Только длина у него не монашеская, усмехнулась девушка, товарищ Королёв дырку во мне проглядел. На закрытый показ «Вчера, сегодня, завтра», с Марчелло Мастроянни и Софи Лорен, Надю пригласил один из ее официальных, как весело говорила девушка, работодателей.
Я словно Марианна во Франции, замечала Надя, ни одна мозаика или фреска о молодежи Страны Советов не обходится без меня художник-монументалист готовил эскизы отделки проектирующегося дворца культуры в Братске. Насколько видела Надя на газетных фотографиях, Братск пока большей частью состоял из бараков и палаток:
Ничего, уверенно сказал монументалист, все впереди. Из вас выйдет отличная бетонщица, товарищ Левина Надя была рада позировать в комбинезоне. Ей не нравились откровенные взгляды художника:
Но товарищ Королёв вообще едва слюну не пускает стряхнув опьяневшего монументалиста, Надя собиралась поехать домой, но у столика появился хорошо знакомый ей поэт, в сопровождении вальяжного мужчины с благородной сединой, в отлично сшитом костюме:
Надюша, раскрыл объятья знакомец, позволь тебе представить. Василий Васильевич Королёв, наш бард и скальд, певец жизни героя революции и гражданской войны, товарища Горского. Он не может покинуть ресторан, не познакомившись с олицетворением красоты Королёв склонился над ее рукой:
Аншанте, мадемуазель, сказал он с тяжелым акцентом, по-французски это значит Надя отчеканила:
Je sais ce que ça veut dire. Très bien танцуя с ней, Королёв все время вставлял в разговор французские слова. Чувствуя его настойчивую руку пониже спины, Надя дерзко сказала:
Вы определитесь, месье Королёв, она слегка отстранилась, вам, наверное, тяжело в вашем возрасте переходить с языка на язык Королёв напыщенно отозвался:
Мне всего шестьдесят, по французским меркам, я еще молодой человек Надя поняла, что он носит протез:
На левой руке, писать это ему не мешает. Он упоминал, что его ранило, когда он служил ординарцем у Горского Королёв рассказал, что скоро отправляется в очередную заграничную командировку:
Цюрих, Женева, Париж он заказал для Нади шампанское и фрукты, я собираю материал для большого романа, саги о трех русских революциях. Он станет моей Надя едва не встряла: «Лебединой песней». Девушка велела себе прикусить язык:
Седина в бороду, бес в ребро Королёв не выпускал под столом ее коленки, он может взять письмо для папы, не задавая вопросов. Он партиец, приближен к Комитету, за водкой и закусками Королёв хвастался знакомством с чекистами, как он называл работников Лубянки, его не обыщут на таможне. Надо сделать так, чтобы он потерял голову. Конверт у меня при себе, я придумаю историю о заграничной подруге. Придется с ним Надя подавила вздох отвращения, но зато папа получит наше письмо, узнает, что мы живы.
Их компания оставалась последней в опустевшем ресторане. На измятой скатерти расцвели пятна соуса и сигаретного пепла, на паркете валялись виноградные косточки:
За нашего друга, Королёв поднял стопку, настоящего русского поэта зазвенел хрусталь, кто-то рассмеялся:
Яснолобый отрок это Ленин парень помахал сигаретой, ты молодец, даже сюда Ленина ввинтил он рыгнул:
Премия тебе обеспечена, не в этом году, так в следующем за столом шел разговор о премиях, о путевках в творческих союзах, о кооперативах и машинах:
У меня своя «Волга» с водителем, сообщил Королёв Наде, я переехал в новую квартиру на проспекте Калинина Павел называл проспект, с его небоскребами, вставной челюстью Москвы. Подумав о Павле, Надя мимолетно улыбнулась:
Меня не представили по фамилии, а потом поэт напился. Хорошо, потому что Королёв критиковал Павла «Литературная газета» напечатала большую статью, где прозаик клеймил современных авторов, гонящихся, как он выражался, за дешевой популярностью:
Павла, Стругацких и еще кого-то, вспомнила Надя, Иосиф написал Павлу, чтобы он не обращал внимания на всяких нафталиновых старцев Королёв, впрочем, старца не напоминал. Он ловко подхватил Надин бокал:
Вы совсем не пьете, Наденька. Шампанское дамский напиток, позвольте себе расслабиться Королёв бесцеремонно мял подол ее платья, гладил край чулка, большая рука двигалась дальше:
