самом деле. Скажете, что я сошел с ума? Не торопитесь с выводами. Послушайте сперва, что я вам расскажу. Но обо всём по порядку.
Дело это было давнее и могло произойти когда угодно, хоть вчера. Я лежал на своем диване в некоторой прострации и, признаться, мучился похмельем. Знаете, такое состояние, когда ничего не хочется, близкое кажется каким-то далёким, далёкое, наоборот, близким, и очень трудно уловить грань между сном, полусном и просто помутнением. Координация слегка нарушена, в ушах не то гул, не то шум, видимо, от давления, а любой посторонний звук, даже шорох, очень злостно бьёт в самое темечко. Неприятное состояние.
Но, надо сказать, издревле колдуны, шаманы и прочие мистики специально и искусственно с помощью грибов, каких-то травок или того же алкоголя ввергали себя в этакий «отходняк» дабы «объять необъятное». Я же получил это «счастье» совершенно бесплатно, в нагрузку к предыдущему «хорошему вечеру».
Итак, лежал я себе, лежал, мучился и совсем не заметил, как заснул. Сейчас-то я понимаю, что заснул, но тогда мне казалось, что всё моё сознание как-то покинуло меня и устремилось вверх через потолок, крышу, мимо ошарашенных голубей, мимо тучек, самолёта компании «Аэрофлот» Пока не вышло в открытый космос. Там, однако, полёт этот совсем не закончился, и дух мой, который в тот момент я расценивал, да и сейчас расцениваю, как «Я», устремился дальше: к звёздам, через Млечный путь, в другие галактики
Мириады и мириады звёзд вокруг то увеличивались, то рассыпались на бесчисленное количество блестящих светлячков, которые затем сжимались в одну совсем крохотную звёздочку, угасающую где-то в непроглядной дали. Самое буйное разнообразие красок и цветов на абсолютно чёрном фоне. И какая-то непостижимая красота. Сказал бы неземная, но она и была не земной. Красота и упорядоченность при всём кажущемся хаосе. Причём, порядок этот угадывался чисто интуитивно. Вот не видишь никакой закономерности, а чувствуешь, что она есть, тонкая и невидимая. Помню, я тогда подумал: «Это Закон Божий!» И не успел я это подумать, как пространство вокруг меня стало меняться: всё движение звезд, планет и космических всполохов как бы остановилось, застыло, ярко переливаясь своим чарующим блеском. При этом создавалось впечатление, что всё застыло как будто на экране телевизора, намертво привязанного к моей голове. Куда бы я ни пытался смотреть, я видел одно и тоже, словно изображение поворачивалось вместе с моим взглядом. «Всё вокруг это одно и тоже», философски сумничал я, и картинка сразу пришла в движение. Галактики и туманности потянулись влево, вправо и вверх, очерчивая вроде какую-то условную границу и сгоняя всю темноту, всю пустоту Космоса как бы в центр. А эта пустота Прямо-таки ощущалось, что эта пустота и есть самое главное. Она всё сгущалась, крепла, насыщалась, и неизвестно откуда пришло понимание: «Именно пустота определяет всё. Ценность кувшина в его пустоте. Всё вокруг по сравнению с пустотой ничто, мизер, который не имеет никакого значения. Именно пустота порождает всё, поддерживает всё, и в нее всё уходит». Глядя на свою картинку, я верил в это. Я видел, как из тьмы рождались целые галактики, как кружились в ней, умирали и бесследно исчезали в этой темноте. И всё разнообразие мира было лишь еле заметной вспышкой в бескрайнем океане Пустоты. Всё вокруг ничто, а ничто это всё.
И тут я увидел Его. В самом центре картинки, мира, вселенной как хотите. В центре Пустоты. Увидел, ощутил, не знаю. Чёрное на чёрном заметить трудно, но я увидел сперва силуэт. Кто-то сидел не то на высоком стуле, на троне, не то в позе лотоса на каком-то пьедестале, трудно сказать. Ни лица, ни возраста, ни пола ничего. Но силуэт просматривался очень чётко, силуэт сидящего человека. И какая-то веющая от него сила и спокойствие. Так было недолго. С каждой секундой силуэт становился всё отчетливее, а пространство за ним светлее, словно он вбирал в себя всю черноту из окружающего мира. Теперь уже можно было рассмотреть у Него в правой руке щит. Я решил, что силуэт находится ко мне лицом, поэтому и сказал, что в правой руке. Но это всё условно. Не думаю, что у Него вообще есть сторона.