Настал День забоя. Обычный страх, паника, темнота сменились теплым покоем в яйце. День рождения, первая травка, первый червяк. Про Нюшу я, разумеется, забыла. Однажды к сетке птичника подбежал щенок и стал тявкать на меня. Я на всякий случай отошла в сторонку, но не испугалась, знала ему меня не достать. А он все лаял и лаял, но вдруг заговорил по-утиному: «Совсем забыла, что ты не помнишь по-собачьи». Я опешила, только таращилась молча, глупая утка. «Что же ты, совсем меня не помнишь? Ведь я Нюша!». И тут я все вспомнила, но ответить не успела. Хозяйка закричала: «Нюша! Нюша, ко мне, что ты там забыла, у птичника?»
После нашей встречи я твердо решила в следующий раз стать собакой и начала тренироваться, как Нюша раньше. Но выходило у меня плохо, я не помнила, как это делается. Чем больше я весила, чем ближе был День забоя, тем меньше верила, что у меня получится. И однажды, когда погас свет, вместо того, чтобы вспоминать, заснула с мыслью: «Зачем? Мне и так неплохо. Главное, пережить День забоя, дальше все снова будет прекрасно». И перестала тренироваться, набрала хороший вес, даже больший, чем у Главной утки. И когда подросшая Нюша подходила к сетке и звала меня, делала вид, что не слышу.
Потом наступил День забоя
2007 г.Как я мечтал быть устрицей
Среди сотен устриц только в одной из случайной песчинки вырастает жемчужина.
Есть специальные фермы, где в устрицах выращивают жемчужины. Устриц без жемчужин едят с лимонным соком. Остальные устрицы просто живут.
Я лежал в теплой, мягкой постели и метал стать устрицей, которая просто живет. Я спокойно лежу в абсолютно гладкой, уютной раковине. Мне не нужен свет, не страшна буря. Даже если начнется шторм, он не сможет причинить мне вреда, вода просто перенесет устрицу с одного места на другое, и уютный домик снова будет покоиться на мягком песке. В отличие от шустрых, но глупых рыбешек, мне не страшны хищники, мой дом моя крепость. Есть шанс, что огромные человеческие руки вынут меня из воды и, о, ужас, откроют створки острым ножом, запихают нежное тело в безобразную, клыкастую пасть, и моя жизнь закончится. Но есть также шанс что, прилив не принесет меня к тому месту, где ловят устриц, и со мной ничего не случится. Многие часы, дни, годы я буду уютно лежать, постепенно увеличиваясь в размерах. Стенки дома, покрывшись известняком и илом, станут прочнее. Постепенно я состарюсь. Ведь устрицы, наверное, тоже старятся. Настанет день, когда я тихо и спокойно закончу жизнь устрицы. Створки раковины распахнутся, снабдив обедом рыбу-падальщицу, но мне не станет ни страшно, ни безразлично, меня просто не будет. Моя раковина сохранится миллионы лет, но бессмертие для ракушечника лишено смысла.