Терпи, велела себя девушка, это все ради нас. Но мерзавцы пируют, а Иосиф сидит в тюрьме в январе из Ленинграда пришли вести об аресте приятеля. Бродского обвинили в тунеядстве:
Собравшиеся здесь не стоят его мизинца, зло поняла Надя, они травили Пастернака и затравят Иосифа ленинградские друзья передали Левиным номер тамошней «Вечерки» со статьей, где Бродского называли бездарностью:
Окололитературный трутень, Надя раздула ноздри, это вовсе не текст, а пасквиль. Павел сказал, что в старые времена мерзавцев, его напечатавших, вызывали бы на дуэль в конце декабря Иосиф навестил Москву:
Мы его уговаривали остаться или вообще уехать подальше от милиции, но он сказал, что у него в Ленинграде личные дела, что он должен вернуться. Он вернулся, чтобы сесть в тюрьму поэт, прикончив водку, опять поднялся: «Теперь «Братская ГЭС!». Наде хотелось зажать уши. Она повторяла про себя:
Спаситель родился в лютую стужу, в пустыне пылали пастушьи костры кто-то заорал:
Ура! Ура славе земли русской! Надо еще выпить напротив Нади вскинули вилку с маринованным рыжиком. Пьяный голос икнул:
Герцен, кстати, был немец или еврей сосед говорившего грохнул кулаком по столу, грязные тарелки подпрыгнули:
Не смей трогать Герцена, он покачивался, Александр Иванович наша гордость, а ты он затейливо выматерился. Надя услышала тихий шепот Королёва:
Хотите посмотреть, как я живу, Надюша ткнув сигаретой в переполненную пепельницу, Надя подхватила черную сумочку на цепочке: «Очень хочу, Василий Васильевич».
Павел рассказал сестрам об интуристе, которого пытались арестовать в ЦУМе:
Но на такое рассчитывать нельзя, задумчиво отозвалась Аня, услышав брата, это ничего не значит. Он мог забыть наши имена, забыть имя папы или вообще посчитать все ерундой Надя вертела эскиз лица незнакомца:
Он явно работал в охране африканского деятеля, заметила девушка, комитет посчитал его шпионом, поэтому они и появились в ЦУМе. Но Аня права, она бережно убрала рисунок, не стоит надеяться на мимолетные несколько слов Павел вскинул бровь:
Учитывая обстоятельства, при которых они были сказаны, я бы поспорил, но письмо вещь более верная
Конверт с отстуканным на машинке адресом лежал на журнальном столике полированного ореха, рядом с бутылкой коньяка. Королёв жил на верхнем этаже высотки. В окне гостиной переливался огнями проспект Калинина:
Я переехал перед Новым Годом, он усадил Надю на просторный, обитый кожей диван, квартира еще не обжита Надя видела такие интерьеры в каталоге, где они заказывали одежду:
В ванной у него черная плитка и зеркала, девушка успела навестить ванную и кухню с американским рефрижератором, сначала он меня здесь Надя подавила тошноту, а потом поведет в спальню дверь в спальню пока оставалась закрытой.
Гостиную осенял увеличенный фотографический портрет железного Горского:
С этого снимка писали знаменитую картину в Третьяковской галерее, Королёв развалился на диване, вы, наверное, видели холст Александра Даниловича неожиданно изобразили не в шинели с буденовкой, а в белой рубашке и галифе. Горский сидел, опираясь на спинку стула, глядя прямо на зрителя:
Знаете, Наденька, Князев повел рюмкой в сторону фотографии, я помню его и таким. Он не только воевал, он много читал, отлично играл на фортепьяно, знал музыку. Разносторонний человек губы Королёва касались ее уха, как и вы Василий Васильевич не сомневался, как Горский повел бы себя с девушкой:
Он бы с ней не церемонился, как и с остальными женщинами. Подержал бы при себе немного, потом отдал бы матросам на потеху, а те бы ее расстреляли и сбросили в реку. Но с классово близкой женщиной Горский такого бы себе не позволил Александр Данилович наставительно говорил:
Краеугольным камнем нового общества станет уважение к подруге, воину, трибуну, борцу. Вообще, он поднимал палец, скоро мы выбросим на свалку отжившие практики, откажемся от института брака, буржуазного инструмента угнетения. Мужчины и женщины будут соединяться, следуя взаимному влечению понимая, что партия не считает еврейку подходящей подругой для Александра Даниловича, Королёв не упоминал в книгах о Фриде: